Брат мой, враг мой - Владимир Колычев

– Привет, Лялька. Ты на работу? – язвительно спросила та.

– Э-э… – в замешательстве взглянула на Виктора девушка. – Я больше не работаю…

– Но ведь работала.

– Э-э, не было ничего… – еще больше смутилась Лелька.

– Ну, чего стоишь? Давай, проваливай! – процедила Ульяна.

Опустив голову, та стыдливо проскочила мимо них.

– Ну, вот и хата освободилась, – глядя ей вслед, усмехнулась Ульяна.

– Квартира, – не зная зачем, поправил ее Виктор.

– Да нет, хата. Вернее, блатхата. Водишь к себе всяких проституток…

– Лялька не проститутка.

– Ну, с тобой, может, и нет, а так проститутка. Да, попал ты, Ивашов.

Она взяла его под руку и пошла наверх, увлекая за собой. Но тут же отпустила, чтобы не тянуть его на буксире. Обозначила направление, и хватит.

Виктор открыл дверь, пропустил гостью вперед.

– М-да, – оглядевшись, хмыкнула Ульяна.

Квартира действительно не фонтан. И обои на стенах пузырятся, и мебель дряхлая. Но так это ведь съемная квартира, незачем здесь обустраиваться.

– Кофе сделаешь?

– Не вопрос.

– В постель подашь, – открывая дверь спальни, бросила она.

Где у тебя чистое белье? – донеслось до Виктора.

– В шкафу, – оторопело отозвался он, а через некоторое время вошел в спальню с двумя чашечками кофе в руках.

Ульяна уже лежала в постели, накрывшись простыней. Одежда аккуратно сложена на стуле. Как-то все буднично, скучно, без фантазии, но никогда еще Виктор не рвался так в свою постель, как сейчас.

– Ты любишь холодный кофе? – спросил он, поставив обе чашечки на тумбочку.

– Надеюсь, он успеет остыть…

Ульяна не скрывала своей искушенности в любовных делах и давала понять, что девушка она современная, потому не считает зазорным лечь в постель к молодому человеку в первый же час после знакомства.

Сначала она приняла эффектную позу, достойную эротической фотосессии, затем скинула с себя простынь. И ему помогала раздеться, не меняя положения своего тела. Линия спины круто и плавно перетекала в заднюю полукруглость, огибала ее, струилась по длинным стройным ножкам. Натура у нее грубоватая, но кожа нежная, гладкая, слегка влажноватая на ощупь…

Виктор лег в постель сам, но при этом возникло ощущение, будто его туда кинули через бедро. Ульяна пришла в движение, разогревая его страстными ласками, а потом вдруг успокоилась, передавая ему инициативу. И его паровоз вдруг ворвался в жаркий темный тоннель и помчался вверх, затем так же резко – вниз. Вверх-вниз, вверх-вниз, да еще с заворотами, как на американских горках. На той же бешеной скорости паровоз выскочил из тоннеля в ослепляющий свет яркого солнца, взмыл в небо, не чувствуя под собой опору, и рухнул в такую же светлую бездну, дно которой было застелено мягкой ватой. В ней Виктор и утонул. Вместе с Ульяной.

– Неплохо день начался, – не в силах выбраться из этого ватного состояния, пробормотал он.

– И это все, что ты можешь сказать? – в таком же изнеможении отозвалась она.

– Я не хочу, чтобы ты уходила.

– Мне все равно, хочешь ты этого или нет.

– Все равно?

– Ты теперь от меня никуда не денешься… Баба я не простая. Если кинешь меня, я тебя убью.

– Кину?

– Ну, в смысле, бросишь. Для меня это одно и то же.

– А если ты бросишь меня?

– Тогда можешь меня убить, – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, ответила Ульяна.

– Ты не шутишь, – заметил он.

– А ты думал, что я всего лишь дочь атамана? Нет, я самая настоящая маленькая разбойница. И вместе с отцом во всех его делах. Во всех его темных делах… И эту Ляльку знаю, с которой ты был. Она с Косматым работала.

– С Косматым?

– Косматый, а с ним еще двое. Они девчонок в Москву возят. Точка там у них. Лялька по-быстрому срубить решила, потому и записалась в проститутки. У Косматого проблемы случились, так я сама ее в Москву возила пару раз, потому и в курсе. Работает она сейчас или нет, я не знаю. Может, и правда не работает. Я особо в эти дела не вникаю, не нравится мне это…

– Тебе много чего должно не нравиться в делах твоего отца.

Виктор взял с тумбочки чашечку кофе, подал ей. Длинным оказался тоннель – кофе успел остыть до комнатной температуры.

– И закурить, – попросила Ульяна.

– А ты разве куришь? – удивился он.

– Иногда. По случаю. А если честно, то часто. Но я ведь к тебе шла и знала, чем все закончится. А вдруг ты не любишь курящих женщин?

– Шла ко мне и знала, чем все закончится?

– Ты бабник, а я красивая. Разве ты мог устоять передо мной?

– Перед тобой действительно трудно устоять.

