Милан. Том 2 (СИ) - Arladaar

Опять два с половиной оборота, раскрытие и приземление точно на ход назад. Приземление получилось не очень хорошим, лезвие качнуло, но Люда сумела устоять, и небольшую потерю равновесия компенсировала выездом в тройки. Относительно успешно.

После лутца сделала несколько пируэтов и перепрыжек, и в середине катка прыгнула двойной аксель. Аксель сейчас уже устаканился и особых усилий и домыслов не требовал. Выехала Люда из него собачкой, а потом, сделав пируэт, исполнила циркуль. И тут же резко остановилась в полном недоумении, сыпанув льдом в одногруппников. И даже в каком-то неверии. Она только что исполнила сложнейшую и недоступную ранее связку сложного выезда, о которой даже не могла и помыслить! Прежнее тело не позволяло этого делать, а с нынешним можно было творить чудеса. По крайней мере, это ей так казалось…

… Дудин в группе Бронгауза был специалист по прыжкам, поэтому сразу заметил странную технику Стольниковой. Она была совсем не такой, как раньше! А что значит странная техника, да ещё не такая, как раньше? Этого по всем законам фигурного катания просто не могло быть! Потому что прыжковая техника никогда и нигде не исправлялась. Фигурист до самой пенсии катался так, как его обучили в 6–8 лет. Никакие исправления были невозможны, и если сразу юный спортсмен делал флип и лутц на неверных рёбрах, то в подростковом и взрослом возрасте исправлять их было уже бесполезно и ни к чему хорошему, как правило, не вело. Но вот живой пример — Стольникова. Она сейчас прыгала так, как никогда не прыгала до этого. Уж у неё-то до аварии, были эталонные прыжки, с большим запасом по высоте и чётким раскрытием прямо при попадании на ход назад.

Раньше, сделав точно три оборота, она как будто резко стопорилась, раскрывалась и падала вниз, точно на лезвие конька, делая идеальный выезд. Сейчас же она делала два с половиной оборота в воздухе, раскрывалась на ход вперёд, но ещё докручивала половину оборота, пока снижалась с прыжка, и приземлялась идеально точно. Не сказать, что это была неправильная техника. Нет. Это была просто совсем ДРУГАЯ техника! И этого просто-напросто не могло!

— Видел? — кивнул головой Дудин, подъехавший к Бронгауза.

— Видел, — кивнул головой тренер. — Это удивительно. Мне кажется, она боится перекрутить и прыгнуть четверной. Больше у меня просто нет никаких версий всего этого…

…После того как абсолютно все фигуристы в группе отпрыгали свои обязательные прыжки из короткой программы, Бронгауз сказал, что все сейчас будут исполнять короткие программы. Тоже вместе с прыжковыми элементами. Арина почему-то подумала, что обязательно начнут с неё, но нет. До неё очередь в этот раз не дошла, остановившись на Смеловой…

До того, как Сашка вышла на лёд, Людмила сильно удивилась музыкальному сопровождению, под которое катались фигуристы группы. Тут был такой выбор музыки, который и не снился в её время. В СССР музыка обязательно должна была быть без слов, поэтому фигуристы почти никогда не выступали под эстрадную музыку — очень трудно было достать фонограммы песен. Исключениями была музыка из фильмов, которую можно было найти. Но в основном, катались под классические произведения. Сейчас же полная свобода! Во первых, музыка была и эстрадная и современная электронная и даже металлический рок! Причём под рок катала малолетняя Лиза Хромова, которая при СССР ни под что, кроме музыки из «Ну погоди», «Каникулы в Простоквашино», «Приключения Электроника» и «Гостья из будущего», кататься бы не смогла.

Во-вторых, многие катались под музыку со словами, то есть, под обычные песни. Наверное, за 36 лет правила фигурного катания изменились.

Вот и Смелова тоже каталась под музыку со словами. Люда во все глаза смотрела на прокат Смелой, и поражалась. Единственной мыслью было: «А разве так можно?».

Во-первых, её стартовая поза была оригинальной и даже сложной. Сашка села на лёд, согнув ноги, и уткнулась лицом в колени, обхватив их руками. Зачем она так делала? Ведь эта поза требует лишних усилий для того, чтобы подняться с места. Однако это выглядело так, словно девушка глубоко переживала о чём-то.

