Славянская мифология - Белякова Галина Сергеевна

«Жизнь земли, как бы на время покидаемой богами, потом вновь принимающей их благодатные дары, определяет праздники годового круга. Воспроизводя таинственные действа природы, эти праздники образуют ступени, по которым человек как бы восходит к божеству, ведомый солнцем, обновленным в день зимнего солнцеворота оживляющей силой воды. Отзвук этой зимней тайны отразился в песнях, сопровождающих святочные игры, где речь идет о золотом кольце, как символе солнца, скрытом в снегу или воде» — так поэтически описывает поверья древних славян С. Фамицын в книге «Божества древних славян».

Проникновение в мистерию природы требовало прежде всего знания действующих в ней сил, и это знание давали обрядовые загадки или гадания. Для древних славян загадки были «сокровенными словами», понимание которых было знаком мудрости, постигающей правду. В них также шла речь о явлениях природы, творимых огнем и водой: «Заря, зарница ключи потеряла; месяц пошел, не нашел; солнце пошло, ключи нашло» (отгадка — роса).

Гадания должны были научить правде жизни. Это была беседа с первоисточниками мудрости. На Руси гадали у огня (у печи) или у воды (у реки); зимой — у проруби, на снегу, на мосту или там, где есть огонь и вода (в бане). Древние славяне верили, что вещая сила живет в угольке, связке дров, в кочерге, в лучине. Подобных обрядов у славян было очень много, и древность их подтверждается сходством с обрядами всех арийских племен.

РУСАЛИИ

Целостное видение природы и приближение к ее тайнам в загадках и гаданиях еще не достигалось, такое видение давали обрядовые «игры», т. е. религиозно-символические представления, происходившие на языческом празднике зимнего солнцестояния и на последующих праздниках года. Эти обрядовые игры восточных славян назывались русалиями.

Символические игры входили в состав обрядовых действ культа природы в очень давние времена. В славянских русалиях были черты, напоминавшие культ Диониса[126] во Фракии, Элевзинские (Элевксинские) мистерии в Афинах — тайные религиозные обряды, в которых участвовали лишь посвященные-мисты, а также «готскую игру» при дворе византийского императора, «танец мечей» у германцев, танец Марутов — богов грозы у индусов. Все это говорит о глубокой древности русальных обрядов.

В письменных свидетельствах о славянских русальных играх сообщается, что они нередко сопровождались шумной музыкой, песнями, танцами, переодеванием, скаканием, купанием в реке. Однако христианская церковь признавала эти обряды «беснованием», делом дьявола, неуместным в христианском обществе, поэтому русалии не раз подвергались запрету. Строгое отношение к оставшемуся в прошлом обряду было, пожалуй, справедливым, но оно мешало пониманию его изначального смысла.

К русалиям относятся рождественские обряды (игры с переодеванием на Рождество), обряды Русальной недели перед праздником святой Троицы, обряды Купальского дня и некоторые другие игры солнечного года. Сейчас все они, за исключением разве что первых, сохранившихся кое-где в России по сей день, — уже тени прошлого, в которых очень затуманен смысл и образ полубогини с именем «русалки», созвучным названию «русалий», т. е. естествами, не имеющими общепринятого толкования.

По мнению одних исследователей, русалки — души умерших людей, а название их — отражение языческих поминальных дней, известных в Греции под именем «розалий». Другие считают, что русалки — божества водяные, и их имя происходит от общеславянского слова «руса» (река), звучащего теперь, например, в слове «русло». Согласно еще одной точке зрения, русалки живут в воде, но их начальной стихией был свет. Название этих полубогинь происходит от слова «русый» через речное имя «руса» и через форму «русло». Но некоторые исследователи вообще отрицают существование русалки как женского божества.

