В двух лицах - Боб Шоу

— Как…

— Рак легких, если не ошибаюсь.

— Но я же видел ее всего неделю назад. Она была здорова… и все еще накручивает по две пачки в день.

— Может быть в твоем мире она предпочитает другие сигареты. — Джон Бретон пожал плечами, и Джека охватила ненависть к нему.

— Как странно! — произнесла Кэт голосом удивленного ребенка. — Только подумать, что эта смешная толстушка сейчас живет где-то, занимается своими делами и не подозревает, что мы уже были на ее похоронах, что она уже давно умерла.

Джек Бретон хотел было поправить Кэт, но смолчал, так как не сумел найти неопровержимых обоснований. Ведь если Кэт действительно жива, значит, Хетти действительно мертва — все это входило в условия эксперимента. Он отхлебнул горячий кофе, дивясь силе сожалений, которые вызвало воспоминание о некрасивом энергичном лице Хетти, выдувающей колбаску пепла из зажатой во рту сигареты.

— Я пошел одеться. — У двери Джон Бретон задержался, словно желая сказать еще что-то, но затем вышел из кухни, впервые оставив Кэт наедине с Джеком.

Воздух был теплым, призмы бледного солнечного света косо падали от занавешенных окон. Комнату заполнило вибрирующее безмолвие. Кэт упорно ковыряла вилкой в тарелке. Ее расстроенный вид никак не гармонировал с уютно-домашней обстановкой. Она достала сигарету и закурила. Бретон с такой силой ощущал рядом с собой ее всю, что даже, казалось, слышал шорох тлеющей бумаги и табака.

— Мне сдается, я прибыл как раз вовремя, — сказал он, наконец.

— Почему? — Она избегала его взгляда.

— Ты… и Джон готовы разойтись, верно?

— Ну, это слишком сильно сказано.

— Послушай, Кэт, — сказал он настойчиво. — Я же вижу. У нас с тобой так никогда не было.

Кэт все-таки посмотрела на него, и он уловил в ее глазах неуверенность.

— Да? Я не слишком хорошо разобрался во Временах А и Б. Но ведь до того вечера в парке вы с Джоном были одним человеком. Так?

— Да.

— Но мы же и тогда спорили и ссорились. Я хочу сказать, что деньги на такси мне не дал ты — вместе с Джоном, и…

— Не надо, Кэт! — перебил он, стараясь осмыслить ее слова. Она, разумеется, была права: последние девять лет он упорно закрывал для себя некоторые туннели памяти, и ему почему-то вовсе не хотелось заняться их исследованием теперь. Мечты разлетелись бы прахом.

— Прошу прощения. Возможно, это был удар ниже пояса. — Кэт попыталась улыбнуться. — Никто из нас, видимо, не способен освободиться от воздействия этого эпизода. А кроме того лейтенант Конвери…

— Конвери? Причем здесь он? — Бретон насторожился.

— Фамилия напавшего на меня человека была Шпидель. Лейтенант Конвери вел расследование обстоятельств его смерти. — Взгляд Кэт помрачнел. — Тебе известно, что тебя там видели?

— Понятия не имею.

— Да, видели. Мальчишки и девчонки, которые, наверное, лапались в траве вповалку, сообщили полиции, что видели мужчину с ружьем: он возник прямо над ними и тут же исчез. Естественно, его внешность по их описанию полностью соответствовала внешности Джона. Честно говоря до вчерашнего дня я логике вопреки всегда чувствовала, что это и правда был Джон, хотя следствие полностью установило его непричастность. Наши соседи видели, что он примерно тогда стоял у окна, да и его ружье было сломано.

Бретон задумчиво кивнул, внезапно сообразив, что, спасая Кэт, он чуть было заодно не избавился от Бретона Б. Так, значит, полиция пыталась обвинить Джона! Какая жалость, что законы хрономотивной физики выбросили убившую Шпиделя пулю назад во Время А вместе с ружьем и стрелявшим из него человеком. Не то царапинки на ней совпали бы с теми, которое оставило бы сломанное ружье Джона Бретона, которое притом не хранило бы никаких следов недавнего выстрела. Экспертам по баллистике было бы над чем поломать голову!

— Я все-таки не понял, почему ты упомянула Конвери, — сказал он вслух. — По твоим же словам Джон был очищен от подозрений.

— Да был. Но лейтенант Конвери продолжал заглядывать к нам. Он и теперь иногда заходит, если оказывается поблизости. Пьет кофе, беседует с Джоном об окаменелостях и геологии.

— Звучит безобидно.

— Так оно и есть. Джону он нравится, но мне напоминает о том, чего я вспоминать не хочу.

Бретон потянулся через стол и взял руку Кэт.

— А о чем тебе напоминаю я?

Кэт тревожно дернула плечом, но руки не отняла.

— Возможно, о том, о чем мне хочется вспоминать.

— Ты моя жена, Кэт, и я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. — Он почувствовал, что она переплела свои пальцы с его пальцами, и начала сжимать их все крепче и крепче, словно в каком-то состязании на выдержку. Лицо у нее было, как у рожающей женщины. Они сидели так и молчали, пока из-за двери не донеслись шаги Джона Бретона. Он вошел — на этот раз в строгом сером костюме — и направился прямо к приемнику.

— Хочу напоследок послушать новости.

— Я уберу тут, — сказала Кэт и начала составлять тарелки стопкой.

Джек Бретон встал, ощущая, как присутствие его альтер эго пробуждает в нем все нарастающую злобу, и покинул кухню. Он медленно прошел по коридору и остановился в безмятежной тишине гостиной. Кэт почувствовала что-то к нему — нынешнему ему, и это было главным. Вот почему он должен был нагрянуть к Джону и Кэт и объяснить им все.

Логичней — да и практичней — было бы скрыть свое присутствие во Времени Б, убить Джона, уничтожить его труп и незаметно занять его место. Но тогда бы его мучило сознание, что он обманул Кэт. Теперь же он обретал полное оправдание в мысли, что она сама предпочла его человеку, которым стал Бретон Времени Б.

Сосредоточенно хмурясь, Джек Бретон расхаживал по гостиной, рассеянно брал в руки книги и безделушки, рассматривал их, а затем тщательно водворял их на место. Его внимание привлекла стопка плотно исписанных квадратных листов белой бумаги. Верхний был покрыт сложным узором из концентрических колец. Он поднял его и увидел, что кольца эти на самом деле были строчками, написанными от руки аккуратной спиралью.

Медленно поворачивая листок, Бретон прочел четверостишие:

Без тебя я томился во мраке ночей.

А стрелки ползли от черты до черты.

Я плакать готов, так я жажду тебя, Но слезы мои не попробуешь ты.

Он положил листок на стопку и уже отвернулся от столика, как вдруг значение этих строк потрясло его сознание. Потребовалось несколько секунд, чтобы шлюзы памяти распахнулись, а тогда ледяной обруч страха стянул его лоб. Эти слова написал он сам в первые дни безумия после смерти Кэт — но он никогда никому их не показывал.

И написал он их в другом мире, в другом времени.

6

Джон Бретон несколько раз выходил их дома к машине и тут же возвращался за чем-нибудь — каким-то документом, сигаретами, записной книжкой. Напряжение в груди Джека стремительно нарастало, и, пробормотав какое-то извинение, он отправился в уединение своей спальни. Там он присел на край кровати и прислушался, не заурчит ли «линкольн», удаляясь к воротам.