– Да? По тебе и видно. Плыл передо мной, как тот айсберг в океане, – обиженно, но вместе с тем с тихим внутренним ликованием сказала она.

– Когда плыл?

– А когда я на «стрелку» к вам приехала. Мне даже с Аликом заигрывать пришлось, чтобы тебя расшевелить.

– Помню. Но не надо было меня шевелить. Ты мне еще тогда понравилась, ну, когда все началось. Жаль, что по-дурацки все вышло…

– По-дурацки? Ты раньше кем был? А сейчас? То-то же.

– А кем я стал? Думаешь, мне это в кайф?

– Мне кажется, что да.

– А я бы так не сказал. Ну, да ладно… – Не хотел он открывать перед ней душу. Во всяком случае, не сейчас.

– Еще месяца не прошло, как ты на коне, а у тебя уже «девятка» своя.

– Битая «девятка». Из хлама подняли – задешево продали. Едешь и ждешь, когда она развалится, – не очень весело усмехнулся Виктор.

Не так уж и много денег имела бригада с подшефных коммерсантов. Заполье – маленький город, бизнес здесь чахлый, в зачаточном состоянии. На деньги можно подняться хорошо, если выдаивать подконтрольных бедолаг, а Виктор этого не хотел. Да и зачем настраивать народ против себя? Юрка придерживался другого мнения, но Виктор мог убеждать. Пока мог, а там видно будет. Если Юрка заявит о своих правах на лидерство в полный рост, Виктор уступит ему свое место и отойдет в сторону.

– Ничего, к Новому году иномарку возьмешь. Как у меня.

– Дело не в деньгах.

– А в чем?

– Вот я и спрашиваю у тебя, в чем? – перевел он стрелки на Ульяну.

– Мне нужны деньги. Я хочу жить хорошо. И еще мне нравится быть центровой. Нравится, когда мне в рот заглядывают… Только не говори, что у тебя другой случай.

Виктор мрачно усмехнулся, но вслух ничего не сказал, хотя и подумал про свой случай. Действительно, случай. Случайно все вышло. Как белка в колесо попал, и крутит его, крутит, а выскочить не может. А дверца-то открыта, надо лишь остановиться и в сторонку отойти. Он же, как дурак, все лапами сучит…

– Что ты мне там про своего отца говорила? – вернулся он к отложенному разговору.

– А то и говорила, что ему Заполье нужно.

– Значит, нам угрожает опасность?

– Пока чисто теоретически. Сейчас ему не до вас, но потом все может случиться. А ты ведешь себя так неосторожно, проституток к себе в постель пускаешь. А ведь Лялька может оказаться человеком Роджера, ты не подумал об этом?

– Хочешь сказать, она может оказаться вашим человеком?

– Если бы она была моим человеком, я бы не скрывала. Роджер – мой отец, я работаю с ним, мы живем вместе, под одной крышей, я знаю о его делах. Я знаю о многих его делах, но не обо всех. «Мокрые» дела он со мной не обсуждает, это для меня слишком… Ты слышал про то, что фуры пропадают, водители гибнут? Так это не мое, этим всем Роджер занимается. Он меня в эти дела не посвящает. И если он тебя вдруг «закажет», тоже мне не скажет…

– Но ты же сама говорила, что пока не «заказал».

– Я на это надеюсь…

– Но если вдруг, ты же меня предупредишь?

– Вряд ли.

– Не понял?

– Секс – не повод для предательства. Как бы я ни относилась к Роджеру, предать его я не могу. Не тот у меня характер. Он мой отец, а ты всего лишь… Вот когда я влюблюсь в тебя… – загадочно улыбнулась Ульяна.

– А ты не влюбилась?

– Нет. Я просто тебя очень хочу. Очень-очень. Никого так не хотела… А любовь… Любовь придумали русские, чтобы за секс не платить. Ты вот со мной бесплатно, а кто-то и заплатить может. Головой…

Ульяна собиралась продолжить, но в дверь вдруг позвонили. Виктор с силой выдул воздух через плотно сомкнутые губы. Это Юрка прискакал, сейчас выговаривать ему начнет. Что ж, он готов отчитаться перед ним. Ведь он ни с кем-то здесь пропадает, а с Ульяной – и не только для собственного удовольствия, но и для пользы общего дела. Для него она должна стать любимой девушкой, а для всех – союзницей. Не может она предать Роджера, и не надо, но ведь она может стать гарантом устойчивого с ним мира. Война никому сейчас не нужна. Ни сейчас, ни вообще…

Глава 11

Не зря Ульяна призывала его к осторожности. Расслабился он, чувство страха потерял, потому и открыл дверь, даже не глянув в глазок. А ведь за дверью мог стоять киллер.

Но за дверью стояли опера из местного РОВД. Капитан Желудев, старший лейтенант Кочанов, тот, который мягко и тонко стелет по жестким камням. Знакомые все лица. А с ними еще какой-то милицейский офицер с погонами капитана. Он-то и показал Виктору свое удостоверение: