Феномен Руси, или Народ, которого не было - Константин Пензев

Дело в том, что восточные авторы единодушно отмечают существование трех больших групп руси.

Ал-Истархи, к примеру, сообщает: «Русы. Их три группы (джинс). Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйаба, и он (город) больше Булгара. И самая отдаленная из них группа, называемая ас-Сла-вийя, и (третья) группа их, называемая ал-Арсания, и царь их сидит в Арсе. И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они (жители) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну. И вывозятся из Арсы черные соболя и олово [свинец?]»[135].

«Худуд-ал-Алем» дополняет сведения Ал-Истархи: «Куйа(б)а — город русов, ближайший к мусульманам, приятное место и резиденция царя. Из него вывозят различные меха и ценные мечи. Сла(ви)а — приятный город, и из него, когда царит мир, ведется торговля со страной Булгар. Артаб — город, где убивают всякого чужестранца и откуда вывозят очень ценные клинки для мечей и мечи, которые можно согнуть вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму»[136].

Таким образом, новгородцы (ильменские словены) могли называть днепровские пороги «по-словенски», а русы из Киева могли называть пороги «по-русски». Я думаю, что отрицать подобное нельзя.

Кроме того, говорить о «русских» и «славянских» названиях порогов терминологически не совсем корректно.

У Константина Багрянородного употребляются слова Ρωσ и Σκλαβηνοι.

Во времена раннего Средневековья ромейские авторы называли склавинами западную ветвь южной группы славян, а восточную, обитавшую в районе Днепра, называли антами.

Кстати говоря, к склавинам в раннее средневековье ромеи причисляли и фракийских гетов[137], а во времена Константина Багрянородного склавинов, живших «по ту сторону» Дуная, называли еще аварами, о чем выше уже было упомянуто. Любопытно также и то, что геты в старокитайской транкрипции именовались юэчжи[138], они же восточные тохары, тугары, возможно еще и югуры (Рубрук), ойхор, огоры[139], которые разделялись на хунни и у ар, причем последние (уар) известны еще и как авары, вернее, псевдоавары (о том в «Истории» у Феофилакта Симокатты). Короче говоря, часть уар и хунни в свое время переселилась в Европу, соединилась с туземными аварами и наделила своего правителя титулом каган. Между тем известно, что правитель росов назывался именно каганом, а не князем или же конунгом.

Так вот, ныне в исторической литературе бытует расхожее мнение, что во времена Константина Багрянородного (905–959 гг.) ромеи именовали склавинами уже не группу южнославянских народов, а все славянство, однако данное утверждение представляется крайне сомнительным. Византийские авторы называли территорию и население Восточной Европы — Великая Скифия, что следует хотя бы из текста ПВЛ: «В лето 6415 (907) иде Олег на Греки, а Игоря остави в Киеве. Поят же варяг множество и словени, и чюдь, и кривичи, и мерю, и поляны, и северы, и древляне, и радимичи, вятичи, и хорвата, дулебы, и тивирицы, иже суть толковины. И си звахуся от грек Великая Скифия (выделено мной. — К.П.)»[140]. Северо-восточные славяне в византийской литературе иногда именовались еще и как скифы-гиперборейцы[141].

Что касается собирательного самоназвания (!) группы народов славяне (несомненно от слава, а не от слова), то оно появляется в конце Средневековья вместе с осознанием общеславянского единства. Здесь следует вспомнить текст Киевского Синопсиса 1674 г.: «От славных делес своих, наипаче же воинских Славянами, или же Славными зватися начаша»[142]. В русских летописях нет никаких упоминаний о слАвянах, в них говорится только о слОвенах, причем наряду с иными славянским народами. Византийское склавин, скорее всего, является искажением самоназвания словен, т. е. самоназвания только лишь группы южнославянских народов, но никак не всех славян. Это одна сторона вопроса.

Вторая сторона вопроса заключается в том, что греки знали (хотя и не всегда различали) как росов (Ρωσ), так и русов (ρουσιοσ), причем первое наименование в большинстве случаев не склоняется, поскольку восходит к известному библейскому названию[143]. Лев Диакон (до 950 — ок. 1000 гг.) называл росов еще и скифами, таврами и тавроскифами (к примеру: «Он отправил его к тавроскифам[144], которых в просторечии обычно называют росами»), но, безусловно, имел в виду славян.

