Мохнатый ребенок - Марина Аромштам

Мама не поняла, при чем здесь третья комната. Она торопилась организовать отступную экспедицию.

Накормив Гришку котлетками, мама осторожно и ласково сообщила ему: выловленные в пруду рыбы испускают запах, который мешает папиному творчеству. К тому же Гришка уже достаточно понаблюдал за содержимым банки и теперь с легким сердцем может вернуть его туда, откуда взял. И сейчас все, кто не пошел бродить по парку в одиночестве, отправятся к пруду. А на обратном пути мама купит Гришке с Костиком раскраски с динозаврами: Гришке — для поощрения биологических наклонностей, а Костику — за компанию.

Рыбок вернули в родной пруд. Некоторые, правда, уже не могли уйти под воду и еле удерживались, чтобы не перевернуться кверху брюхом. На ветку растущего рядом с прудом дерева уселась ворона и следила за рыбками жадным черным глазом.

— Вон как смотрит! А рыбку ей не достать, — то ли осуждающе, то ли с сочувствием сказала мама. — Эй, ворона, ты же не чайка!

Гришка с Костиком стояли и тоже смотрели на воду.

Костик думал: как было бы хорошо, если бы папа поскорее вернулся домой и помирился с мамой. Мама думала: если бы у нас была собака, она побежала бы по парку, нашла папу и привела его сюда. А лишившийся рыбок Гришка думал о третьей комнате. Но это выяснилось только через два дня.

Через два дня папа опять не смог заниматься творчеством. И опять из-за Гришки. Точнее, из-за Гришкиного носа.

В двенадцать часов дня папе позвонили из школы и сказали, чтобы он срочно приехал: Гришка на перемене подрался, и, судя по некоторым признакам (по цвету и размеру), ему сломали нос. Мама работала в этой же школе, но в другом здании. Она в это время давала открытый урок для каких-то начальников и ничего не знала. А сказать ей про Гришку во время такого ответственного мероприятия никто не решился. Папа взял такси и помчался в школу. Он забрал из школы Гришку, а заодно и маму, которая только что закончила свой урок и страшно удивилась появлению папы.

— У Гришки сломан нос, — коротко сообщил папа. — Из-за крокодила в третьей комнате.

— А-а-а… — неопределенно ответила мама, хотя ничего не поняла. Потом она увидела Гришку с мокрыми глазами. Его нос сильно увеличился в размерах и был точно такого же цвета, как середина крокодилова сердца. Поэтому мама не стала больше ничего спрашивать.

Мама, папа и Гришка сели в черную «Волгу», которую один начальник на время одолжил маме за хороший урок, и поехали в Филатовскую больницу. Врач осмотрел Гришку, оценил ущерб, нанесенный его физиономии, и сказал, что надо делать операцию. Гришку оставили в больнице, а расстроенные мама и папа вернулись домой. Мама была просто расстроенная. А папа — расстроенный и злой.

— Ты представляешь, что учудил этот «биолог»? — рассказывал папа историю, которую узнал от школьной медсестры. — Пришел в школу и стал одноклассникам лапшу на уши вешать, будто у него дома крокодил живет. В одной комнате — мама с папой, в другой — Гришка с братом, а в третьей комнате стоит огромный аквариум, и там плавает крокодил. Стоит Гришке этому крокодилу свистнуть, как тот тут же бросает все свои дела и плывет к бортику. Гришка гладит крокодила по головке, кормит из рук и чуть ли с ним не целуется. И морда у крокодила тонкая-тонкая…

— Гавиаловый, — тяжело вздохнула мама.

— Что-что?

— Гавиаловый. Мы недавно в зоопарке в террариум ходили и видели там гавиаловых крокодилов. Гришке очень понравились. У этих крокодилов длинные острые морды. Они часами сидят с раскрытыми пастями и не шевелятся. Я сначала даже подумала: может, чучела? Но потом один из них вдруг решил закрыть пасть, и челюсти у него стали смыкаться — как в кино с замедленной съемкой… А глотку крокодила, чтобы в нее не заливалась вода, закрывает кожистая складка.

— Вот-вот. Складка, коготь, бородавка. Все описал, как по картинке. Одного не учел. У них в классе еще один «биолог» есть. И этот биолог — конкурирующая фирма — возьми и скажи: «Врешь ты все! Гавиаловые крокодилы не приручаются! И третьей комнаты у тебя нет. Твоя мама сама моей маме говорила, что вы в двухкомнатной квартире живете». Гришка так разозлился, что полез в драку — защищать свою биологическую честь. Будто у него действительно в третьей комнате крокодил, а в шляпе — белый кролик. Вот и получил по носу.

