Дочь адмирала - Франческа Шоу

– По крайней мере ты не простужена, – сказала она. – Теперь ты должна выспаться, а утром до прихода лорда Дарвелла мы поговорим.

– Мама…

– Никаких разговоров сейчас! – Леди Уайтт протестующе подняла руку. – Все будет хорошо, не беспокойся. Пей молоко и засыпай.

И Хелена заснула, как только голова коснулась подушки.

Когда она открыла глаза, было уже светло, а снизу доносился шум – это поднялись слуги и принялись за работу.

Хелена почувствовала голод и дернула за шнурок колокольчика. К ее удивлению, завтрак ей принесла не Люси, а сама мама.

Энн Уайтт наблюдала за тем, как дочь с аппетитом поглощает кофе и хлеб с маслом, и только когда Хелена стала чистить яблоко, леди Уайтт начала важный для них обеих разговор:

– Прежде всего, не стоит волноваться относительно пересудов о твоем отсутствии. Слуги, конечно, знают об этом, но на их преданность можно положиться. Что касается соседей, то им было сказано, что ты гостишь у тети Брейки в Чичестере. Ты так часто ее навещаешь, что это не вызвало подозрений. Мы с твоей тетей постоянно переписывались, пока тебя не было, и она в курсе всего.

Хелена облегченно вздохнула и откинулась на подушки.

– Слава Богу! Я боялась, что о моем отсутствии станут судачить. Вчера вечером, когда мы покидали “Лунную паутину”, на мне был плащ с капюшоном, и меня никто не мог бы узнать, а команда его светлости не болтлива.

– Итак, нам удалось избежать сплетен, так что, когда будет объявлено о твоей помолвке с лордом Дарвеллом, никаких неподобающих предположений не последует.

Яблоко выпало из рук Хелены и покатилось по полу.

– Помолвка! Но, мама… в этом нет необходимости! Мы же только что пришли к выводу, что никто ничего не знает, и моя репутация незапятнана.

Леди Уайтт в изумлении смотрела на дочь.

– Моя милая девочка… подумай об обстоятельствах! Ты целую неделю провела одна с мужчиной, который известен своим распутством! Ты скомпрометирована, дорогая, и единственный выход – это брак.

У Хелены побелели губы, она выпрямилась и, насколько могла убедительно, произнесла:

– Возможно, я скомпрометирована – хотя, кроме нас, это никому не известно – но не обесчещена. Я вовсе не должна выходить замуж за лорда Дарвелла, мама, и уверяю тебя, у меня нет ни малейшего к тому желания!

Она редко видела свою мать потрясенной, но сейчас леди Уайтт была поражена настолько, что даже приоткрыла от неожиданности рот и брови у нее приподнялись.

– Ты не хочешь выходить замуж за этого человека? Милая девочка, о чем ты думаешь? – Энн Уайтт встала и заходила по комнате. – Ты знаешь, что я не считаю брак единственно возможным образом жизни для умной и образованной девушки. Если бы ты не получила ни одного подходящего предложения и пожелала бы продолжить свои занятия живописью, я не стала бы возражать. Но подумай только! – Она остановилась у кровати и взглянула на Хелену:

– Это – самое удачное предложение. Лорд Дарвелл – сын графа Шефферда и наследник большого состояния. Он богат и умен. И, – задумчиво добавила леди Уайтт, – один из самых красивых молодых людей, каких я когда-либо знала!

– Мама! – Хелену ошеломила материнская откровенность. Такого она никак не ожидала. – Ты же знаешь, что для меня не имеют значения положение и богатство… не говоря уже о красоте!

– Глупости! – резко оборвала дочь леди Уайтт. – Будь я на твоем месте, ему не пришлось бы долго меня упрашивать, как и любую молодую светскую даму.

Хелена отбросила одеяло и босая подбежала к матери.

– Мама… – Она взяла леди Уайтт за руку и умоляюще взглянула на взволнованное красивое материнское лицо. – Я действительно не хочу выходить за лорда Дарвелла. Я не люблю его, а он не любит меня. Ты воспитала меня достаточно благоразумной, чтобы быть связанной условностями. Я не должна выходить за него замуж и не собираюсь этого делать.

Леди Уайтт подвела дочь к дивану у окна и усадила рядом с собой.

– Дорогая, я должна задать тебе кое-какие вопросы, а ты должна откровенно на них ответить. Ты хочешь сказать, что между тобой и лордом Дарвеллом не произошло ничего неприличного?

Хелена покраснела до корней волос.

– Он целовал меня, мама, и… я тоже его поцеловала. – О том, что последовало за поцелуями, она не расскажет никому, тем более собственной матери.

– А… потом?..

Теперь Хелена побледнела.

– Даю честное слово, мама… мое целомудрие не пострадало.

Наступило молчание, которое нарушила леди Уайтт.

– Видишь ли, моя милая, лорд Дарвелл очень хочет жениться на тебе.

– Почему? – без обиняков спросила Хелена.

– Потому что он считает, что скомпрометировал тебя! Давай говорить прямо – он весьма выгодная партия: хорошо воспитан, с большими связями, умен, красив. Чего же еще желать?

– Я не хочу выходить за человека, который делает предложение исключительно из-за сложившихся обстоятельств.

Хелена не решилась говорить матери о любви, поскольку мало кто из их окружения придавал этому значение. Главное – одинаковое положение в обществе и наличие приличного состояния. Даже для такой чуждой условностей женщины, как мать Хелены, любовь при вступлении в брак не имела никакого значения, хотя сама леди Уайтт горячо любила своего мужа и была любима им.

Леди Уайтт со вздохом встала.

– Вижу, Хелена, что в одиннадцать часов, когда придет лорд Дарвелл, нам предстоит трудный разговор, – и рассеянно заметила: – Полагаю, что у тебя все же будет сезон дебютантки…

Хелена не удержалась от смеха. Она смеялась впервые за последние несколько дней.

Но к одиннадцати часам настроение Хелены ухудшилось. Слуги обращались с ней так, словно она была больна. Джон сначала расплакался, а потом стал ходить за ней по пятам, без конца предлагая свою помощь: он взбивал ей подушки, закрывал окна, чтобы ее не просквозило, и был готов выполнить любое ее желание. В конце концов Хелена упросила его пойти поиграть с сыном священника.

Когда в одиннадцать часов раздался стук дверного молотка, Хелена с матерью, сидевшие рядом в гостиной, нервно переглянулись. Скотт во второй раз за последние двенадцать часов объявил о приходе его светлости.

Хелена впервые увидела Адама в костюме для верховой езды. Его камердинер, видно, постарался ради такого важного случая: брюки – без единой пылинки, сапоги начищены до блеска, а безупречно сидевший сюртук подчеркивал достоинства фигуры. Вначале она его не узнала, так как он подстригся. Она покраснела, вспомнив, как совсем недавно запускала пальцы в его волосы. И, словно читая ее мысли, он многозначительно посмотрел на нее. От прилива желания Хелена ощутила слабость во всем теле.