Инспектор из Глазго (Наша Иможен) - Шарль Эксбрайя

— Я инспектор полиции, мисс, и начальство отправило меня в Калландер для расследования убийства Хьюга Рестона.

— Сочувствую!

— Вчера, мисс, вы заявили, что, если полиция не проявит большего усердия в поисках убийцы, вы возьмете эту задачу на себя…

— Совершенно верно!

— Не угодно ли вам объяснить, каким образом вы собираетесь это сделать?

— У меня свои методы, и мне не хочется дарить их незнакомым людям.

Дугал уже не сомневался, что она морочит ему голову. Кровь побежала по его жилам быстрее, но он не подал виду, что сердится, и спокойно продолжил наступление:

— Мисс, сержант Мак-Клостаг, видимо, не совсем верит в невиновность Ангуса Камбрэ. Как вы думаете, почему?

— Потому, что он ограничен от природы, и потому, что интуиции у него не больше, чем у садовой стремянки. Не хотите ли стаканчик виски?

— Право же…

Имоджен принесла стаканы, бутылку и налила две порции виски, опровергавшие все утверждения о шотландской скупости. Она подняла свой стакан, адресуя немой тост сначала гостю, а затем стоявшему на буфете фотопортрету.

— Это ваш родственник? — поинтересовался из вежливости Мак-Хантли.

— Это мой отец… Капитан Генри-Джеймс-Герберт Маккартри. Безвременно скончался.

— Война?..

— Нет, виски.

— О!..

— Роковое пристрастие: однажды вечером он по ошибке вылил вместо шотландского виски ирландское. Он так и не смог пережить этот удар. Я до сих пор не пойму, кто посмел, вопреки всем правилам приличия, принести в дом ту бутылку.

Дугал не мог понять, правда это или розыгрыш, и решил пошутить:

— В общем, по вашему мнению, мисс, в Калландере все в порядке, разве что иногда кого-нибудь отправят на тот свет?

— Это не более чем несчастный случай. Будет только лучше, если город очистится от тех, кто уже растерял все наши национальные достоинства. Я имею в виду людей, которые покорились, воле оккупантов после того, как сдались захватчикам!

— Захватчики? Оккупанты? Боюсь, я вас недостаточно хорошо понимаю.

— А как же мне еще называть англичан и их королеву — узурпатора шотландской короны?

Несколько секунд инспектор приходил в себя от изумления. Затем встал, собираясь уходить, и поинтересовался, какой юбилей помешал им встретиться накануне. Вместо ответа Имоджен повелительно указала ему на дверь.

— Так я и знала! Уходите!

Ошарашенный такой непредвиденной реакцией, полицейский попытался возразить:

— Но…

— Я сказала — уходите, предатель!

— Вы, наверное, что-то путаете…

— И он еще осмеливается называть себя шотландцем! Мерзавец — вот вы кто! Мерзавец!

Мак-Хантли не выдержал и тоже возвысил голос:

— Я вам запрещаю! Я такой же порядочный шотландец, как и вы!

— Лжец! Лицемер! Розмари…

На пороге появилась миссис Элрой, державшая каминные щипцы. В ее руках они могли стать грозным оружием.

— Что происходит?

— Помогите мне выставить за дверь этого наглеца! Он проник сюда обманом, выдавая себя за шотландца!

Дугал окончательно рассердился.

— Замолчите вы, наконец! Перестаньте говорить, что я не шотландец! Я родился в Эдинбурге!

— Эта случайность. Розмари, вперед!

Инспектор был настолько сбит с толку и растерян, что даже не стал обороняться, когда обе женщины накинулись на него, колотя щипцами и зонтиком (который подвернулся под руку Имоджен), и вытолкали в сад, а потом — за ворота. Обратив противника в бегство, Имоджен победно взвизгнула и крикнула на всю округу:

— Шотландец, называется! Не знает, что вчера была годовщина битвы при Баннокбурне, где Роберт Брюс отстоял независимость Шотландии!

Полисмен, еще не успевший обрести хладнокровие, шел мимо автозаправочной станции, где Юэн Стоу потел над упрямым двигателем. Инспектору не терпелось поделиться с кем-нибудь своим возмущением.

— Эта Маккартри, похоже, ненормальная?

— На вашем месте я не стал бы так говорить о леди…

— О леди? Да она просто вульгарная алкоголичка, и к тому же…

Он не договорил: Стоу нанес ему удар левой, и Мак-Хантли упал, временно ослепнув на один глаз. Но Дугал был не из трусливых, и ему был вовсе не чужд шотландский боевой дух. Он вскочил на ноги и бросился на заправщика. К несчастью для него, в ближнем бою Стоу оказался еще сильнее, и полисмену пришлось капитулировать.

— Ладно. Но вы за это заплатите. Бить полицейского — дорогое удовольствие.

