Бунт против цивилизации - Лотроп Стоддард

Устойчивые смешанные браки хорошего отборного высшего класса превращают вершину общества в резко выраженный пик или конус. Вудс назвал этот процесс «социальной конификацией». Члены таких «конусных» групп отображения чётко обозначены чертами и обладают высокой средней расовой ценностью. С другой стороны, самые низкие социальные классы, разделённые и лишённые своих лучших элементов, аналогично «конусу» в хорошо выраженной расовой неполноценности.

Степень, с которой эти селективные процессы работают в течение нескольких поколений в высоко цивилизованном обществе, может привести к прониканию из низших социальных классов своих лучших расовых элементов, что поразительно показано на примерю Англии. С этого момента различия врождённых способностей между британскими верхним и нижними социальными слоями давно понятны, но не скорость, с которой разрыв был увеличен. Недавно в Великобритании Хавелок Эллис и доктор Вудс показали на примере двух исторических измерений социальные распределения гения и таланта. Результаты этих исследований умело обобщены Эллийном Арилендом, которого я процитирую.

Айриленд говорит: «Эти исследования раскрывают то, что в течение нескольких веков в Соединенном Королевстве произошло поразительное и прогрессирующее снижение культурного вклада от «низших» классов и соответствующее относительное увеличение вклада «верхних» и «средних» классов».

«Похоже, что с древнейших времен до конца девятнадцатого века вклад в выдающиеся достижения сыновей ремесленников, ремесленников и чернорабочих дал 11,7 процента от общего количества названий, используемых в запросе; представители этого класса, которые родились в первой четверти девятнадцатого века, дали 7,2 процента имён, а те, кто родился во время второй четверти девятнадцатого века, дали только 4,2 процента Эти цифры представляют большой интерес и важность, если рассматривать по отношению к социальной и политической истории Англии в девятнадцатом веке».

Всем известно, что в Англии девятнадцатый век стал свидетелем быстрой и всепроникающей демократизации социальных и политических условий. Именно в этом столетии впервые за шесть сотен лет своего существования английский парламентаризм стал доступным для всех в виде школьного образования. Представителям огромной массы людей любого происхождения были открыта врата в промышленности, политике, обществе, но они не могли сделать никакого вклада в любой области достижений. Коллегами стали деловые мужчины и сверстники деловых людей. Любой, чьи таланты сделали его заметным в своём призвании, мог получить разумную надежду обрести богатство в пользу общества и дворянский титул по оценке политических лидеров.

Если каждое обстоятельство жизни постоянно благоприятствует самоутверждению гения и таланта в «низших» классах в Англии, то как случилось, что вклад в выдающиеся достижения из этой группы упал в среднем с 11,7 % до 4,2 %?

«Мне кажется, что поскольку подавляющее улучшение условий окружающей среды не только не приводит к росту высоких достижений тех, кто это улучшение сделал, но напротив — вызывает серьёзное их снижение, причину следует искать в достаточно мощном влиянии компенсаций благотворных эффектов улучшенной среды на стационарный класс в течение одного поколения».

«Это влияние, я считаю, состояло в однотипном отборе. Проявилась его работа, имевшая двойственный характер. С одной стороны, эффект в наследовании, спаривания интеллекта с интеллектом, глупости с глупостью, успеха с успехом в увековечивании и увеличении этих черт в соответствующих группах. С другой стороны, практические социальные последствия этих эффектов, ежегодно производимых в условиях постоянно расширяющейся демократизации общественной жизни проявились в том, что более умные и успешные элементы в «низших» классах стали постоянно расти из их класса в другой, социально выше. Это движение должно иметь следствием осушение таланта и гения в «нижних» классах и, в рамках процесса социальной миграции, повышение гения и таланта каждого последующего верхнего слоя в социальной серии».

Мы видим, что когда цивилизация прогрессирует, врождённое превосходство имеет тенденцию вытекать из нижних социальных слоёв вверх в высшие социальные классы. И, наверное, никогда прежде в истории человечества этот процесс отбора не проходил так быстро и так тщательно, как сегодня.

Но можно спросить: это разве не повод для радости? Разве это не означает возможного формирования аристократии «суперменов», благословляющих все классы цветением его творческого гения?