Зазвучала фортепианная музыка, и она Людмиле была совсем неизвестна. Вроде бы и классика, но, с другой стороны, похоже, написана совсем недавно. Музыка производила такое же впечатление, что и её «Мегаполис». Новая классика. Неоклассика.

При первых аккордах Сашка откинула голову назад. Её лицо с закрытыми глазами было направлено вверх, словно олицетворяя печальный сон, или дрёму. Перекатившись на бок, Сашка очень изящно и легко встала на колени, протянула руки вперёд и после этого поднялась на ноги. Обхватив виски ладонями, словно испытывая какие-то душевные муки, она сделала несколько подсечек по направлению «назад», неожиданно резко остановилась и застыла в позиции «арабеск номер один».

Но в статичной позиции она пробыла недолго. Выйдя из позиции, Смелая стала разгоняться к правому короткому борту, что-то изображая руками и сделав несколько пируэтов. Проехав вдоль короткого борта по прямой, она опять сделала два пируэта и почти по прямой стала заходить на прыжок, и, судя по дуге захода, это был аксель! И прыгать она его собралась чуть ли не в центре катка!

Смелая, набравшая ход и скользившая на правой ноге по дуге назад-наружу, развернулась, скрутив тело, посмотрела, как обстановка на льду, притормозила, переступив на левую ногу и развернувшись, взмахнула правой ногой назад, а потом вперёд и прыгнула аксель. Тройной! Который только что показывала в прыжковой тренировке!

Скрутив три с половиной оборота, Сашка приземлилась точно на ход назад, сразу же сделала несколько твиззлов, украсив ими выезд, и пошла дальше по программе. Люда, конечно же, догадалась, зачем у неё стоял выезд в твиззлы. Это был способ показать судьям, что именно такой выезд и должен быть всегда, например, если приземление со сложнейшего прыжка получится смазанным, и тогда придётся на ходу додумывать и выезжать в тройки и твиззлы.

Сашка после сделанного тройного акселя пошла дальше по программе. Каталась она очень красиво и сложно. С множеством пируэтов и арабесок. Постоянно меняла направление вращения с помощью чоктау и моухоков. Сделав несколько красивых спиралей в центре арены, Смелая разогналась влево и у левого короткого борта исполнила тройной лутц, и тоже выехала из него прекрасно! Что странно, заход на лутц у неё получился совсем минимальным, в два раза короче, чем тот, который использовала Люда!

После лутца через пару секунд последовал прыжок в либелу через бедуинский, а потом Смелая, набрав ход, развернулась задними перебежками у левого борта и стала разгоняться на каскад. Примерно в середине арены Сашка сделала прыжок в шпагат, что считалось сложным заходом, потом сменила направление движения на ход назад и прыгнула каскад тройной флип — тройной тулуп! И он получился у неё во второй половине программы!

Оставшуюся часть программы: два вращения и дорожку шагов, Смелая тоже исполнила на очень хорошем уровне. После того как она закончила кататься, раздались аплодисменты одногруппников, к которым Люда присоединилась. Ей действительно очень понравилось!

— Молодец, Саша! — похвалил Бронгауз. — На этом всё. Все свободны, увидимся завтра. Арина, готовься завтра к целиковому прокату короткой программы.

Оставалось только надеяться, что она не опозорится перед всеми…

Глава 9

Мама и профессор

В раздевалке Люда смотрела на Смелую как на небожительницу, как на богиню. Весёлая пакостная девчонка была великой артисткой! Буквально за какие-то секунды, проведённые на льду, она преобразилась и стала совсем другой. Впечатление от её проката было ошеломляющим. И если зрители на трибунах при виде таких прокатов начинают плакать, смеяться, аплодировать и вставать с места, то что говорить, если этот прокат ты смотришь прямо со льда, на расстоянии 5 — 10 метров?

Надо признать, Люда таких прокатов не видела даже по телевизору. Раньше, когда Люда смотрела по телевизору на Катарину Витт, Киру Иванову, Анну Кондрашову, Мидори Ито, ей казалось, будто никого лучше нет и никогда больше никогда не будет во веки веков. Но это оказалось не так.