Костику было жалко Гришку — когда мама рассказала про его нос, какого он цвета. Костик подумал, что Гришка не смог дотерпеть. Не смог дождаться, когда он вырастет, разбогатеет и устроит заповедник для крокодилов. Пока были рыбки, он еще терпел. А потом рыбок не стало, и терпение кончилось.

— Мне кажется, он сам верил в то, что рассказывал — про крокодила в третьей комнате, — сказала мама.

— То есть удачно обманул сам себя, — подвел итог папа.

Мама тяжело вздохнула, и они с папой замолчали. Папа уткнулся в газету, мама смотрела в окно, хотя там уже ничего не было видно. А Костик смотрел в стол.

И тут в голову папе пришла мысль. В этом не было ничего необычного: папе все время в голову приходили мысли.

Но на этот раз они касались Гришкиных наклонностей.

— Если Гришка всерьез интересуется биологией, надо перевести его в биологическую школу. Вот вправят ему нос, и пусть идет сдавать экзамены.

— Правда, пусть идет, — согласилась воспрянувшая духом мама. — Но это, знаешь ли, не решит все проблемы. Все равно в доме нужно какое-нибудь животное — чтобы заботиться…

— В данный момент ты должна срочно позаботиться обо мне. Иначе я могу превратиться в животное. С этой беготней по школам и больницам у меня с утра крошки во рту не было.

О духовной пище я даже не говорю.

— Да, да, конечно, — опомнилась мама и принялась готовить ужин.

Перед сном она пришла почитать Костику.

— Есть одно стихотворение, которое я запомнила с детства, — сказала мама. — Даже не знаю, почему. Его написала поэт Эмма Мошковская:

Игрушки, конфетымне не дарите.Все это, все этовы заберите.Мне крокодила,такого большого,такого живоголучше купите…

— Правда, смешно?

— Что смешно?

— Что не один Гришка мечтал о домашнем крокодиле? Костику почему-то не было смешно, и он не знал, что сказать.

Поэтому мама и Костик немного помолчали.

— Да, не только Гришка хотел завести дома крокодила, — сказала мама. — Но только он получил за это по носу. Или совсем не за это? — грустно вздохнула она.

Крыса-пианист

История с крокодилом имела отдаленные и совершенно неожиданные последствия — в виде крысы, которая на время заняла в доме место собаки.

Точнее, не заняла, а занял, потому что крыса был мужского пола. Вообще-то для животных разных полов обычно существуют специальные слова: волк — волчица, медведь — медведица, воробей — воробьиха. Иногда такие слова звучат совсем непохоже друг на друга: пес — собака, конь — лошадь, петух — курица. Но они все-таки есть. Для крысы же никаких специальных слов придумать не потрудились. Она — «крыса», и он почему-то тоже «крыса». Полагается говорить «самец крысы» или что-нибудь в этом роде. Но маме это сочетание решительно не нравилось. Разве можно в обычной жизни так говорить о животном?

— У тебя кто?

— У меня пес (кот, хомячок). А у тебя кто?

— У меня — самец крысы.

Все были согласны с мамой. Поэтому крысу звали просто Крыса: Крыса поел, Крыса поспал, Крыса залез. Ничего страшного, говорила мама. Ведь зовут же некоторых человеческих девочек Саша или Женя. Почему же крысиных мальчиков не могут звать Крыса?

Крыса был даром любви. Так сказала мама, представляя Крысу папе. И хотя Крыса, как и многие другие, появился в доме из-за Гришки, папа не смог его отвергнуть.

К моменту начала этой истории Гришка уже заметно подрос и учился в биологической школе. Время от времени он по-прежнему ездил в гости к бабушке Ане поесть котлеток.

А после этого надевал резиновые сапоги, брал сачок, трех-литровую банку, обвязанную вокруг горлышка веревкой, и отправлялся к пруду, в котором когда-то жил рак Гоша.

Во времена рака Гоши пруд был большим, с мелководными болотистыми берегами, сплошь заросшими камышом. По всему пруду были раскиданы островки, облюбованные рыбаками. Вода цвела пятнами тины. Кое-где виднелись желтые кубышки (такие цветы, которые обычно называют кувшинками) — предмет капризных желаний местных красавиц. Влюбленные смельчаки добирались до вожделенного цветочка на утлых плотиках, на бревнах или просто по дну, бредя по пояс в воде. Доставленная на берег добыча разочаровывала: венчик кубышки сидел на длинном, толстом и скользком стебле без листьев, напоминавшем о подводных чудовищах. Красавица, повертев цветок в руках, делала безуспешную попытку закрепить его в волосах. Но управляться с кубышками могли только русалки, и на берегу то тут, то там обнаруживались выброшенные цветочные головки — немое свидетельство бессмысленных подвигов и неправильно понятой красоты.