Как приручить одинокого волка (СИ) - Лемешенко Зоряна

— Вкусно. Ты открываешь мне мир с неизвестной стороны. Думал, что пробовал уже всё, — мужчина отставил чашку в сторону.

— Я… а я тоже скучала… — на этом мой голос снова сел.

И Глеб протянул руку, привлекая меня к себе. На этот раз мы рассматривали друг друга, он скользил взглядом по моему лицу, а я коснулась ладонью его колючей щетины, думая о том, что в нём появилась какая-то дикость, которая была ему очень к лицу.

— Да, что-то я не подготовился, — по-своему понял мой жест мой неожиданный, но такой долгожданный гость, и поскрёб пальцами по подбородку.

— Не страшно, — улыбнулась я ему.

Но Глеб вдруг стал серьёзным и даже хмурым.

— Свет, я должен завтра вернуться к своим, мне дали всего два дня.

— Я понимаю, — моё горло свело от переживаний.

— Я не хочу… Как бы так выразиться? — Глеб воздел глаза к потолку, будто там была подсказка. — Я могу не вернуться, Свет. Я не хочу тебя к себе привязывать…

— Замолчи, просто замолчи. Я всё равно тебя буду ждать, даже если ты сейчас развернёшься и уйдёшь. Я только о тебе думала всё это время, — я сказала это и стало легче на душе, а лицо Глеба будто солнце осветило.

Он схватил меня своими ручищами в охапку, целуя всё лицо: губы, нос, щеки, глаза… Но потом, опомнившись, он упёрся лбом в мой.

— Это очень много для меня значит, но обещай мне, что бы ни случилось, не рви своё сердце, живи насколько возможно в радости, бери от жизни лучшее. Я хочу знать это, уходя за ленточку.

— Хорошо. Ну а ты уж постарайся…

— Я постараюсь, — он взглянул в мои глаза, а затем припал к губам, будто заверяя наши обещания самой крепкой печатью.

Глава 20

Только сейчас я понял, что поцелуй без любви не значит ровным счётом ничего. Это будто сравнить купание в луже с водами Адриатики. Или жвачку со вкусом арбуза с сочной свежей сахарной ягодой. Я плавился от её прикосновений и ругал себя на чём свет стоит: сколько времени я потерял, пока боролся с ветряными мельницами. Какой смысл в долгой жизни, если в ней не было этих чувств? И у нас есть лишь эта ночь, как сложится будущее, никто из нас не знал…

Я сминал губы Светы своими, стараясь сдерживать всю свою страсть, иначе её бы просто снесло лавиной моих чувств. Такая нежная, такая искренняя, такая родная… И это блаженство я пытался заменить суррогатом, доказывал сам себе как умалишённый, что так лучше, так безопаснее — наверное так же ведут себя люди, которые годами из дома не выходят.

Тихое постанывание Светы вывело меня из транса и заставило улыбнуться, нет, ей не было больно, хотя кожа на щеках уже горела от моей щетины, просто она тоже терялась от наслаждения. Я спустился губами ниже, целуя шею и нежные плечи, спустив с них халат. Свои руки я обнаружил уже на её бёдрах. Всё происходило так естественно и само собою, мы резонировали и искрили, я хотел эту женщину всю — её сердце, её мысли, её тело… Через какое-то время моё тело намекнуло мне ноющей болью в спине, что неплохо было бы немного разогнуться — у нас была большая разница в росте, у моей малышки наверняка шея затекла. Я взял её под бедра и посадил на столешницу, вклинившись между ног — так было горааааздо лучше. Света потянула наверх мой джемпер и вздохнула, увидев рваный шрам на плече — привет из буйного детства. Она провела своими пальцами по нему, пуская по моей коже волну мурашек — ох, Света, ты сама себя сейчас приговорила.

Я провел рукой по тыльной стороне бедра до самых шортиков, а, когда увидел, как вспорхнули её ресницы и расширились зрачки, закрыл ей рот поцелуем, чтоб не вздумала возражать. Пальцы проникли под бельё моей горячей девочки и начали там своё дело, нежно оглаживая чувствительную кожу. Света задышала более глубоко, неосознанно привлекая моё внимание к своей груди… Движением руки я распахнул её тонкий халатик, а оторвавшись от её распухших и покрасневших губ, перевёл взгляд на острые вершинки, которые выпрашивали мою ласку. Огладив рукой её грудь, я спустил тонкую маечку с изящным кружевом и задохнулся от радости, услышав её реакцию на мою ласку, когда я нежно поцеловал сосок. Её стоны были самой желанной музыкой для меня. Одна рука поддерживала её спину, не давая отстраниться, а вторая продолжала ласкать её между ног. Наконец-то моя женщина расслабилась совершенно, это я понял по тому, как она прогнулась, открывая свои бедра шире. Я поднял голову и увидел её затуманенный страстью взгляд, а ощущения влаги в её трусиках не могли лгать.