Конечно, восстановить более или менее точный смысл этого образа можно только путем сопоставления отдельных, хотя бы отрывочных свидетельств былого культа русалки, сбереженных в памяти народа, в его поверьях и мифах. Ее образ трудно уловить в современном понимании «водяной жены», полной коварства и обмана, напоминающей греческую полуптицу-полуженщину сирену, которая завлекала своим чарующим пением моряков и отправляла их корабли на дно морское. Но есть и другие образы, родственные русалке. Таковы в славянской мифологии «вилы» — прекрасные женщины, живущие в поле, на горах, в облаках, заманивающие путников и губящие их. «Молятся огневи под овином и вилами, и Мокоши, и Роду, и Рожанице», — читаем в «Слове Христолюбца».[127] Таковы и лебединые девы наших сказок и былин (вспомним картину М. Врубеля «Царевна-лебедь»). Все эти существа указывают на общую для них идею, которая как бы разделилась на множество самостоятельных видений.

В поверьях славян вила родится из дождя, озаренного солнцем, от капли росы, упавшей на осенний цветок. Из огня и влаги соткан и образ русалки.

Русалка — олицетворение влаги — живет в хрустальном чертоге, на дне реки, в глубоком омуте. Ее жилищем может быть также море, колодезь, озеро. «Русалки-берегини» строят себе замки в облаках, а «русалки-полудницы» бегают в поле, наполняют его водой, волнуют рожь, а порой насылают на нее бури и ливни. Ночью речная полубогиня выплывает на поверхность воды, подвижная и прозрачная, как создавшая ее влага. Она играет с волной, путает и рвет рыбацкие сети, разрушает плотины, затопляет поля. Усаживаясь на мельничном колесе, она вертится вместе с ним или расчесывает свои длинные, спадающие с колен волосы, и вода льется из них неиссякаемой струей. Гребень русалки сделан из рыбьей кости, а рыба в древности была символом влаги. Запасшись таким гребнем, русалка может жить в лесу, далеко от воды. Но чаще всего, выходя на берег, она взбирается на плакучую иву или березку и качается на ветвях, омываемых речной струей.

Русалка — воплощение огня, она пронизана светом. Ее волосы золотятся, глаза сверкают и горят. Она может обернуться белкой, которую считали зверьком Перуна. У балтийских славян русалии справляли в «Перундан» (день Перуна). «Русалка живет в неустанном движении, плещется в волнах, носится в рощах и полях, катается по росистым склонам гор, играет, поет, танцует и громким хохотом пугает путника во тьме ночи», — пишет А. А. Потебня в исследовании «О некоторых символах славянской поэзии».

«Игрищами» называют прибрежные луга, где «русалки водят хороводы». Все, что делает русалка, связано с ее основным призванием носительницы «живой воды», укрепляющей силы жизни. Русалке дана сила оживления: она плачет над мертвым, но ее слезы — живая вода, дарующая жизнь. Ее заботой загораются синие огни над могилами — то оживают души людей, спящих в земле.

Есть у славян и такое поверье, что предки их живут у колодцев, где «русалка-царица» хранит влагу бессмертия. Это поверье делает понятным превращение души человека в русалку: приобщаясь к источнику жизни, душа отождествляется с божеством, которое его олицетворяет, т. е. становится русалкой. Таким образом культ дарующей жизнь богини может соединяться с культом предков. Назначение русалки — хранить напиток бессмертия в раю и приносить его на землю.

Существуют поверья, что русалка выполняет эту волю богов посредством превращений. Так, русалка появляется в образе коня или кобылицы, иногда в образе птицы. Смысл этих превращений связан с существом древней русалки: в некоторых древних поверьях конь обозначал встречу огня и влаги и их совместное действие в природе: конь-молния, но такая молния, которая выбивает ключи из недр земных. Эти ключи — гремучие, они кипят и белеют пеной. «Ты кипи, кипи, колодезь, ты кипи, кипи, студеный, ключевою водою со серебряной пеной», — пелось в свадебной песне, записанной Н. А. Афанасьевым в Москве.

Конь — облако, рожденное росой, которую согрел огненный луч, упавший с неба. Соединение огня и влаги в образе коня делает понятным, почему молоко кобылицы в волшебных сказках получает силу живой воды и возвращает жизнь убитому герою.