К сожалению, нет, не так, как общество сейчас это представляет. Напротив, если эти тенденции продолжаются в нынешних социальных условиях, концентрация превосходства в верхних социальных слоях будет означать общее расовое обнищание и, следовательно, общую деградацию цивилизации. Давайте помнить о роковой тенденции (обсуждается в предыдущей главе) использовать и истреблять расовые ценности, обеднять человеческие запасы в двойственном процессе социальной стерилизации превосходных штаммов и умножении подчинённых. История цивилизации представляет собой серию расовых трагедий. Раса за расой вступали в порталы цивилизации, вступали в цветущем состоянии, полные превосходного напряжения, медленно выбирались и накапливали радикальные методы примитивной жизни. Затем одна за другой эти расы коварно слили всё возможное, пока, не в силах вести, они не канули обратно в бессильной посредственности. Единственная причина, почему факел цивилизации продолжает пылать свысока, потому что он передавался из рук в руки; потому что всегда были хорошие запасы ещё расово защищённые примитивными условиями, которые могли бы взять на себя задачу.

Сегодня это уже не так. Местные цивилизации прошлого слились в мировой цивилизации, настойчиво привлекающей каждый высокий тип наследственных талантов. Именно поэтому наша современная цивилизация достигла таких замечательных успехов занесением в пул интеллектом планеты. Но давайте не будем обманывать себя! За этим шоу одни и те же роковые тенденции, сделанные хаосом прошлого, всё ещё работают — работают как никогда раньше! В следующей главе мы внимательно рассмотрим эти факторы расового упадка. Достаточно было здесь заявить, что во всех цивилизованных странах сегодня высшие слои населения практически стационарные или фактически сокращаются в численности, а посредственные и нижние элементы быстро растут.

Таков наш расовый баланс. И будто вспомнили: наша цивилизация в отличие от своих предшественников не может переложить бремя на плечи других, потому что есть не использованные «расовые резервы». Нет, «благородные варвары» не ждут, чтобы выйти вперед, как в прошлом; варвары и дикари, которые всё ещё остаются в мире явно низкого калибра, или мало могут способствовать прогрессу цивилизации или совсем никак.

Итак, пусть наша цивилизация для выживания должна сохранить и развить свои собственные расовые ценности. К счастью, наша цивилизация обладает двумя большими преимуществами по сравнению с прошлыми временами: научными знаниями и научным духом. Для нас были выявлены тайны жизни, о которых наши предки никогда не знали. А нам была дарована страсть к истине, такая, какой мир никогда не видел. Другие эпохи стремятся к правде, следуя словам провидцев и пророков; наша эпоха стремится к ней от научного доказательства. Другие эпохи имели своих святых и мучеников — бесстрашные души, цеплявшиеся за свою веру с непоколебимым постоянством. Тем не менее, наша эпоха также имеет своих святых и мучеников героев, могущих не только смотреть в лицо смерти ради своей веры, но также могущих отказаться от своей веры, когда факты доказывают её неправильность. Здесь, действительно, выражено мужество! И в этом заключается наша надежда.

Эта бесподобная любовь к истине, этот дух науки, сочетающий в себе знания и веру в синтезе высшей мудростью, пока ещё вдохновляют только современную элиту. Большинство из нас до сих пор под чарами прошлого заклинаниями страсти, предубеждениями и безумием. Это при том, что идеи и идеалы, чётко опровергнутые наукой, ещё претендуют на верность народу через достойных людей.

Эти реакционные силы упорно препятствуют прогрессу этих глубоких евгенистических реформ, которые должны быть срочно предприняты, если наша цивилизация хочет спастись от упадка, а наша раса избежать распада.

Это достаточно серьёзно. Но есть что то более серьёзное. Реакционные силы, хотя и мощные, обладают, в конце концов, отрицательным характером. С распространением просвещения они скоро увянут если будут в одиночестве. Но они не одиноки. За ними, защищёнными от них, скрывается агрессивная сила — Недочеловек!

Недочеловек неисправим. Он не будет поклоняться новой истине, потому что он знает, что новая истина не для него. Почему он должен работать в более высокой цивилизации, когда даже современная цивилизация находится за пределами его возможностей? Недочеловек хочет не прогресса, но регресса — регресса в более примитивных условиях, где он будет дома. В самом деле, чем больше он схватывает значение новой евгенистической истины, тем уродливее его настроение. Пока все люди верили, что все люди потенциально равны, Недочеловек мог ввести в заблуждение себя, думая, что изменившиеся обстоятельства могут поднять его на вершину. Теперь, когда сама природа провозглашает его непоправимо отстающим, его ненависть к превосходству не знает границ.