Пропущенные материалы: Последние дни Лориен - Питтакус Лор

Я не знал, что сказать и решил попробовать кое-что новенькое. Не разговаривать. Вслух, по крайней мере.

«Как это работает?», мысленно произнес я. «Ты слышишь все мои мысли? А тех, кто за дверью? Их тоже слышишь? Ну а как насчет всего мира? Неужели слышишь всех-всех?»

Девектра не разомкнула губ, но ответ я все равно получил. Голос, прозвучавший у меня в голове, был одновременно похожим на ее и нет:

«Представь, как будто ты стоишь по пояс в реке и пытаешься выудить миллионы проплывающих мимо листочков. Некоторые поймать удается. Но большая часть проплывает мимо».

«Ты пригласила меня на концерт, позвала в эту каморку. Но что во мне такого особенного?» Я хотел это знать. «Кто я для тебя? Ты — Девектра. А я никто в зеленой тунике».

«Неправда. Ты, как я. Отличаешься от других. Мы оба не вписываемся в этот мир. Я поняла это еще при нашей первой встрече. Хотя вру, еще до встречи».

«В ту ночь я сразу почувствовала тебя в толпе. Мысли других как всегда просто жужжали в голове, проплывая мимо. Но только не твои. Твои всплыли пузырьками, так что я могла потянуться и вытянуть любую, словно все твои страхи и надежды адресовались лично мне. Ты будто пел в мое голове».

«Да, но ты так и не ответила насчет сегодня». Я должен был знать. «Почему ты меня позвала?»

«Просто, я знала, что с тобой уже не буду такой одинокой. Особенно сегодня. Меня не покидает чувство, будто вот-вот случится что-то ужасное».

Я взметнул на Девектру взгляд. Она смотрела на меня через отражение в зеркале со странным и каким-то задумчиво-удивленным выражением на лице. Меня пронзила догадка: такое с Девектрой впервые, никогда прежде она не использовала свое Наследие для мысленных разговоров.

И тогда, не знаю почему и откуда, я понял, что это мой последний шанс из тысячи. Так что я наклонился, закрыл глаза и поцеловал ее. Ее губы были мягкими, а пахла она чем-то родным и знакомым, но чем именно, я не мог описать даже самому себе. Вкус ее губ словно явился из сна, одного из тех, что забываешь, как только проснешься. Когда же я открыл глаза, она уже ушла.

Глава 9

— В Делуне в это время года полный отстой, — сказал стоящий рядом парень. — Меня туда сейчас ни за какие деньги не заманишь.

— Бесспорно, брат! — ответил я, хотя вообще ни разу в жизни не бывал в Делуне. Просто спорить не хотелось.

Мы с Мирклом и остальной командой Девектры стояли на балконе над сценой и ждали начала концерта. Девектра задерживалась, но народ на балконе в большинстве своем уже так нализался, что совсем не возмущался, а меньше всего я.

Меня, наоборот, одолевали странные ощущения. Легкое головокружение и эйфория. После нашего поцелуя Девектра исчезла в неизвестном направлении, но я за нее не волновался, даже после того предупреждения о якобы грядущей беде. В голове еще не прояснилось, мысли метались туда-сюда.

Наш поцелуй был потрясающим! Но шатало меня от телепатической связи, что мы разделили. Общаясь только мысленно, мы вышли на уровень более чистый — более настоящий, чем я когда-либо испытывал. Ни один поцелуй не мог с этим сравниться.

Наконец, в клубе стемнело, и прожектор высветил в центре сцены ослепительно-белый овал. Все в предвкушении затаили дыхание, не отрывая глаз от яркого пятна света.

Следом тонкой, хрупкой, душераздирающей трелью возник звук. Казалось, он исходит прямо из этой лужицы света. Трель становилась все громче и интенсивнее, но ни капли не теряла своей прекрасной хрупкости, а диск света начал вспучиваться и изгибаться, словно желая оторваться от пола.

Где же Девектра? Судя по звуку, где-то в центре этой светящейся сферы.

Продолжая разрастаться, свет начал смещаться со сцены, а заключенный внутри голос набирать высоту. Шар света остановился, паря прямо над центром клуба, всего в нескольких метрах от края мезонина, где я стоял. Он был столь ярким, что резал глаза, но я все равно не мог отвести взгляд.

Громкость и высота звука все нарастали. Кое-кто в толпе даже прикрыл уши от пронзительных переливов Девектры. Но никто не смел отвести глаз от светового шара.

И вдруг шар взорвался.

Теперь свет был повсюду. В обычно темном клубе не осталось ни намека на тень. Все ошеломленно вертели головами, разглядывая своих соседей новыми глазами. Можно было разглядеть каждую пору на коже. Голос Девектры тоже каскадом разбился на тонкие колокольчики, одинаково громкие в любой части клуба.

— Вон она! — раздался из толпы чей-то голос.

Девектра возвышалась над толпой. Своей толпой. Она стояла не на сцене, а на барной стойке у входа. Звон колокольчиков туманом таял в воздухе.

Все это время она направляла свой голос и придавала ему форму светового шара. И никто даже не догадался поискать ее где-то еще.

Это было потрясающе. А ведь она только разогревалась.

Девектра спрыгнула с барной стойки и двинулась сквозь толпу к сцене. В обычной ситуации народ бы с криками ломанулся, пихаясь локтями, поближе к звезде шоу. Но все, наоборот, уступали ей дорогу, все еще пребывая под впечатлением.

Девектра запела. Без микрофона, без усиления и помощи Наследий. Чистое пение. Никто не смел издать ни звука. Ее голос звучал так ясно, как колокольчик.

Это не походило на один из ее обычных танцевальных номеров. Просто песня, и довольно грустная. Я с трудом понимал слова, но знал, что там поется о любви и потере. Девектра, не сбиваясь с ритма, взошла на сцену и повернулась лицом к зрителям, на ее глазах сверкали слезы.

Это было восхитительно! Интересно, о чем же она все-таки пела? Уж не обо мне ли, невольно подумалось мне.

Хотя чего тут гадать. На самом деле я знал. Знал, что она пела обо мне, точнее не так. Она пела мне. Песню наполняла огромная тоска, слишком сильная, чтобы предназначаться одному или даже двум лориенцам: тоска размером с планету. Это была ода Лориену.

Будучи совершенно очарованным, я даже подскочил от неожиданности, когда что-то завибрировало у меня на запястье. Я удивленно глянул вниз. Из головы совсем вылетело, что браслет Даксина все еще на мне. Он вовсю вибрировал и требовательно жужжал. Я сбросил сигнал и снова повернулся к сцене.

Девектра продолжала петь, закрыв глаза.

Браслет снова завибрировал.

Вот настырная штуковина. Чего ему надо? Я снял браслет. Пальцы защекотало от вибрации. На цифровом дисплее — маленьком прямоугольном экранчике — мерцало лишь одно слово: «Тревога».

Грудь сдавило от паники. Неужели Даксин проснулся и, обнаружив пропажу браслета, поднял какую-то тревогу? Может быть, меня вообще уже засекли.

Хотя, нет. Каким-то образом я знал, что эта «Тревога» нечто гораздо более зловещее, чем мои проблемы. И я мысленно вернулся на три дня назад, вспоминая контрольную панель у стен клуба и плачевное состояние Сети. И как потом в «яйце» Даксин признал, что все действительно плохо. И тот необъяснимый столб света. Ну и напоследок вспомнил Пророчество Старейшин, которое игнорировал всю свою жизнь.