Толедо – старая столица Испании - К. Малицкая

Резцу Берругете может быть приписан портретный бюст инженера Хуанело Турриани, находящийся в музее. В портрете прекрасно передан волевой характер талантливого инженера — создателя грандиозного проекта превращения реки Тахо в судоходную. Работы были не окончены за отсутствием денег.

С именем Берругете также связывается маленькое прелестное ретабло в капелле св. Екатерины в Сан Сальвадор. С большим основанием можно Берругете приписать ретабло де ла Висатасион в церкви Санта Урсула. Особенно красив здесь горельеф в центре ретабло, где изображена сцена встречи Марии с Елизаветой. В этой своей поздней работе Берругете отказывается от той излишней напряженности, которая характеризует его более ранние работы. Композиция приобретает более спокойный ритм, движения фигур становятся плавнее, складки одежд более следуют абрису фигур, в выражении чувств больше искренности.

Одной из последних работ Алонсо Берругете является гробница кардинала Таверы. Гробница была заказана кардиналом для основанного им госпиталя Сан Хуан Баутиста, чаще называемого теперь госпиталем кардинала Таверы. На гробнице имеется надпись: «Сделана Берругете, сеньором де Бентоса, известным скульптором и живописцем». У ног и в головах Таверы фигуры горюющих добродетелей, на углах гробницы орлы, охватывающие крыльями гробницу, на боковых сторонах рельефы. «Иоанн Креститель», «Крещение», «Избиение младенцев», «Апостол Иаков» и «Битва при Клавихо».

Привлекает внимание в этой гробнице индивидуальная характерность лица умершего кардинала, как бы еще хранящего отпечаток волнующих его противоречивых чувств. Гробница была окончена в деталях сыном Берругете и Парисом дель Нава. По рисункам Берругете сделана и входная дверь госпиталя. Нарядность ее декора говорит о большом таланте Берругете-декоратора. Эта дверь, однако, плохо вяжется с архитектурой самого госпиталя, который начал строиться по проекту архитектора Бартоломе Бустаменте (1492–1570), поклонника строгой классики искусства Браманте (работал с 1541 по 1549 г.). Постройку госпиталя продолжал Эрнан Гонсалес де Лара, а закончили ее в 1559 году отец и сын Николасы де Вергара.

Госпиталь де Тавера — один из немногих памятников стиля эрререско в Толедо. План его был задуман грандиозным, но построен он был в более скромных масштабах. Но даже в этих масштабах он производит сильное впечатление широтой размаха архитектурной мысли. Его фасад отличается строгой простотой, так же как и грандиозный внутренний двор. Аркады двора покоятся на колоннах тосканского и ионического ордеров, антаблемент над ними украшен триглифами, но и тут гербы играют в украшении немалую роль, выделяясь на треугольниках между арками. Дворик поражает богатством перспективных планов благодаря разделению его посредине колоннадой, крытой крестовыми сводами.

Госпиталь де Тавера. Главный фасад.

В строгом стиле тосканского ордера была закончена большая светлая однонефная церковь госпиталя (начата в 1539 г.), крытая огромным куполом, опирающимся на четыре паруса. Госпиталь недавно был реставрирован. В залах нового крыла госпиталя теперь устроен музей интерьеров XVI и XVII веков, обставленный художественной мебелью, коврами, картинами, среди которых много прекрасных образцов живописи. Здесь выставлен портрет работы Санчес Коэльо, изображающий секретаря Филиппа II Антонио Переса, автора известных записок об испанском дворе Филиппа II. Записки эти были изданы Пересом в Париже после бегства его от кары короля в связи с таинственным убийством секретаря Хуана Австрийского Эсковеды. Здесь находятся: «Бородатая женщина» работы Риберы, известная благодаря необычной наружности модели, «Святое семейство» Тинторетто, «Самсон и Далила» Караваджо, «Молитва в Гзфсиманском саду» Луки Джордано, «Портрет Марианны Австрийской» Кареньо де Миранда, «Благовестение пастухам» Бассано и ряд картин Греко, о которых речь будет ниже.

Влияние Алонсо Берругете как скульптора было исключительно плодотворным. Во многих памятниках Толедо чувствуется подражание его искусству, например в портале церкви Сан Клементе. Возможно, что он и сам участвовал в украшениях этого портала. Здесь красива орнаментика фриза, своеобразно помещение голов воинов на сгибах арки портала, украшенного мастерски сделанными статуями святых и мадонны с младенцем.

