Смертельный вояж - Сергей Майдуков

Рита торопливо перешла дорогу. Столик, к которому она сейчас спешила, не был отгорожен от улицы, поэтому стянуть с него деньги не составило труда. Каждый клиент был занят своим обедом, а не тем, что происходило рядом. Напустив на себя скучающий вид, Рита сжала в руке бумажную купюру и пошла дальше. Кто хватится чаевых, если счет оплачен? Мало разве на свете жмотов, которые ничего не оставляют официантам? А так станет чуть больше.

За час Рита сумела собрать в уличных кафе сумму, которой хватало не только на обед, но и на ужин. Долго стоять у кафе было нельзя, чтобы не примелькаться, поэтому ей приходилось продвигаться все дальше в лабиринт улиц. Но затраченные усилия того стоили. Наконец настал момент, когда она смогла позволить себе зайти в кафе, откуда невероятно вкусно пахло шашлыками.

Как только Рита уселась за столик, подошел официант в белоснежной рубашке и улыбнулся, протягивая ей глянцевый лист с фотографиями блюд:

— Привет! Ваше меню.

— Не надо меню! — воскликнула Рита, не в силах дальше терпеть голод.

— Вы готовы сделать заказ?

— Да, принесите мне вот такой шашлык. — Она ткнула пальцем в картинку. — И поскорее, пожалуйста. Я просто умираю с голоду.

— Хотите что-нибудь выпить?

— Да, пива, — кивнула Рита.

Войдя в кафе, она сразу заметила у посетителей за соседним столиком янтарное пиво в запотевших бокалах. Учитывая свое незавидное положение и ограниченность капитала, Рита собиралась проявить твердость и выпить воды. Но искушение было слишком велико. К тому же как еще расслабиться и почувствовать себя человеком?

Сочный шашлык показался Рите самым вкусным из всех, какие ей когда-либо доводилось пробовать. Расправившись с обедом, она расслабленно откинулась на спинку стула. Почувствовать себя обычной отдыхающей оказалось невероятно приятно. Рита потянулась и уставилась в телевизор, висевший над головой. Ее блаженное настроение очень скоро сменилось тревогой. На экране она увидела свой фоторобот. Изображение сопровождалось тревожным голосом турецкого диктора и нарезками видео с мертвым Парсом.

Рита незаметно огляделась. Слава богу, все увлеченно болтали и наслаждались едой, а не смотрели сводки новостей. Поспешно расплатившись по счету, она покинула кафе. Душа не то чтобы пела, но благодушно мурлыкала. Или то урчал насытившийся желудок?

Закупив провизию на несколько дней, Рита отправилась на заброшенный пляж, ставший ей пристанищем. Здесь ничего не изменилось. Люди сюда не заходили: слишком пустынно и далеко от привычных благ цивилизации. Рита опустилась на теплый песок между двумя полосками гальки. Удивительное дело, но недавняя эйфория сменилась приступом жесточайшей депрессии. Рите казалось, что ее спеленали тугой сетью, так было тяжело.

«Господи, за что? — снова и снова спрашивала она, глядя в равнодушное небо. — Что я такого сделала? Разве я такая уж грешница? За что я так страдаю?»

Ответа не было. Небеса не разверзлись, и оттуда не опустилась рука, предлагающая отчаявшейся женщине поддержку. Море оставалось спокойным и безучастным к ее слезам.

— Что ж, — прошептала Рита, — если я никому не нужна в этом мире, зачем цепляться за него? У меня не осталось сил терпеть этот кошмар. Я больше не могу. Не могу — и точка. Ничего хорошего меня не ждет. Володя, конечно, появится, но как он меня вытащит? Я убийца, преступница. Мне нет места среди нормальных людей.

Поднявшись с песка, Рита решительно направилась к морю, на ходу сбрасывая одежду. Она стремительно вошла в воду и не останавливалась, пока вода не достигла груди. Почувствовав, что не может устоять на дне, она, оттолкнувшись, поплыла.

Вода с готовностью подхватила ее. Но это была коварная поддержка. Море не прибавляло сил, а отнимало их. Почувствовав, что руки сделались свинцовыми, Рита остановилась. Страха не было. Она искренне хотела утонуть, поэтому была рада, что силы покинули ее. Обернувшись назад, Рита увидела, что берег превратился в тонкую серую полоску. Послеобеденное солнце было еще ярким и заставляло щуриться от бликов на волнах. Они весело сверкали и плясали, как бы говоря: «Ну и умирай, никто не заплачет! Мир каким был, таким и останется. Он даже не заметит твоего исчезновения!»

— Боже! — простонала Рита. — Я хочу жить, не дай мне утонуть. Прости меня!

Ею овладел такой страх, что она совсем потеряла голову, руки и ноги начали отниматься, отказываясь подчиняться беспорядочным сигналам мозга. Стараясь не утратить остатки самообладания, Рита поплыла назад. О, это был долгий путь! Гораздо более длинный, чем заплыв в море.

