Ирония Судьбы, или с драконьим жаром! (СИ) - Юраш Кристина

— Про однорукого красавца Кружила! — смутилась Лотти. — Я очень люблю эту песню! Сразу представляется граф или барон! Без руки, бедняжка! Но все правильно! Он же ради девушки!

— Это что за песня про красавца Кружила? — спросил дракон.

— Там еще граф руку отрезал! Ради девушки! — вздохнула Бетти, приваливаясь к роялю. — Вы что? Не знаете эту песню?

— Про Кружила? Нет, не знаю! — заметил дракон, пока я вздыхая, счищала иней с клавиш.

— Да-да! Про однорукого графа Кружила! — хором закивали девушки, замирая.

Я положила руки на старинные клавиши и начала петь про Новогодний Бал.

— Я растеряла все слова, но граф мне руку одолжил… Я сделала шаг, я сделала два… И бал меня нежно кружил! — пропела я, слыша, как фальшивит до.

Дракон едва не заплакал от смеха, глядя то на меня, то на девушек, обсуждающих, бесстыдника графа — Кружила, который хоть и потерял руку, но не потерял хватку!

— Просто мужчина не рассчитал силу удара его чувств о женскую красоту! Такое бывает! — заметил дракон, словно видел такое лично. — Главное, что он делал это нежно! Остальное — неважно. И руку назад не потребовал!

— А вы не считаете это бесстыдным? — спросила я, пытаясь найти хоть одну вменяемую совесть. Но три чистые совести намекали, что у меня серьезные проблемы с дикцией.

— Но он ей же руку предложил! — спорили слушатели. — Значит, женится!

— Правильно! — согласился дракон. — Руку мужчина предлагает сам. А сердце уже вырывает девушка!

— Ой, ой, ой, — тут же прильнули ко мне и к роялю подруги. — Про Мухожука!

Взгляд дракона было сложно передать словами. Судя по роскошной одежде, он явно не навоз из-под кареты выгребал, И знал эти песни, которые разучивают все благородные девицы.

— Мухожук? — спросил дракон. Он привалился к роялю, а рояль захрустел и чуть-чуть отъехал в сторону. И дракон тут же встал ровно.

— Да! Про оборотня! — подтвердила Лотти, поражаясь недогадливости дракона. — Они не могут быть вместе, потому что она — оборотень — мухожук!

— Мне просто не терпится услышать, — в глазах дракона горел азартный огонь.

— Он к ней пришел, едва ли ночь окутала дворец. Он нежно клялся ей в любви, что запретил отец. Восходит полная луна, и в тишине аллей она дала ему ответ, чуть становясь бледней. Я вас люблю, люблю давно. Лишь вами я дышу… Но вместе быть на не дано, теперь я ухожу! — пропела я, делая тяжелый вздох и допевая песню до конца.

— Теперь я — мухожук! — вздохнули девочки. — А ведь какая любовь была бы…

— Нет, ну мог бы и согласиться! А то какого-то испугался мухожука! Ну и что, что полная луна — самое время для оборотней! — возмутился дракон. — Значит, он ее все-таки не любит!

Глава одиннадцатая. И крысам положу!

— Не любит, — покачали головами те, которым я пыталась объяснить, что это слово «ухожу» бессчётное число раз!

— Ой, а про то, как кормили крыс салатом! — вспомнила Бетти, толкая локтем Лотти. — Очень красивая песня! А потом про щедрого графа — пьяницу!

Я стала петь шутливый романс о свидании, где влюбленный маркиз решил поухаживать за дамой и неуклюже уронил тарелку ей на платье.

— Она смущенно говорит: «Ну что ж вы как слуга! Я вмиг служанку позову — все сделает сама!». «Мадам, зачем кого-то звать! Без вас я не дышу… Я предлагаю вам салат! Икры сам положу!».

— Нет, ну крысы тоже хотят попробовать салат! — вздохнула Лотти. — Хоть крысы и противные!

— Главное — поровну. И девушке, и крысам! Никого не обидел! — почти серьезно произнес дракон. — Он просто сразу показал, что он — заботливый! На примере крыс.

— Раз было про крыс, то пуст будет про котика! Про бесильного котика! Грустную! — заумоляли меня почти хором красавицы, забыв, что их ждут дома.

Песня называлась «Романс Старой Девы», которая так и не вышла замуж за того, кого любила. Потому что он не отваживался признаться ей в ответной любви. И был уверен, что она его не любит.

— Я вас любила, сударь. Вы не знали… Теперь давно увяла красота. Так почему же, сударь вы молчали! Я брошу в вас бессилия года… — допела я песню.

