Грань. Выбор, которого нет - Майя Молчанова

храмы, либо тюрьмы, либо схроны пиратов. Жалобы на последних газетчики тоже не оставили в стороне.

Надеяться на снисхождение властей, после всего того, что творила здесь "Гибель короны", которым я, по сути, оказала услугу, вернув их в этот мир, было бы глупо. То что меня шантажировали ещё доказать нужно, да и не факт, что поможет… А значит, придется балансировать, чтобы не попасться в руки ни той, ни другой стороне.

Ночь вошла в свои права, окутывая мраком крыши и улочки городка. Саламандра давно дремала в обнимку с огнецветом. А я куталась в плащ, пытаясь уснуть на твердом полу, напоминая себе, что гостиница это лишний след и этот чердак самый безопасный вариант ночлега.

Заканчивалась первая неделя моих скитаний, на Земле завтра первое сентября, сэнт по местному. Вот-вот настанет новый день, но я не обниму маму с сестрёнкой, не появлюсь в университете, не сыграю… Хотя нет, сыграть могу. Притянула поближе скрипку, которая одним своим присутствием, словно весточка из дома, согревала сердце, и только после этого провалилась в сон.

[4] Крылатое выражение, возникшее после художественного исторического фильма «Александр Невский» С. М. Эйзенштейна и приписываемое древнерусскому князю Александру Ярославичу Невскому.

Глава 6

Среди беспорядка найдите простоту;

среди раздора найдите гармонию;

в трудности найдите возможность…

Альберт Эйнштейн

Снилось мне, что я играю. Усыпанная огнецветами поляна разрывает мглу рыжими бликами, а я стою со скрипкой в руках и вслушиваюсь в звуки. Где-то в вышине гудит ветер, с тихим шелестом тормоша листву, с тягучим скрипом склоняя ветви. Я сама словно становлюсь частью леса, его продолжением и тоже начинаю плавно двигаться в такт. Скрипка подхватывает сказочную мелодию этой ночи, насыщая ее новыми красками. То замирая, то ускоряясь, то плача, то смеясь она срывается со струн наполняя все вокруг смыслом, рассказывая мою историю.

Неожиданно рядом раздается вздох. Смычок замирает в моих руках и хрупкая гармония тотчас рушится.

— Хорошо играешь, с душой. — звучит из-за спины тихий, чуть хриплый, даже глухой голос, и я оборачиваюсь.

В двух шагах от меня стоит старик. Стоит, не шевелясь, словно статуя. И это пугает.

— Кто вы? — срывается с губ вопрос.

— Отчаявшаяся душа, запертая в этом мире, или глупый одинокий старик, посвятивший музыке всю свою жизнь. Выбирай, что хочешь, это две стороны одной монеты. Ходящая должна понимать такие вещи.

— Но почему вы заперты? — этот момент меня особенно насторожил, всё же я довольно мало знаю о местных душах, да и в целом, нужно признать, не больно то много знаю. — Разве души после смерти не уходят на перерождение? Где мы вообще?

— Это грань. Такая, какой ты ее захотела увидеть. Твое место силы. А я… Я был слишком глуп и самовлюблен при жизни, вот и расплачиваюсь теперь. Никого не убивал, за это можешь не волноваться. — он словно угадал мои опасения. — Ты ведь уже знаешь, что грань не позволяет лгать кому бы то ни было, ни мертвым, ни живым? Я не причиню тебе вреда… — какое-то время старик молчал, а после, словно очнувшись, продолжил. — Разговор будет долгий, поэтому предлагаю сменить декорации.

Одновременно с этими словами, полоса леса сменилась деревянными панелями стен, вместо травы под ногами появились пушистые ковры и вскоре обстановка напоминала самый настоящий кабинет. Уютные медовые обои с растительным орнаментом, вазы с цветами на небольших столиках, пышущий вполне реальным жаром камин и два обтянутых узорными тканями кресла рядом. Между тем старик подошёл к одному из них, рукой приглашая меня присаживаться, а сам расположился напротив.

Я не знала, что думать, уже устав удивляться. Выходит гранью можно управлять?

— Итак, на чем я остановился… В свое время меня считали гениальным музыкантом, я давал концерты при дворе и в замках высших аристократов. Каждый, даже сам владыка, считал честью принять меня в своем доме и мне это льстило. Я жил на широкую ногу, я любил и был любим высшим обществом, что уж говорить. Но все это оказалось фальшью.

Единственной моей истинной страстью всегда была музыка. А когда пришло мое время, никого не оказалось рядом. Я просто угас, как угасают звуки. Мой дар стал моим проклятьем, якорем души, обрекая меня быть вечным эхом своей прошлой жизни. Такая вот история. Но это все увертюра. Я хочу попросить тебя о помощи.

— Но чем же я могу помочь?

— Скрипка. Неразделенная душа после смерти мага всегда либо преобразуется, становясь практически бессмертным монстром, либо притягивается магическими артефактами. Нет ничего удивительного в том, что мою душу притянул предмет, который давно стал смыслом моего существования. Но триста лет заточения — достаточное наказание за мое затворничество и спесь. Как считаешь?

Я пораженно посмотрела на него. Добби конечно упоминала о том, что неразделенные души магов могут преобразовываться, но я как-то не придала этому большого значения.

— Я не совсем понимаю, как все это происходит. — призналась честно.

— Я был слабым магом огня, поэтому эту скрипку нужно отнести в храм стихий. Жрецы проведут ритуал, сожгут ее освобождая меня.

— Так просто? Но зачем было ждать триста лет? — я откровенно не понимала, почему он бездействовал столько времени.

Старик тем временем продолжал внимательно вглядываться в меня, задумчиво, даже отрешенно, но на вопрос все же ответил, хотя и совсем не так как я ожидала.

— Пока в этой скрипке моя душа, даже бездарный неуч будет играть на ней также, как я при жизни, а значит идеально. Я, конечно же, этого никому не позволял, но силы уже на исходе и скоро я просто не смогу сопротивляться. А многих ли ты знаешь, кто сознательно откажется от богатства и славы, собственными руками превратив их в пепел?

— Но во мне вы уверены. Иначе не были бы столь откровенны. Почему?

— Тебе ни к чему мой талант, ты и сама будешь играть не хуже, а быть может и лучше меня, со временем. А душа у тебя чистая, правильная…

Что ж, легко пришло, легко ушло. Похоже, это правило, как и закон подлости, во всех мирах неизменно.

— Я помогу. Но в обмен, можете научить меня менять грань, как вы это сделали с кабинетом? Хочу иметь место, где буду в безопасности.

— Научить могу. Ты и сама это можешь, надо только поверить и дать волю фантазии. Но ты не забывай, что хотя в этом месте нет времени, долго находиться здесь ты не сможешь. Разве что использовать его как склад и возможность поразмыслить в спокойной обстановке.

— Склад… Постойте, то есть