Света потянула меня за ремень решительно, словно её терпение было на исходе. Честно говоря, я сам еле держался, просто хотелось как можно больше порадовать её. Она лихо расправилась с ремнём и с пуговицей, но дальше я снова отобрал инициативу: снял её со столешницы и сдернул шортики вместе с бельём. Эту картину я хотел врубцевать в память: как она разгоряченная стоит на носочках, её голая грудь высоко вздымается во время рваных вдохов, а на локтях всё еще держится тонкий чёрный халатик.

Доставая из кармана упаковку презервативов, я никак не ожидал услышать «Выброси их к чёрту! Я здорова, думаю ты тоже?». Эта дикая кошка точно меня с ума сведёт.

Я развернул её спиной к себе, одной рукой наглаживая её соски, а вторую запустив между ног, где всё уже давно вопило о её желании. Я сдёрнул с себя штаны, сдвинул её халат в сторону, открыв её круглую попку, которую она призывно оттопырила, вжимаясь в меня. Мой член скользнул между её ног и упёрся в её лоно- она была тесной для меня, поэтому входил я аккуратно и медленно под её сумасводящие стоны и вдохи.

— Всё в порядке? — обеспокоился я, уперевшись руками в столешницу по обе стороны от нее, и целуя её висок.

— Более чем…

Дал ей немного привыкнуть к размеру, пока моя рука вернулась к её груди, а вторая взяла её под подбородок, чтоб я мог добраться до её губ своими. Этот поцелуй был животным, никакой нежности, мы словно поедали друг друга. И я толкнулся в неё, затем еще и еще. Сначала медленно, растягивая сумасшедшее удовольствие, которого раньше не испытывал. Света, освободившись от моих губ, подняла руку и отвела назад, чтоб взять меня за шею, подняться ею до затылка и зарыться пальцами в мои волосы, а я рассыпал поцелуи по её открытой шее, вдыхал её аромат желания и счастья. Темп нарастал, мы чувствовали друг друга идеально, когда я взял двумя руками её за талию, она прогнулась и обернулась, выпрашивая поцелуй, а её пальцы судорожно держались за столешницу, словно та была якорем, за который цеплялось улетающее сознание. Как только наши языки встретились в жестком, полном бешеной звериной страсти поцелуе, меня накрыло такой волной удовольствия, что буквально вырвало из реальности. Я будто со стороны слышал стон Светы и свой вперемешку с рычанием, сплетающиеся в унисон.

Когда перед глазами начали проходить звёзды, я осознал, что буквально лежу на своей женщине, облокотившись на кухонный гарнитур, а она еле дышит, распластанная подо мной.

— Свет, малышка, всё в порядке? — я испугался, что мог навредить ей.

— Угу… — чёрт, моё волнение усилилось.

— Тебе больно?

— Да подожди, я заново слова вспоминаю, — я увидел, что она улыбается. Фух, значит это её состояние не от боли.

И тут я кое-что вспомнил и испугался еще сильнее. Мы не предохранялись, и я не вышел из неё вовремя…

Глава 21

Пока я училась говорить после перенесённого потрясения — оргазма такой мощи, которой я не испытывала никогда ранее — с Глебом происходили странные метаморфозы. Я помню, как он рычал словно дикий зверь — что ж, милая особенность. Затем он включился в режим курицы-наседки, участливо заглядывал в лицо, пока я не нашла в себе силы ответить. А потом он словно чего-то испугался. Я даже услышала короткое ругательство, которое он тихо произнёс себе под нос.

Сердце неприятно кольнуло, а тревога заворочалась ядовитой гадюкой в области солнечного сплетения. Глеб вышел из меня и даже не поцеловал. Эйфория от близости катилась в пропасть — так быстро ко мне еще никто интереса не терял. Я запахнула халат и подобрала с пола остальную одежду.