Тавроскифами, или просто таврами, в XII веке, т. е. во времена жития прп. Нестора, ромейские авторы называли предков малороссов; так, Иоанн Киннам, сообщая о событиях 1118–1180 гг., пишет: «Но еще не успели они переправиться, как разнеслась молва, что король пэонян, счастливо окончив войну против Галиции[145], страны тавроскифской, и располагая огромными силами, с великим рвением идет на римлян. А царь за то-то особенно и мстил ему, что он напал на Владимира[146] (это было имя правителя Галиции), союзника римлян, вопреки его желанию»[147]. Как отмечает проф. П. И. Гарчев, тавры были единственным исконным населением Крыма, Причерноморья и Тамани, которое упоминалось в греческих мифах времен Троянской войны (XIII в до н. э.), в трудах античных и византийских ученых с V в. до н. э. по XIII в. н.э[148].

Итак, если принять тавроскифов за росов, а словен, т. е. группу южнославянских народов, за склавинов, то следует, что тавроскифы являлись для словен т. н. княжеским племенем и впоследствии распространили на них свое имя, что не является каким-то из ряда вон выходящим делом. Подобные вещи в древности и в Средние века случались буквально сплошь и рядом. Отсюда вполне объяснимо то обстоятельство, что тавроскифы называли днепровские пороги так, как привыкли они, а словены — по обыкновению своему, при этом название первого днепровского порога, и у тех и у других, совпадало.

Между прочим, акад. М. Н. Тихомиров отмечал, что «славянское» название Геландри, например, звучит не по-славянски; в свою очередь «русское» название Струкун найдет себе объяснение и в славянских языках[149]. Таким образом, следовало бы указать на главную проблему, которая возникает при выяснении языковой принадлежности названий днепровских порогов, а именно ту, что количество и качество лингвистического материала, приведенного Константином Багрянородным, позволяет делать только гадательные этимологии и не дает права на какие-либо бесспорные выводы.

Что касается скандинавских дружин находившихся на службе у русских князей, то, по сообщению, к примеру «Саги об Ингваре», личному составу данных подразделений приходилось переходить в общении на славянский язык. Увы, но масса восточнославянского населения была решительно не настроена изучать какие-либо иностранные наречия, хотя бы на них и говорили такие славные воины как шведы. Само собой разумеющимся будет полагать и то, что наемники скандинавы, вместе с новым языком, усваивали от туземного населения и соответствующую топонимику, а не изобретали ее для себя заново, дабы чаще слышать звуки родной скандинавской речи.

Религиозные предпочтения русов. По вероисповеданию русы были как христианами, так и язычниками и поклонялись Перуну, т. е. славянскому воинскому божеству и Велесу, покровителю всякого скота. Как сообщает ПВЛ об Олеговых временах: «Царь Леонъ и Александръ миръ сотвориста со Олгомъ, имемься по дань, и роте заходиша межди собою, целовавше кресть, а Олга и мужи его водиша на ротоу по Рускомоу закону, кляшяся оружиемъ своимъ и Пероуномъ, богомъ своимъ, и Волоасомъ, си богомъ скотиемъ» (Типографская летопись).

При Игоре часть русов уже исповедовала христианство, часть клялась все теми же Перуном и Велесом: «И наоутрия призва Игорь послы: «Приидьте на холмъ, идеже стоить Перунъ». И покладоша оружиа своа и щиты и злато, и ходи Игорь роте и моужи его, елико поганыхъ Роуси, а христианную Русь водиша кь кресту въ церкви святаго Илии, иже есть надъ ручаемъ, конець Пасыньча беседы и Козары, се бо бе соборная церкви, много бо бе Варягь хрестьяныхъ» (Типографская летопись).

Сведения о том, что русы поклонялись Одину или Ваалу, посещали мечеть или синагогу, отсутствуют. Вернее, практически отсутствуют, поскольку есть одно сообщение об обращении некоей группы русов в ислам.

Ал-Марвази (конец XI — начало XII вв.) бывший врачом при дворе Сельджукидов сообщает: «Случилось у них (у русов. — К.П.) так, что приняли они христианство в 300/912— 913 году. А когда стали христианами, притупила вера их мечи, закрылись перед ними двери добычи, и принесло им [это] вред и крах. Стало недоставать им средств к жизни, и захотели они [обратиться] в ислам, чтобы возможными стали для них война и борьба и [чтобы] вернуться к привычкам, которые были у них. Направили послов к правителю Хорезма, группой в 4 человека из [числа] приближенных царя. У них [есть] независимый царь, [который] называет сам себя и титулуется буладмир[150], как называют царя тюрков хакан, а царя булгар — б. т.л. ту. Прибыли послы их в Хорезм, выполнили свою миссию, [получив] разъяснение от хорезмшаха, так что захотели в ислам. Послал к ним [хорезмшах учителей], чтобы научить их закону ислама и обратить в ислам»[151].