Почти у самого берега, когда Рита решила, что самое страшное уже позади, она почувствовала, будто зацепилась за водоросли. Высвободив руку, она поплыла дальше, но вдруг испытала острую боль, как от ожога. Неожиданно сердце, и без того работавшее на пределе, забилось еще сильнее. Рите показалось, что горло сжало стальной хваткой, что она не может дышать. Беспорядочно хватая воздух ртом, она барахталась в воде. «Что со мной?» — спрашивала себя Рита. Паника заставляла ее выполнять ненужные движения, из-за чего нос и рот заливало соленой водой.

И тут Рита осознала, что это конец. Ей ни за что не выбраться на берег, до которого оставалось всего несколько метров. Сдаться? Пойти на дно, стать пищей для крабов и мелких рыбешек?

Изо всех сил работая немеющими руками, Рита кое-как преодолела последние метры, отделяющие ее от спасительной суши. Несколько минут она просто стояла по грудь в воде, не в состоянии сделать ни шагу вперед, а отдышавшись, побрела к берегу.

Выбираться пришлось на четвереньках. Собирая по пути одежду, Рита отошла от моря подальше и повалилась на песок. Лишь сейчас она рассмотрела следы на руке — тонкие, длинные, ярко-красные, исполосовавшие кожу, словно раскаленная проволока. «Медуза, — поняла Рита и, обдумав случившееся, решила: — Если я выжила, когда была на волосок от смерти, то справлюсь и с остальным».

С этой мыслью она вытянулась на песке, показавшемся теперь родным как никогда. Как ни странно, но недавний шок придал ей сил для борьбы. Рита снова поверила в себя. Она поняла, что выберется из чужой враждебной страны вопреки всем опасностям, трудностям и ловушкам.

Ведь что, как не дыхание смерти, рождает в нас желание жить? Вся человеческая жизнь — это бегство от смерти.

Глава 8

Глеб пересек улицу, прошел по пустынному в этот утренний час скверу и, не поздоровавшись, сел на скамейку рядом с ожидавшим его Володей. Некоторое время они молчали, глядя в разные стороны. Со стороны их можно было принять за совершенно незнакомых мужчин, которые избегают смотреть друг на друга.

Шли люди, с собаками и без, пролетали шкодливые городские воробьи, бродили раскормленные голуби, обленившиеся настолько, что не удосуживались взлетать из-под ног прохожих. Все они существовали в одном мире, но не замечали друг друга, занятые своими делами. Они были чужими и неинтересными друг другу.

Подумав об этом, Глеб решил, что хорошо бы сейчас встать и отправиться восвояси. Кем приходится ему этот полный мужчина, отдаленно смахивающий на друга юности? И какое ему дело до Риты, от которой остались лишь воспоминания, да и те нерадостные? Зачем он вмешивается в дела этих двоих? Во имя былой любви? Звучит так напыщенно и слащаво, что сплюнуть хочется. Тогда в чем дело? Гуманизм? Дружба? Долг? Стремление помочь ближнему? Все это лишь громкие слова. Яркие, трескучие, как праздничные петарды.

«Не все можно выразить словами, — вдруг понял Глеб. — Я вызвался помочь… просто потому, что хочу помочь. Нет, не так. Я помогаю, потому что не могу иначе. Потому что иначе я буду уже не я. Значит, я ввязался в это потому, что я такой, какой есть».

— Ну? — пасмурно спросил Глеб. — Зачем звал? Что-то новенькое выяснилось?

— Выяснилось, — подтвердил Володя.

Голос у него был напряженный, как будто он сомневался, стоит ли выкладывать свою новость.

— Так и будешь тянуть резину? — поинтересовался Глеб, повернувшись к бывшему другу. — Говори, если есть что сказать.

— Злишься на меня, — вздохнул Володя. — И правильно делаешь, Глеб Жеглов. Не должен был Шарапов уводить у тебя девушку.

— Рита не кобыла, а ты не цыган, — грубо оборвал его Глеб. — И не надо тут про Жеглова с Шараповым заливать. Нет их больше. А может, и не было никогда.

— Были, Глеб, были. Я сам все разрушил. Прости, если можешь.

— Ближе к делу, ладно?

— Хорошо, — согласился Володя. — Мне Рита звонила.

— Значит, нашлась?

— Не совсем.

Глеб поднял брови:

— Что значит «не совсем»?

— Звонить-то она звонила, — пояснил Володя, — но не со своего телефона. Я даже сперва на вызов отвечать не хотел.

Что-то покоробило Глеба в этом признании. Если бы он посидел и спокойно поразмыслил, то понял бы, что именно. Мог ли муж похищенной колебаться, прежде чем ответить на звонок с незнакомого номера? Да ни секунды! Ведь это могли быть похитители, объявившиеся, чтобы назвать сумму выкупа. Или полицейский. Или врач. Короче говоря, люди, с тревогой ожидающие вестей о судьбе близких, хватают трубку сразу. А Володя, видите ли, на вызов отвечать не хотел. Почему?