Звездопад - Николай Прокудин

— Разойдись! — скомандовал комбат.

— Ростовцев, ко мне, — подозвал Артюхин. — Вернемся домой — сразу в отпуск. Ты мне надоел, езжай на курорт, нервишки подлечи. Зарываешься, пора отдохнуть.

— Товарищ капитан, вы меня в третий раз в отпуск отправляете. А как же путевка? Я на июнь взял в Кисловодск.

— Перебьешься без курорта, у комбата уже на тебя аллергия выработалась.

— В принципе, она взаимна.

Турецкого увез хоронить в Союз Кузьминский, чем спасся от суда, а, вернувшись, сразу заменился. Повезло. Два года войны истекли.

Свою угрозу начпо выполнил, и наградной лист погибшего Героя вернули из Ташкента, даже посмертно наградной на второй орден «Красной звезды» не посылали, все размышляли и ждали разрешения. Лишь спустя два месяца, когда Севостьянов был в отпуске, удалось провести бумаги через штаб дивизии.

Вторые сутки мы стояли на пустыре, глотая пыль, раздуваемую ветрами. Командование что-то изобретает, но нас в свои планы не посвящает. А нам это и ни к чему. Думают, очевидно, что делать дальше, вроде бы пора по домам, но что-то удерживает всю эту силищу в долине. Наверное, боятся докладывать в штаб армии об отсутствии результатов.

Я сидел в тени, отбрасываемой от БМП и, привалившись спиной к траку, нехотя ковырял в банке овощное ассорти. Красивое название не соответствовало содержанию. То, что наполняло банку, было очень невкусным, просто отвратительным. Вначале, когда ввели этот новый паек — «горно-зимний» и «горно-летний» — мясной гуляш и овощи были действительно хороши, особенно после приевшейся перловки. Но спустя какое-то время, когда консервы перестали быть экспериментальными, они поступали вонючими и отвратительными, кислыми на вкус. Очевидно, картофель, морковь и капуста были третьесортные. Жулье! Но есть хочется, вот и жуем эту дрянь.

Вдруг где-то рядом негромкий взрыв, и спустя пять минут мимо промчался взъерошенный ординарец командира полка.

К роте вскоре прибежал посыльный от комбата с приказом об экстренном построении. Грымов отдал распоряжения, и рота выстроилась в две шеренги вдоль позиций.

— Эдуард, что произошло, чего начальство суетится? — кивнул я в сторону бегущих вдоль машин Артюхина и Подорожника.

— А хрен их знает!

Рядом с комбатом мчался с пачкой бумаг зам, начальника штаба, старший лейтенант Игорек Шведов. Игорек был командиром взвода АГС, но в Панджшере не повезло — оказался на пути нескольких осколков. Один из них, маленький, впился в голову, но мозг, к счастью, не задел. На лбу у него остался глубокий шрам и скоба возле темечка, на память о войне. Полгода по госпиталям, отпускам, и какой-то идиот решил, что раз думать уже может и рука срослась, то он годен к дальнейшей службе в Афганистане. Сюда если попал — трудно вырваться из цепких лап системы… Место ЗНШ батальона только что освободилось. Должность капитанская, и Игорь с удовольствием ее занял, когда предложили. Все не гранатомет на себе тягать.

Игорь подошел раньше командира батальона, сильно нервничал, отчего сразу начал заикаться.

— П-пров-верили л-людей? В-все в-в роте, н-на месте?

— У нас все, — ответил Грымов. — А в чем дело?

— Битников из разведвзвода прямо возле «салона» командира полка гранатой себя подорвал. Вроде бы сам подорвался, без посторонней помощи, а отчего и почему будем выяснять, может, по неосторожности, может, специально. Но вот приказ «кэпа»: запалы из гранат вывернуть, особенно находящиеся в «нагрудниках», и положить отдельно в другие карманы.

— Этак все запалы растеряются, — возмутился Федарович.

— А тебе что за печаль, один хрен, ведь россыпь, что не взрываем на боевых, в полку уничтожаем. Выполнять всем поступивший приказ, а я пойду проверять остальные роты.

— Вот это Ватников, спортсмен-каратист, разведчик хренов! Помнишь, Сергей, как он при выходе к Чарикару чуть было управление батальона не погубил, зацепившись за «растяжку». Выдохся тогда совершенно, уже ничего не соображал, шел как зомби.

— А, помню такого, помню, он еще с чеченцами в ленкомнате дрался, а мы с тобой их растаскивали, — воскликнул, припоминая, Острогин. — Совсем сломали парня. Только Пыж отличился, выручая Турецкого, как вдруг такая вот беда! Теперь затерзают разведку.

