Шестая жена короля Генриха VIII - Луиза Мюльбах

– О нет, я не хочу быть королевой Англии! – воскликнула леди Джейн, бледнея и содрогаясь. – Меня приводит в ужас этот жестокий и дикий король, в сердце которого нет места для сострадания и прощения!

Отец засмеялся:

– Разве ты не знаешь, дитя, каким способом можно укротить гиену и приручить тигра? Нужно доставлять им все новую и новую добычу, а так как эти хищники любят больше всего кровь, нужно заботиться, чтобы их жажда крови всегда была вполне удовлетворена. Единственное и неизменное свойство короля – это жестокость и кровожадность; если позаботиться об удовлетворении этих его существенных потребностей, он будет всегда милостивым и любящим супругом.

Томас Морус отлично понимал и определял одним метким словом всю сущность его характера. Я как сейчас вижу пред собою спокойное, кроткое лицо этого мудреца; он стоит у окна, король Генрих – подле него, обняв за шею своего канцлера, с благоговейным вниманием слушает его речи. Когда король ушел, я подошел к Томасу Морусу и поздравил его с известным всему миру благоволением к нему короля. «Король искренне любит вас», – сказал я. «Да, да! – подтвердил он со своей ласковой, спокойной улыбкой. – Да, король действительно любит меня! Однако он ни на минуту не задумался бы пожертвовать моей головой ради приобретения какого-нибудь драгоценного бриллианта, ради прекрасной женщины или пяди земли во Франции». Он был прав: действительно, ради прекрасной женщины он поплатился своей головой. Нет, Джейн, твоим первым и священным правилом должно быть – никогда не доверяться королю вполне и никогда не рассчитывать на продолжительность и прочность его расположения. Его вероломному сердцу иногда доставляет удовольствие осыпать милостями тех, чья гибель предрешена, или украшать орденами и бриллиантами тех, кого он завтра замышляет убить. Его самолюбию лестно подобно льву поиграть с мышонком, раньше чем проглотить свою добычу. Так поступил он с Кромвелем, своим долголетним другом и советником, за которым не числилось никакого другого преступления, кроме того, что он первый показал королю портрет некрасивой Анны Клевской, прикрашенной художником Гольбейном. Король не выказал Кромвелю своего гнева, не сделал ему ни единого упрека. Напротив, признавая его великие заслуги, он пожаловал ему звание графа Эссекса, украсил орденом Подвязки и произвел в лорда обер-камергера. И вот когда Кромвель почувствовал уверенность и с гордостью наслаждался королевскими милостями, только тогда король велел арестовать его и заключить в тюрьму и обвинил его в государственной измене. Итак, Кромвель был казнен за то, что Анна Клевская не понравилась королю, и за то, что ее портрет был сильно прикрашен художником Гольбейном.

Однако довольно о прошлом, Джейн! Теперь подумаем о средствах, какими можно было бы низвергнуть новую жену Генриха, стоящую на нашем пути. Когда она будет низвергнута, тогда уже не представит особого труда заместить ее тобою. Теперь ведь ты здесь, поблизости от короля. Если бы мы были здесь раньше, ты теперь уже была бы вместо Екатерины Парр королевой Англии. На наше несчастье, я был любимцем регента Шотландии и не смел приблизиться к Генриху. Необходимо было там впасть в немилость, чтобы здесь приобрести расположение короля. Теперь мы здесь и можем начать борьбу. Ты сегодня уже сделала значительный шаг вперед к нашей цели. Ты обратила на себя внимание короля и упрочила за собою расположение Екатерины. В настоящее время нас победили Кранмер и Екатерина, но скоро победит еретиков Гардинер с Джейн Дуглас. Мы возведем еретиков на эшафот, и в этом заключается наш план.

– Но это будет трудно привести в исполнение, – со вздохом заметила леди Джейн. – Королева обладает чистой, ясной душой, у нее умная голова и ясный взор.

– Ты должна лишить ее этой чистоты, льстивыми словами ты должна опутать ее сердце и соблазнить ее на грех.

– О, это было бы преступление, отец! – воскликнула леди Джейн. – Это значило бы не только разрушить ее земное счастье, но погубить также и ее душу. В этом я не буду вам послушна. Я ненавижу ее, это – правда, так как она стоит на моем пути к высшему положению, я желаю ее гибели, это – правда, так как она носит корону, которой я сама хочу обладать, но никогда я не буду так гнусна, чтобы собственноручно вливать в ее душу яд, от которого она должна погибнуть. Я согласна быть демоном, который во имя Бога изгонит ее из рая, но ни в каком случае не змеей, которая во имя дьявола соблазнит ее на грех.

