Ребро медали - Виктор Викторович Емский

от Кипяткова привезти в канцелярию чая и сахара, а второй захотел получить от Дрозда бензина. Ваня не стал брать его канистру, заявив, что у него есть своя.

После окончания службы Кипятков сбегал в ближайший ларек и купил там разовый пакетик чая на одну кружку и крохотный кусочек сахара. Все это богатство он положил в стол тому начальнику, который его напряг. Они с Ваней уже готовы были смыться, но издевательство обнаружилось, и теперь Кипятков получал на полную катушку.

– А бензина привезли? – спросил Яреев, смеясь.

– А как же! – давясь смехом, ответил Ваня. – Он же не спросил, какой емкости у меня канистра? А она у меня из-под машинного масла! Литровая! Га-га-га! Я туда литр и залил, и в багажник его машины уже положил! Вот обрадуется, когда увидит, гы-гы-гы!

Яреев понял, что в кабинете ему сейчас делать нечего. Поэтому, находясь в прекрасном расположении духа, он нашел Гарколина, и они выехали на маршрут.

Смена продолжилась так же, как и началась. То есть весело.

Гарколин за незначительное превышение скорости остановил черный «Мерседес» с адыгейскими номерами. С документами у водителя все было в порядке, но Генку поразило количество людей, указанных в доверенности. Там было ровно тридцать фамилий. Увидев, что Гарколин застыл на месте и тупо пялится в бумагу, Яреев подошел, заглянул туда же и пояснил:

– Да это же новые черкесские понты. Что, не видал еще такого? Они в ауле всей улицей купили «Мерседес» в складчину. Участники покупки вписались в

доверенность, и теперь ездят по очереди. Сегодня восемнадцатое число. Найди фамилию под этим номером и узнаешь, чья сейчас очередь за рулем находиться.

Генка, вняв совету, взглянул на водителя и спросил?

– Пшимаф Блягоз?

– Я самый, – утвердительно кивнул головой водитель.

– И куда едешь?

– В бар «Три туза».

– Штраф тебе в кассу выписать или по квитанции на месте заплатишь?

– Какой там, на месте! – опять вмешался Яреев. – Ему денег еле хватило на одну тридцатую часть машины! На оставшиеся копейки он купит в баре чашку кофе и будет пить ее три часа, растопырив пальцы и поглядывая постоянно на «Мерса», чтоб, не дай бог, не угнали. Я это ведро уже останавливал, только с другим водителем. Тот у меня с временным разрешением тоже уехал. Иди, пиши протокол, не теряй времени.

– Да, я на месте штрафы не плачу, – подтвердил Аслан.

– Почему? – спросил Генка.

Адыг ответил стандартно:

– У меня дядя – начальник районного ГАИ. Он сам мне права принесет.

Пока Гарколин марал бумагу, Пшимаф что-то весело насвистывал себе под нос. Яреев поинтересовался у него:

– Слушай, а как же вы машину в феврале делить будете? Вас тридцать человек, а дней – двадцать восемь.

– Э-э-э! – удивился непонятливости инспектора Блягоз. – Есть еще семь месяцев по тридцати одному дню. Да и мало ли кто заболеет или куда по делам уедет? Все будет реально капитально!

Получив временное разрешение, адыг уехал понтоваться, а Яреев подал сигнал об остановке несшейся по шоссе с превышением скорости семерке «Жигулей». Машина пронеслась дальше, так как ее водителя, по всей видимости, не интересовали никакие посторонние жесты и сигналы. Сергей запрыгнул в патрульку и Гарколин начал преследование.

Через несколько минут опытный Генка уже подобрался к вражескому автомобилю на близкое расстояние. Патрульная пятерка вела себя хорошо, благо азербайджанский зеленый стольник сильно помог в ремонте сцепления. Стало заметно, что в удиравшей машине кроме водителя на переднем правом сидении находится пассажир.

Нарушитель очень хотел убежать от гаишников и потому лихо вкладывал свой автомобиль в повороты и скакал на нем по кочкам, как обожравшийся окурками козел.

Генка злился и орал:

– Вот скотина! Патрульку угробим! Надо же, в дачи нас завел! Тут не дорога, а стиральная доска!

Яреев мстительно сжимал губы и вспоминал рельефные дули Буханкина. Вдруг он достал пистолет, вынул пустую обойму и сказал:

– Гена, а ну, дай-ка мне твою рогатку подержать.

– Протокол тебе во всю харю! – ответил Гарколин. – Расстрелялся тут. Посмотри, какие кочкари. Рука дернется – и триндец пассажиру! Да еще из моего ствола!

– Не переживай ты так, – Сергей опустил кнопку на двери, блокируя дверь. – Я только магазин у тебя возьму. Сидим ведь на хвосте. Расстояние не более тридцати метров. Долго он куролесить здесь не будет. Все равно выедет на нормальную дорогу.

Вот там я его и накрою.

Гарколин молча открыл кобуру и швырнул пистолет Ярееву на колени. Сергей быстро вытащил обойму, вернул ствол обратно Генке и зарядил свое оружие. Передернув затвор, он стал терпеливо ждать. Спустя пять минут водитель догоняемой семерки понял, что в дачах от прилипчивых инспекторов оторваться не удастся, и поэтому выехал на ровную пригородную дорогу.

Яреев тут же опустил стекло и высунулся из окна. Гарколин принял влево и пошел по встречной полосе, обеспечивая напарнику более удобный угол для стрельбы. Яреев бабахнул вверх и, быстро опустив пистолет, дал четыре выстрела по заднему левому колесу, после чего влез обратно в машину и сказал довольным голосом:

– Попал. Вон, колесо спускает. Бедный Семеныч! Так ему этого не хотелось!

– Нечего было порядочным инспекторам дули в рожи совать! – согласился Генка

.

Преследуемый водитель снизил скорость машины и остановился на обочине. Инспекторы выскочили из патрульки и подбежали к вражескому автомобилю каждый со своей стороны. Из пассажирской двери вывалилась молодая, пьяная «в стельку» женщина. Она оттолкнула Яреева, упала на колени в траву и принялась очищать желудок, засоренный неприятными ощущениями, которые возникли из-за быстрой езды по кочкам.

Генка с другой стороны кузова размахивал пустым, без обоймы, пистолетом и грозно требовал выхода водителя из-за руля. Тот, наконец, вылез из машины, дисциплинированно повернулся к Гарколину спиной и положил руки на капот. Генка занес было ногу назад для того, чтобы отвесить негодяю хороший пинок, но вдруг передумал, зажал нос рукой и крикнул:

– Серега! Он обдристался!

Яреев достал из кармана наручники, подошел к задержанному дристуну сзади и, стараясь не дышать, сковал ему руки. Потом вытащил из пистолета обойму, разрядил его, отдал Генке магазин и вложил ему в ладонь три оставшихся патрона.

– Положи в карман, – сказал он. – Сколько теперь будем пустыми ходить – черт его знает. А так у тебя три, у меня – четыре в запасе. Отстреляемся, если что… Напишу в рапорте, что произвел восемь выстрелов.

Сергей подошел к женщине, уже стоявшей на обочине в вольной качающейся позе, и выдал ей пучок травы. Дама кое-как