На той стороне – 5. Между светом и тьмой - Шарапов Кирилл Юрьевич

Воронцов достал портсигар, тот самый из проклятого города, и вытащил сигариллу. Прикурив, он несколько минут стоял, глядя на ворота усадьбы. Войска, которые придал ему Рысев, были на подлете, вот только теперь в них не было никакой нужды, и уж точно он не собирался сажать их леткоры в усадьбе. Юлия передала его приказ садиться на взлетном поле, и если командиры отпустят, пусть бойцы идут отдыхать в Воронград, но без бесчинств, это теперь его город. Любого, кто попадется на преступлении, он обещал вздернуть.

Боярышня, передав информацию, тут же разорвала связь с ведуном и выдохнула с облегчением, вот уже час она прибывала в приподнятом настроении, эмоциональные качели закончились, и она стала самой собой. Сейчас она молча стояла за спиной Константина вместе с Ладой и Гордом.

Воронцов отшвырнул окурок и, развернувшись, направился к крыльцу, остальные пошли следом. Он перешагнул порог усадьбы и окинул взглядом приемную залу. Слуги, уцелевшие в учиненной прежним боярином бойне, кое-как привели в порядок «прихожую». Половина паркета была выломана, Константин даже подозревал, что его, дабы не выбрасывать пустили в поленницу для погибших. А что, хорошее дело. Кровь затерта, хотя и не слишком тщательно, в некоторых местах на белом мраморе виднелись алые разводы.

Воронцов поднялся по лестнице, день клонился к вечеру, он выдался насыщенным, но теперь можно перевести дух.

– Тихомир, – позвал Константин, продолжая подниматься на второй этаж.

Сотник ускорился и скоро поравнялся с Воронцовым.

– Да, Ваше сиятельство?

– Как думаешь, можем ли мы рассчитывать на ужин?

– Всенепременно, боярин, – ответил гвардеец, – слуги уже занимаются этим. К счастью, кухня почти не пострадала. Ваши комнаты готовы, они расположены в фамильном крыле, ваших людей разместят в гостевом.

– Мне не нужна отдельная комната, – подала голос Юлия, – нам с Константином вполне хватит его покоев.

Тихомир от подобной наглости даже дар речи потерял, он повернул голову и с возмущением уставился на идущую за его боярином наемницу, которая позволила себе влезать в разговор хозяина усадьбы, выражая свои желания тоном хозяйки. Константин остановился и укоризненно взглянул на Искру, но, не выдержав, улыбнулся.

– Все в порядке, Тихомир. Теперь уже можно. Эта несдержанная особа, которая последние полтора дня трепала своим поведением всем окружающим нервы, моя невеста. Знакомься, будущая боярыня Воронцова, а пока боярышня Юлия Михайловна Рысева.

– Шок – это по-нашему, – рассмеялась Юлия, глядя на вытянувшееся от удивления лицо сотника.

Лада задорно расхохоталась. Мал старался держать рожу кирпичом, но Воронцов видел, какого труда ему стоит не улыбнуться. Горд, Дрозд и Радим просто смеялись. Гвардейцы, идущие следом и все слышавшие, пребывали, как и их командир, в полной прострации.

– Простите меня, ваше сиятельство, – согнулся сотник в глубоком поклоне, – я не знал, кто вы.

– Ничего Тихомир, – улыбнулась ему девушка, – я ведь представилась, как наемница Искра, и ты относился ко мне, как к наемнице, так было нужно, но теперь, как говорит боярин Константин, маски сброшены.

– Я понимаю, Ваше сиятельство, – еще раз поклонился сотник. – Я передам Хорту ваше пожелание. Поскольку до ужина еще минимум час, не хотите отдохнуть с дороги?

– Было бы неплохо.

– Тогда сейчас поднимемся на второй этаж, я провожу вас, а слуги отведут ваших людей.

И тут голос подал Мал:

– Сотник, я хотел бы разместиться неподалеку от покоев боярина. Мне подойдет и комната для слуг.

Тихомир, вздохнув, посмотрел на Константина, ожидая, что тот скажет, что это брат Юлии. В принципе, да, кровь боярская у Мала имелась, как-никак дядя боярышни, хоть и не вошедший в род, но просвещать о статусе ведуна в доме Рысевых гвардейца не следовало.