Внутренний вид госпиталя де Тавера

Сильное влияние искусства Берругете чувствуется в декоре коллегии де Лас Донселас Ноблес (для благородных девиц), основанной наставником Филиппа II кардиналом Силисео, фамилия которого, означающая «камень», очень подходила к его строгому, непреклонному характеру. Прекрасен по выполнению горельеф в виде медальона над входной дверью коллегии с изображением мадонны с младенцем и коленопреклоненного Силисео с двумя учениками. Тот же кардинал Силисео заказал портал капеллы де Инфантес, где учились мальчики — певцы и музыканты собора. В этом портале тоже чувствуется влияние искусства Берругете, но формы тут более тяжелые и пышные. Портал украшен кариатидами и рельефами с изображением херувимов и ангелов, а также рельефом, изображающим мадонну с младенцем. Близки к школе Берругете по тонкости работы и две гробницы семьи Айала, относящиеся к началу XVII века в трансепте церкви Сан Педро Мартир. Гробницы помещены в нишах, фигуры умерших и их жен изображены коленопреклоненными перед аналоями.

Живописные работы Алонсо Берругете по изяществу линий и изысканности колорита, так же как и его скульптура, были близки к стилю платереско, но, к сожалению, в Толедо живописных работ Берругете не сохранилось. Сохранилась живопись менее выдающихся живописцев этого времени. Это работы Франсиско де Комонтес, в искусстве которого чувствуется влияние Италии. Кроме того, он знал и современных ему нидерландских маньеристов, что и роднит его стиль со стилем платереско. Не исключена возможность, что и происходил он из Фландрии. Комонтес известен в Толедо с 1526 года. В 1530 году он работал над ретабло в капелле Новых королей, но это ретабло утеряно. Сохранилось ретабло его работы в Сан Хуан де лос Рейес (1541–1552) с историей святого креста. В реализме изображения сцен есть что-то общее с искусством Хуана де Боргонья, но все несколько манернее, пропорции более удлиненные, движения напряженнее. Комонтес расписал стенки органа, которые теперь хранятся в Эрмита Сан Эухенио в Толедо, сценами из жизни св. Евгения. В этой росписи особенно чувствуется смесь итальянских и нидерландских влияний. В Сан Эухенио Комонтесу можно также приписать шесть небольших картин. Лучшие из них: «Рождество Христово», «Поклонение волхвов», «Бегство в Египет».

В это время в соборе в Толедо (1534–1561) работал живописец Хуан де Коррео. Но личность его еще менее известна, чем личность Комонтеса. Ему приписывают «Голгофу» в капелле св. Екатерины в Сан Сальвадор в Толедо с портретом донаторов Хуана Альвареса де Толедо и дона Бартоломео Ильян де Алкасар. Блестящие краски, изощренность в распределении складок одежд, вытянутость пропорций сближают его искусство с маньеристами Нидерландов.

Изящество стиля платереско в архитектуре и созвучные ей живопись и скульптура той эпохи, с их стремлением к утонченности образов, но в то же время с некоторой долей реализма, присущего всегда испанским мастерам, вполне удовлетворяли изысканные вкусы толедских заказчиков, среди которых немало было светских и духовных аристократов.

Церковь Сан Ильдефонсо

В 1561 году Филипп II сделал главным городом государства Мадрид, и Толедо перестал считаться столицей. Толедо всегда стремился к защите своих вольностей, и это было не по душе Филиппу II — ярому защитнику неограниченной королевской власти. Последние торжественные посещения Толедо королем состоялись в 1559 году на заседании кортесов и в 1560 году во время пышных празднеств в честь молодой Марианны, дочери императора Максимилиана, только что приехавшей в Испанию, чтобы стать четвертой женой Филиппа II.

Потеряв значение столицы, город лишился части своих жителей. Они последовали за двором короля в Мадрид. Но это пока не очень отразилось на благосостоянии Толедо. Оно долго сохраняло следы своего прежнего величия. По-прежнему в Толедо шла веселая уличная жизнь, по-прежнему встречалось много красивых, нарядных дам и кавалеров со шпагами и в плащах, столь жизненно воспроизведенных в драмах и комедиях испанских драматургов — Тирсо де Молины, Лопе де Вега и других. О роскоши одежд кавалеров Толедо писал и вышеупомянутый Андреа Наваджеро, замечая при этом, что кавалерам это часто было не по доходам, но непомерная гордость заставляла их так одеваться. Бальтасар Грасиан в своем «Сатириконе» высоко отзывается не только о красоте толедок, но и об их уме: «Надо сказать, что здесь женщина одним словом скажет больше, чем в Афинах философ в целой книге». Здесь, в городе, который являлся местом пребывания примата испанской церкви — главного архиепископа, пожалуй, чаще, чем в других городах Испании, устраивались торжественные религиозные процессии. Но в Испании, где религия так тесно переплеталась с жизнью, эти религиозные церемонии нередко принимали характер народных увеселений. Недаром в испанских комедиях любовные эпизоды нередко завязываются при посещении церковной службы.