Девушка умолкла и, тяжело дыша, откинулась на подушки, но тут рука отца опустилась на ее плечо; он, бледный от гнева, посмотрел на нее злобно сверкающим взором и грозно крикнул:

– Ты не хочешь? Ты осмеливаешься восставать против священных заповедей церкви? Разве ты забыла, в чем поклялась святым отцам, последовательницей которых ты состоишь? Разве ты забыла, что братья и сестры священного союза не должны иметь иной воли, кроме воли их главы? Разве ты забыла великий обет, который ты дала нашему главе – Игнатию Лойоле? Отвечай мне, неверная и непослушная дочь церкви! Повтори мне клятву, которую ты дала ему при вступлении в священное общество учеников Иисуса! Повтори клятву, говорю тебе!

Как бы под властью невидимой силы, леди Джейн поднялась, скрестила руки на груди и стояла, смиренная и дрожащая, пред отцом, фигура которого грозно возвышалась над нею.

Наконец она промолвила:

– Я клялась послушно подчинить воле святых отцов свою собственную волю, мои желания и стремления, мою жизнь. Я клялась служить святой, единой душеспасительной церкви всеми доступными мне способами, не пренебрегать никакими средствами, не гнушаться ничем, что может вести к цели, так как цель оправдывает средства и нет преступлений, если они совершаются во славу Бога и святой церкви!

– Ad majorem Dei gloriam![4] – произнес лорд Дуглас, благочестиво сложив руки. – А ты знаешь, что тебя ожидает, если ты преступишь свою клятву?

– Меня ожидают позор на земле и вечная погибель.

– А что ожидает тебя, если ты останешься верна своей клятве и будешь исполнять все данные тебе повеления?

– Слава на земле и вечное блаженство на небесах!

– Следовательно, ты будешь королевой на земле и на небесах. Тебе, значит, известны святые заповеди общества и ты помнишь свою клятву?

– Да, помню!

– Тебе известно также, что святой Лойола, покидая нас, дал обществу Иисуса в Англии своего главу – генерала, которому все братья и сестры должны слепо и беспрекословно повиноваться?

– Я знаю это!

– А ты знаешь, по какому знаку члены союза могут узнать своего генерала?

– По кольцу Лойолы, которое он носит на первом пальце правой руки.

– Вот это кольцо, смотри! – сказал граф, протягивая руку. Леди Джейн вскрикнула и, почти потеряв сознание, опустилась к ногам отца.

Лорд Дуглас поднял ее и, заключив в свои объятия, с ласковой улыбкой произнес:

– Ты видишь, Джейн, что я не только твой отец, но и твой учитель. Ты будешь повиноваться мне, не правда ли?

– Я буду повиноваться! – произнесла она беззвучно и поцеловала руку, на которую было надето роковое кольцо.

– Ты будешь для Екатерины Парр, по твоему выражению, змеей, соблазняющей ее на греховные поступки?..

– Да, буду.

– Ты поведешь ее ко греху и соблазнишь ее на любовь, которая послужит к ее гибели?

– Я сделаю это, мой отец.

– Теперь я назову тебе того, кого она должна полюбить и кто должен быть орудием ее гибели. Ты будешь содействовать тому, чтобы королева полюбила Генри Говарда, графа Сэррея.

Леди Джейн невольно вскрикнула и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

Отец посмотрел на нее гневным, пронзительным взором и воскликнул:

– Что означает этот возглас? Почему тебя так поражает этот выбор?

Однако леди Джейн быстро овладела собою и ответила:

– Меня это поразило потому, что граф уже обручен.

Странная улыбка мелькнула на устах ее отца.

– Не впервые случается, – сказал он, – что женатый человек становится опасным для сердца женщины, и часто именно такого рода препятствия еще более разжигают пламя любви. Сердце женщины преисполнено противоречием и настойчивостью.

Леди Джейн потупилась и ничего не возразила. Она чувствовала на себе острый, проницательный взгляд отца и знала, что он читает в ее душе даже тогда, когда она не смотрит на него.

– Итак, ты больше не противишься? – спросил он наконец. – Ты внушишь юной королеве любовь к графу Сэррею?

– Я попытаюсь, отец!

– Если ты возьмешься за дело с искренним желанием успеха, то будет полная удача. Ты сама говорила, что сердце королевы еще свободно; значит, имеется благодатная почва, на которой брошенное семя даст роскошный плод. Екатерина Парр не любит короля; ты научишь ее полюбить графа Генри Говарда.

– Однако, отец, – сказала леди Джейн с иронической улыбкой, – для достижения результата необходимо прежде всего обладать магической формулой, в силу которой граф первый воспылал бы любовью к королеве. У нее гордая душа, и она никогда настолько не потеряет собственного достоинства, чтобы полюбить человека, который не пылает к ней страстью. У графа имеется не только невеста, но, как говорят, еще и любовница.