Король Мечей - Майкл Муркок

И ему все стало ясно. Хозяин изготовлял искусственные конечности и экспериментировал с различного рода протезами: там были деревянные, костяные и металлические ноги, иные весьма хитроумные конструкции, кисти рук, вырезанные из слоновой кости, металлические на шарнирах, целые руки, ступни и даже нечто напоминавшее металлическую грудную клетку. Комната была завалена анатомическими рисунками и схемами, все они были выполнены в незнакомой, поразительной манере, и Корум смотрел на них как завороженный. Он увидел кипу манускриптов – пачки листов в кожаных переплетах – и раскрыл один из них. Это оказалась книга по медицине. И хотя книга сама по себе не отличалась изысканностью, а угловатые странные буквы были некрасивы, книга дышала мудростью – как и старые рукописи вадхагов, существовавшие до прихода мабденов. Корум похлопал рукой по книге и одобрительно хмыкнул.

– Хорошо, – сказал он.

Хозяин кивнул и тоже похлопал по кисти Корума. Корум даже улыбнулся, представив, что бы подумал хозяин, будь Корум в состоянии объяснить, каким путем она ему досталась. Бедняга, вероятно, пришел бы в ужас, а скорее всего решил, что Корум не в своем уме, как решил бы и сам Корум до того, как столкнулся с колдовством.

Корум позволил доктору осмотреть свою повязку и диковинный глаз под ней. Глаз озадачил толстяка еще больше, чем кисть. Он нахмурился и потряс головой. Корум опустил повязку на место. Ему даже почти захотелось продемонстрировать доктору подлинные способности Глаза Ринна и Руки Квилла.

Мало-помалу Коруму стало понятно, как он попал в этот дом. Очевидно, горожане нашли его без сознания и послали за доктором или даже принесли сюда. А доктор, одержимый навязчивой страстью к искусственным органам, был только счастлив приютить у себя Корума, хотя бог знает, что он подумал при виде доспехов и оружия Принца в Алом Плаще.

Теперь Корума начало мучить беспокойство и страх за Ралину и Джари. Если они здесь, в этом мире, он должен разыскать их. Возможно, Джари, так часто путешествовавший между Царствами, способен изъясняться на местном языке. Корум поднял чистый кусок пергамента и птичье перо (оно несколько отличалось от перьев, используемых мабденами), окунул перо в чернила и нарисовал картинку мужчины и женщины. Затем он поднял два пальца и показал на улицу, мимикой и жестами давая понять, что не знает, где они находятся. Доктор понимающе закивал, однако тут же изобразил, комически разведя руками, что ему ничего о них неизвестно, что он никогда не видел ни Ралину, ни Джари и что Корум был один, когда его обнаружили.

– Я должен поискать их, – сказал Корум настойчиво, показывая сначала на себя, затем на дверь.

Доктор опять кивнул: он понял Корума. Некоторое время он раздумывал, затем жестом велел Коруму немного обождать, вышел и вскоре вернулся в камзоле. Коруму он принес плащ, чтобы тот прикрыл свое платье, выглядевшее здесь по меньшей мере странно.

Вдвоем они вышли из дому.

Люди глазели на Корума, когда они шли по улицам города. Было ясно, что слухи о странном незнакомце уже распространились. Доктор провел Корума под арку – за крепостную стену. Покрытая белой пылью дорога вилась через поля. Вдалеке виднелось несколько крестьянских домов.

Наконец они добрели до небольшой рощицы. Подле нее доктор остановился и показал Коруму место, где его нашли. Оглядевшись, Корум обнаружил то, что искал: кусок искореженного поручня воздушного корабля. Он показал его доктору, который явно в жизни не видал ничего подобного, потому что даже ахнул от удивления, крутя в руках обломок.

Обломок был для Корума доказательством, что он не сошел с ума, что он действительно побывал в Царстве Хаоса.

Корум оглядел мирный пейзаж. Неужели и вправду существуют такие места, где нет вечной битвы? Он почувствовал острую зависть к обитателям этого мира. Разумеется, у них тоже есть свои горести и печали. Эти люди знают и боль, и войну, иначе с какой бы стати доктора столь живо интересовали искусственные конечности? И все-таки здесь ощущался разумный порядок, и Корум был уверен, что здесь нет никаких богов – ни Закона, ни Хаоса. Но он хорошо понимал, что глупо лелеять надежду на мирную жизнь в этом краю, ибо он не принадлежал здешнему миру, он был совсем не таким, как они, даже физически. Ему вдруг стало интересно, что вообразил доктор о его появлении.

Корум побрел среди деревьев, выкликая имена Джари и Ралины.

Услышав крик, он стремительно обернулся в надежде увидеть любимую женщину. Увы, это был высокий угрюмый человек в черном одеянии. Он шагал к ним через поле, и его седые волосы развевались по ветру. Доктор подошел, и они о чем-то заговорили, поминутно оглядываясь на наблюдавшего за ними Корума. Беседа их явно носила характер спора, потому что вид у незнакомца становился все более сердитым. Обвинительным жестом он указал на Корума и помахал рукой.

Корума охватило беспокойство, и он пожалел, что не захватил с собой меч. Но неожиданно человек в черном повернулся и зашагал прочь, к городу, а доктор насупился и поскреб подбородок.

Коруму сделалось не по себе. Происходило что-то неладное, человек в черном был явно настроен против него, Корума, возможно, его внешний вид внушал подозрение. К тому же у незнакомца наверняка было куда больше власти, нежели у доктора, и значительно меньше симпатии к Принцу в Алом Плаще.

Опустив голову, доктор покосился на Корума. Затем вздернул подбородок и сжал губы. Он что-то пробормотал на своем языке, обращаясь к Коруму таким тоном, каким человек разговаривает с собакой, к которой чрезвычайно привязан и которую могут убить или отобрать у него.

Корум решил, что ему необходимо поскорее заполучить доспехи и оружие. Он показал на город и зашагал через поле. Доктор побрел следом, погруженный в озабоченное молчание.

Вернувшись в дом доктора, Корум надел свою серебряную кольчугу, поножи и шлем. Пристегнул длинный меч, лук и колчан. Он понимал, что вид у него еще более нелепый, чем раньше, но так ему было спокойнее. Он выглянул из окна – в ночь. Лишь одинокие прохожие виднелись на улице. Корум спустился по лестнице к двери. Доктор что-то сказал ему, пытаясь остановить, но Корум отодвинул его в сторону, откинул щеколду и вышел.

Толстяк предостерегающе крикнул что-то вслед, но Корум не обратил внимания – во-первых, он не нуждался в предостережениях, а во-вторых, не хотел ввергать доброго доктора в неприятности.

Видели его немногие. И никто не пытался остановить, хотя прохожие косились на Корума с опаской, либо смеялись, явно принимая за ненормального. Пусть лучше смеются, чем боятся, решил Корум, так спокойнее.

Некоторое время он шел наугад, пока не набрел на брошенный, полуразвалившийся от старости дом. Корум решил переждать там ночь, поразмыслить, что делать дальше.