– Выполни просьбу, Мала, – попросил Воронцов. – Он приставлен ее дедом, Николаем Олеговичем, для заботы и охраны боярышни, и чувствует себя очень неуютно, если находится вдалеке от нее. Такой уж у него долг. – Константин хотел добавить – «свечку держать», но передумал, народ, конечно, развеселится, но вот Мал точно оскорбится.

Сотник кивнул.

– Сделаем, Ваше сиятельство.

И вся процессия продолжила свой путь. Через пять минут Константин разглядывал свои апартаменты, раньше в них жил его двойник. Чем-то они напоминали те, в которых он обитал, гостя у Рысевых. Сотник очень извинялся, что не может переселить Константина в покои, которые раньше занимали его родители, так там еще не убрано, на что Воронцов лениво махнул рукой.

Он прошелся по комнатам, шкафы были пусты, в столе никаких бумаг, только на комоде в спальне стояло несколько двигающихся снимков семьи. Константин взял общий снимок, на котором были запечатлены пятнадцать человек, нашел своего двойника, здесь ему было лет пятнадцать, и он стоял рядом с братом, который был его старше лет на пять. Отец, сидящий по центру, был серьезным, а вот братья наоборот улыбались, пихаясь локтями. Константин вздохнул и под понимающим взглядом Юлии собрал все снимки и убрал в ящик.

– Слуги не поймут, – с осуждением заметила боярышня.

– Пусть так, – согласился Константин, – но мне эти снимки не нужны.

Он сделал шаг и притянул девушку к себе, заглянул в ее темно-синие глаза.

– Не ищи, – неожиданно произнесла она и улыбнулась, – все, эмоциональная связь разорвана, теперь я снова твоя Юлия, я полностью избавилась от чужих эмоций, тут только я.

– Это радует, – проведя пальцем по щеке девушки, заявил Константин и поцеловал ее в губы. – Ты даже не представляешь, как это радует. Когда леткоры приземлятся, может, в город съездить, набить морду Тавру?

– Не стоит тратить на него время, – покачала головой боярышня, – у меня есть план гораздо лучше.

Она провела рукой по его груди и начала растягивать одну за другой пуговицы на блузе. Константин улыбнулся и, обняв Юлию за талию, притянул к себе.

– Мне нравится твой план, – прошептал он ей на ухо и снова поцеловал, усыпляя бдительность, затем резко приподнял и отправил девушку в полет на огромную кровать.

Раздался веселый визг и наигранно возмущенный крик:

– Вы заплатите за это, Ваше сиятельство.

– Обязательно, боярышня, – усмехнулся Воронцов, прыгая на одной ноге и пытаясь стянуть сапог. – Надеюсь, ваша месть будет изощренно-приятной.

– Не сомневайся, – заверила его Юлия, скидывая свой зачарованный сюртук, – будь уверен, ты будешь просить о пощаде…

Ужинали в просторном зале. Стол был впечатляющим персон на сорок, да и сам зал внушал – потолки метров десять, огромная люстра, в ширину от стены до стены – шагов сорок. И все покрыто множеством рун, как и в приемном зале Рысевых, сотворить веду нереально, никому, кроме Константина.

Местных за стол не позвали, некого. Тихомир мог бы составить компанию, но у него было запредельное количество дел, и он вежливо отказался. Мирон же сразу после погребального костра укатил в Воронград, решать какие-то проблемы, так что, ужинали в тесном свойском кругу. Только Дрозд стеснялся, понимая, что ему вроде бы тут не место, но он входит в свиту нового боярина. Разговор за столом в основном крутился вокруг испытания и сокровищниц. Больше всех радовалась Лада, поскольку Константин известил артефакторшу, что вскоре у нее появится доступ к боярским кладовым, поскольку ей для ее работы требовалось огромное количество ресурсов, которые стояли неимоверно дорого, а тут халявный склад.

– И какой дальнейший план, Ваше сиятельство? – поинтересовался Радим, отрезая кусок запеченного мяса.

– В полдень быстро повешу барона, помашу людям ручкой и на взлет. Все задачи мы выполнили и даже перевыполнили, освободив центр вотчины, чего в планах не значилось. Но теперь нам нужно в Тверд, и быстро. Во-первых, у нас с Юлией впереди свадьба, а во-вторых, война, и она будет не на востоке, а на западе.

– Все хотела спросить, а как ты вообще видишь эту войну с тьмой? – встряла в беседу Лада, как всегда нарушив всяческий этикет, но на это среагировал только Мал, и то вяло, как-то обреченно вздохнул и снова принялся за мясо.