А произошло следующее. Комбат приказал оборудовать вокруг батальона позиции: окопы для стрельбы из положения лежа, ячейки и щели для стрелков, чтобы солдаты не бездельничали и дурью не маялись. Ватников вырыл свой окопчик и обнаружил, что пропал АКСУ. Ни рядом, ни в БМП его не было. Накануне он подрался с двумя бойцами старшего призыва и подумал, что это они отомстили. Но Шлыков и Гостенков ответили, что ничего не видели и он сам лопух, не знает, куда автомат бросил.

Костя Ватников совсем расстроился и принялся метаться вокруг, громко матерясь, и что-то угрожающе выкрикивать. Пыжу никто ничего не доложил. Совсем растерявшись, солдат побрел куда-то вдоль лагеря. Так он и пришел к машине командира полка. У дверей сидел скучающий сержант-ординарец и на вопрос: «Тебе чего?» — ординарец с удивлением услышал: «Мне необходимо поговорить с командиром полка».

Солдат стоял как-то неуверенно, переминаясь с ноги на ногу, к тому же был еще и весь в пыли, грязный.

Орденарец Леха усмехнулся и ответил:

— Шагай отсюда на х… Болтаются тут всякие черти. Короче, ты кто такой и по какому делу?

— Фамилия моя Ватников, на остальные вопросы я отвечу командиру. Пропусти!

Сержант заметил в сжатом кулаке Ватникова «эфку» и испугался, но скрепился и виду не показал.

— Отдай гранату и катись на все четыре стороны.

— Нет, гранату я тебе не отдам, она мне еще сгодится, — ответил Костя и тяжело вздохнул.

Он развернулся и понуро, опустив голову, пошел вдоль глубокой канавы, на краю которой стоял салон.

Лешка даже не успел ничего предпринять, так все произошло быстро и неожиданно, Ватников спрыгнул в траншею — и оттуда тотчас раздался оглушительный взрыв. Леха подбежал и заглянул в траншею. Солдат лежал лицом вниз, и его буквально разорвало пополам осколками.

Чего он хотел от Филатова: напугать угрозой взрыва, чтобы перевели, или «закосить» под сумасшедшего? А может быть, от напряжения и стрессов голова действительно перестала соображать и ему пришла в голову мысль о самоубийстве?

Автомат нашелся через полчаса. Разбросали землю вокруг окопчика и нашли. Возможно, Костя сам забросал его грунтом. Другая версия — злая шутка. Над ним подшутили, спрятали оружие, но получилось неудачно, а потом бойцы испугались результата розыгрыша и сами присыпали автомат землей.

…Кто-то додумался, не заходя в полк, провести зачистку еще одного района. Мы переместились всей бронегруппой, минуя Пагман, к Майданшахру, а затем целый день шагали по горам. Любимое занятие — вверх-вниз, вверх-вниз.

Роте определили несколько точек обороны по обеим сторонам ущелья, в котором протекала бурная речушка вдоль разбитой грунтовой дороги. Вправо от основной трассы уходило ответвление, заканчивающееся тупиком возле высокой скалы. В этом закутке валялось десятка три грузовиков.

Местная банда, очевидно, промышляла разбоем на «большой дороге». Захватывали грузовики, разгружали товары, разбирали машины на запчасти. Остовы, что оставались после разграбления, обливали бензином и поджигали. Интересно, водителей и пассажиров отпускали, оставляя живыми, или все свидетели лежат где-то среди камней?

Нам предстояло прочесать небольшой заросший высокими деревьями кишлачок, всего десятка два прижавшихся к берегу хибарок. Из пулеметов мы обработали эти строения, но в кишлаке стояла пронзительная нежилая тишина, словно местное население вымерло. Очевидно, ушли еще задолго до нашего появления: кто-то предупредил. Не иначе опять «зеленые» и оповестили.

Бодунов прекратил развлекаться стрельбой из пулеметов, и рота двумя группами спустилась вниз.

— Бодунов! Возьми Постникова, Мурзаилова и марш вон на ту крышу самого высокого дома, — приказал Грымов. — Наблюдайте вокруг, и если что — прикроете от нападения «духов».

— Слушаюсь, командир, — ответил прапорщик. — А пожрать-то будет? Что зря в кишлак спустились? Может, хоть курятиной полакомимся?

— Полакомимся. Сейчас проверим на наличие «духов» и оружия и организуем жаркое.

В домах было пусто, но в одном дворе под сеном нашли несколько цинков с патронами к ДШК, в другом — под сараем мины к миномету и патроны к АК. Что ж, это дает повод к жестким действиям. Вся эта дрянь в будущем должна была стрелять в нас и, может быть, даже именно в меня.

— Парни! — обратился Грымов к саперам. — А ну-ка, подорвите им тут мостик и еще пару самых подозрительных домиков, может, что-нибудь детонирует.

— Это с удовольствием, — заулыбался сапер-лейтенант Васин. — Аристархов! Доставай тротиловые шашки, пластид, запалы, сейчас мы тут фейерверк будем устраивать. Повеселимся.