Королевства света - Алан Фостер

– Видеть без красок – значит утратить радость. Жаль, что я не могу объяснить это тебе, – ответил Тай. – Жить без красок – все равно что танцевать без музыки. Грустно. Помните тот день, когда человеческий оркестр пригласили играть на дне рождения Хозяина? Каждый инструмент издавал особый звук, как разные цвета.

– – Я бы хотела танцевать под музыку всех существующих цветов, а не только тех, что можем различать мы, – мечтательно прошептала Какао.

– Для тебя, моя маленькая мышка, я всегда готов плясать, – подмигнул ей Цезарь.

– Что ж, тогда решено. – Оскар обвел взглядом кабинет. – Нам надо собраться. Прежде всего, как верно заметила Макитти, нам нужна человеческая одежда, чтобы прикрыть наши голые тела.

Но тут его внимание привлекло неуверенное шипение.

– А как же я? – спросил Сэм.

– Мы что-нибудь вместе придумаем для тебя. – Макитти взялась за проблему одежды для человека-змеи с присущей ей уверенностью. – Нам всем придется научиться приспосабливаться. – Тут в ее тоне прозвучало явное неодобрение. – И прежде всего, надо научиться избегать соблазнов. Какао, перестань зря караулить эту мышиную норку.

Изящная молодая особа, смутившись, быстро поднялась с корточек и отошла от темной дыры в плинтусе.

– Извините. – Она махнула рукой. – Просто я думала, что теперь, когда у меня руки длиннее, я смогу, наконец, вонзить коготки в этот хитрый мешок костей.

– Оружие. – Оскар нахмурил свои густые брови. – Нам вместе с одеждой понадобится оружие. Я видел тренировочные бои людей: они не кусают друг друга. Во всяком случае, взрослые не кусаются. Вот интересно, может быть, человеческие дети больше похожи на собак и кошек?

Цезарь безуспешно пытался облизать кончик своего носа.

– Мне это ничуть не льстит. Человеческие детеныши писают, где попало. Никакого порядка.

Проигнорировав это замечание, Оскар указал на вторую дверь в задней стене кабинета, позади рабочего стола Хозяина.

– Давайте посмотрим в кладовке. Мне всегда нравилось там лежать, особенно в жаркие дни. Кажется, придется там порыться, чтобы найти то, что нам нужно.

– Я тебе помогу, Оскар. – Цезарь одним махом, совершенно без усилий, какие пришлось бы приложить человеку, спрыгнул со стола и встал рядом с приятелем по буйным потасовкам. Но никому из присутствующих прыжок не показался чем-то особенным. – Может, пока мы ищем одежду, нам попадется что-нибудь вроде сосуда, в котором можно держать свет.

– Думаю, нам вполне подойдет такой, в котором носят воду, – задумчиво бормотал себе под нос удрученный Тай, следуя за товарищами. По пути он рассматривал свои новые руки. – Ни перьев, ни крыльев – как летать? Может быть, магия Хозяина наделила вас всех большей силой и возможностями, а я, наоборот, чувствую себя как ощипанный.

Гора мышц слегка подтолкнул его сзади:

– А я себя чувствую освобожденным, – сказал Сэм. – Не жалуйся, если прожил всю жизнь на четырех лапах, а потом вдруг кто-то наделил тебя такими удобными руками и ногами. Для меня даже просто возможность ходить и брать предметы чем-нибудь, кроме рта, – это бесконечное чудо. – Он посмотрел на певца сверху вниз. – Отсюда и видно лучше.

– Не думай, что превращение в человека – такой уж большой подарок, – огрызнулся кенар. – Мы в этом качестве всего несколько минут. – Он шлепнул по розоватому языку, которым великан дотронулся до него. – И убери от меня свой язык!

– Извини, – сказал Сэм примирительно. – Старые привычки, знаешь ли. – Он выглядел задумчивым. – Я всегда думал, что ты очень приятный на вкус.

Осторожный Тай на всякий случай отодвинулся подальше от своего громадного товарища, встав так, чтобы между ними оказалась Макитти.

Кладовка Суснама Эвинда вовсе не была свалкой мусора. Она оказалась забитой старыми книгами, забытой мебелью и ненужными воспоминаниями. Просторная комната без окон, уставленная рядами вместительных полок и высоких шкафов, в которых содержались загадочные снадобья и волшебные предметы. Какао вздрогнула, проходя с опаской мимо чего-то серо-зеленого и кровоточащего, плававшего внутри прозрачного запыленного стеклянного аквариума. Знаки, как она с неприязнью отметила, были написаны с внутренней стороны сосуда. Даже бесстрашный Цезарь шарахнулся в сторону от заостренной пирамидки из темного дерева, из которой доносилось слабое, но настойчивое поскребывание.

Среди этих пугающих предметов были и обычные, не такие страшные вещицы. Поскольку Оскар проводил в прохладной глубине кладовой гораздо больше времени, чем любой из них, он показывал Дорогу. Хотя его внешность разительно изменилась, но память он сохранил превосходную. В самом дальнем углу они обнаружили вешалки с одеждой: большая часть одежды предназначалась, естественно, самому волшебнику, но кое-что держалось и для гостей или было забыто прошлыми посетителями. Женские платья требовали небольших переделок, но зато Какао и Макитти смогут прилично одеться. Остальные сумели подобрать вполне подходящие вещи, только Тай жаловался на отсутствие стиля.

Необходимость надеть на себя искусственные «шкуры» вызывала неприязнь, но на самом деле все оказалось не так страшно. Натянув дорожные штаны и куртку, Макитти поморщилась, будто ее окунули в мыльную ванну.

– Мне это жмет.

– Здесь все такое. – Оскар мучился с ремнем, пока не додумался использовать его как пояс для брюк, а не как ошейник. Узенькая полоска кожи все еще стягивала его шею: возможность ее снять казалась ему странной. Он осторожно надел на голову огромную бархатную шляпу, забыв, что можно не беспокоиться о придавленных ушах: теперь они находились у него по бокам, а не на макушке. К тому же он обнаружил, что не может ими свободно шевелить, как делал это раньше.

– Не понимаю, из-за чего вы все так злитесь. – Задумчиво рассматривая себя в высоком старинном зеркале, Сэм любовался тем, как умело он смастерил себе плащ с капюшоном из огромного одеяла. – Мне так очень нравится.

– Тебе-то с чего злиться? – Макитти с трудом втискивала свои новые конечности в обтягивающий шелк. – Ты же привык скидывать старую кожу и менять ее на новую. А для нас это необычно.

– Вы скоро привыкнете к этому. Лично я чувствую себя обновленным. – Натянув на голову самодельный капюшон, великан стал похож на мраморную скульптуру, неожиданно слезшую с постамента.

– А где оружие? – Скорчив гримасу, Цезарь еще раз одернул подол рубахи. Оскару казалось, что кот выглядит замечательно. Сам же он, наоборот, был таким же растрепанным, как и в своей кудрявой серой шкуре. Ну что ж, так и должно быть, вздохнул он. Некоторым дано выглядеть лощеными красавцами, несмотря на обстоятельства. А о других, таких, как я, никогда не скажешь, что они хорошо выглядят.