— Котика жалко, хоть и бесил хозяйку, — всхлипывала Лотти.

— Нет. Ну она его нормально так котом отмудохала! — согласилась Бетти. — Я бы тоже ему съездила по роже! Интересно, почему котом?

— Видимо, это была изощренная месть! — заметил дракон. — К тому же у старой девы был под рукой ее «бесильный кот». Была бы книга, бросила бы ею!

— Играйте сами, — испепелила я дракона взглядом, обидевшись, что он вместо того, чтобы присоединиться ко мне, стал поддерживать версию девочек. И не просто поддержал. А еще и с упоением разрабатывал теории, что было дальше с робким герцогом после встречи с «бесильным котом».

— Красавцем он уже не будет! — вынес окончательный вердикт дракон.

— Играть? — удивился дракон, глядя на покрытый инеем рояль. — Вы сейчас серьезно?

— Вполне, — произнесла я, понимая, что акустика пустой залы тоже играет злую шутку в разборчивости слов, разнося их эхом по всем уголкам.

— Или вы не умеете? — прищурилась я.

— Не умею, — сознался дракон, поглаживая пальцами рояль. «Не ругайтесь!», — просили девочки. — «Вы же еще не поженились, чтобы ругаться!».

Дракон пристыженно присел за рояль, грустно глядя на клавиши. Одним пальцем он нажал клавишу, пока я смотрела на него с улыбкой.

Коряво, одним пальцем он перебирал клавиши, наигрывая простенькую мелодию. Я не знала ее, но он умудрялся неприятно ошибаться, тут же исправляясь.

Все это звучало очень жалко, уныло и грустно.

— Не получается, — опустил голову дракон. — Я не умею играть… Честно… Может, научишь?

— Пойдем-пойдем, — Бетти потащила Лотти в сторону выхода. — Корзиночки оставим. Ты в тот раз за нее заплатила!

Они вышли из зала, закрыв за собой дверь. В коридоре раздался смех. Они что-то бурно обсуждали. А потом послышался стук закрываемой входной двери.

— Вставайте, — заметила я, пытаясь закрыть крышку.

— А научить? — спросили меня, тыкая пальцами невпопад. — Я тут подумал, что умея играть на рояле, мне будет, чем отвлекать мою нехорошенькую жену от супружеской близости.

— Я не собираюсь вас учить играть, — вздохнула я, вспоминая правила приличия. — Наймите себе гувернантку.

— Просто покажите мне, как это делается, — снова произнес дракон, тыкая о все клавиши подряд.

— Подвиньтесь, — вздохнула я, понимая, что он не отвяжется!

Я сыграла простенькую мелодию. Дракон сидел и пытался одним пальцем подобрать ее на слух. Где-то возле замка снежная метель заметала нашу елку.

— Мне кажется, что у вас ничего не получится! — поморщилась я, слыша «каковасию» звуков. Именно так называла игру наугад моя учительница. — Это годы упорных тренировок!

— Ладно, блямкайте, — снисходительно вздохнула я, решив посмотреть, что там с елкой. Не занесло ли ее снегом. Или заботливыми руками в чужой дом!

И тут я услышала изумительную музыку. Я замерла, недоверчиво прислушиваясь. Нет, не показалось. Я резко обернулась, видя, как упорный дракон сидит и коряво убивает мои нервы жуткой дисгармонией.

— Показалось, — вздохнула я, почти дойдя до двери, как вдруг музыка полилась снова. Позади меня кто-то играл, причем так вдохновенно, что мне с моими скромными талантами стало стыдно.

Я обернулась, снова видя дракона, с задумчивым лицом, колотящего пальцем ноту ре первой октавы.

Не этот раз я сделала вид, что собираюсь уйти. И обернулась на мгновение раньше, чем дракон успел сделать задумчивое и очень старательное лицо и выбрать клавишу для истязания.

— Кто вас учил так играть? — спросила я. Мои скромные таланты прятались за раненую гордость. Я даже подошла поближе и присела на рояль.

— О, это долгая история, — заметил дракон, ловко пробегая пальцами по клавишам. — Маменька и Папенька не сошлись во мнении, чем мне лучше всего заниматься. Маменька настаивала на музыке. Папенька на силовых упражнениях, потому что я — мужчина. Так что я ходил на уроки со своим роялем. Вежливо стучался, а после «войдите», вносил свой рояль и нес его через весь зал, чтобы поставить рядом с учительским. А после урока уносил обратно в свою комнату на третьем этаже. Единственное, что делали слуги — открывали двери! В итоге счастливы все. И папенька, и маменька.