— Я не знал, кто вы такой. Я просто проучил нахала, который оскорбил мою знакомую.

Когда Мак-Пунтиш разглядел, в каком виде Дугал вернулся от мисс Маккартри, он лишь заметил, горестно качая головой:

— Она неисправима…

Будучи честным полицейским и не забыв, чему его учили в Глазго, Дугал продолжал дело, стараясь быть беспристрастным и не вспоминать о нанесенных ему обидах.

В участке он попытался подвести с Мак-Клостагом кое-какие итоги. Тайлер стоял рядом, не произнося ни звука.

— Сержант, вы ведь живете в Калландере достаточно долго и должны знать, кто мог ненавидеть Хьюга Рестона настолько сильно, что решился на убийство?

— Вроде бы никто.

— И однако же его убили.

— Что ж, я по-прежнему считаю, что Ангус Камбрэ…

— Это было бы слишком просто!

— Но ведь он был на месте преступления!

— С определенной целью: похитить Джанет Лидбурн.

— А револьвер?

— Согласен: револьвер был излишним, и за незаконное ношение оружия Ангуса ждет солидный штраф. Однако следует принять во внимание романтичность влюбленного юноши, готового увезти свою девушку любой ценой.

— Даже ценой убийства?

— Почему бы и нет?

— Вот видите!

— Убийства, жертвами которого должны были стать родители девушки — ее стражи. А пострадал вместо них ее дядя. Почему?

— Но ведь он тоже ее родственник.

— Ангус Камбрэ вряд ли задумал бы истребить семью любимой девушки.

— Может быть, он решил, что это Лидбурн?

— Их трудновато спутать: аптекарь вовсе не похож на мясника, к тому же он стоял под фонарем. Нет, что ни говорите, в Калландере был кто-то, кто ненавидел Рестона, желал его смерти и воспользовался подходящим случаем. Дело непростое, сержант, но упорство и настойчивость обязательно принесут результаты. Вам придется начать все сначала и установить, что делали в ночь убийства все те, кто имеет отношение к жертве. Я тоже буду продолжать поиски. До встречи.

Не успел Мак-Хантли выйти за дверь, как его догнал Сэм.

— Прошу прощения, инспектор…

— Слушаю вас, Тайлер.

— Я насчет этого самого дела.

— Ну?

— Не подумайте, что я пытаюсь поучать вас, но на вашем месте я поговорил бы с мисс Маккартри.

— Это почему же?

— Потому что она очень хорошо разбирается в подобных историях.

— Она работает в полиции?

— Нет, но…

— У нее есть документ, дающий ей право заниматься расследованием уголовных дел?

— Никакого.

— Тогда я не вижу необходимости спрашивать ее мнение.

— Но, инспектор, вам кто угодно скажет, что она…

— Меня не интересует, что о ней говорят, Тайлер. Я считаю ее всего лишь эксцентричной особой, чьи выходки снискали ей дешевую популярность у скучающего населении. Я же закончил школу детективов, и мне больше не нужны учителя, тем более — такие экстравагантные.

— Ясно, инспектор.

— Вот что я вам еще скажу, Тайлер: если эта особа позволит себе малейшее нарушение закона, например, станет опрашивать людей, угрожать им или распускать ложные слухи, я заставлю ее заплатить за ее нахальство и самоуверенность. Если встретите ее — можете передать мои слова. До свидания.

Вернувшись в помещение участка, Сэм пожалел, что начал этот разговор. Что же касается Дугала, он дрожал от возмущения: его коллега допускал, что его, блестящего сыщика, может чему-то научить старая дева! К тому же он не забыл, как шотландка выгнала его с помощью прислуги, и надеялся взять реванш. А заодно посчитаться и с заправщиком. (Последний, кстати, будто случайно оказался начальником Камбрэ.)

За обедом Мак-Хантли расспросил своего хозяина о Рестоне, Лидбурне и Гленроутсе. Мак-Пунтиш охарактеризовал их как почтенных сограждан, пользующихся всеобщим уважением, Все трое были членами Консервативной партии; хозяин «Черного лебедя», видимо, считал это достаточно красноречивым фактом. Напротив, Элскотт, Булитт и Мак-Грю голосовали за шотландских националистов. Мак-Пунтиш не понимал мотивов убийства аптекаря; если виновен не Камбрэ, думал он, то, может быть, это доктор Элскотт решил избавиться от соперника — кандидата в члены Регионального Совета?

Дугал понял, что от жителей Калландера ему не удастся добиться ничего, кроме беспорядочных сплетен. Ему же следовало вести дело так, чтобы оно стало примером для инспекторов-новичков и послужило уроком двум болванам, представлявшим здесь Королевскую полицию. В первую очередь нужно было свести к минимуму количество подозреваемых.