Сделка с подонком (СИ) - Нест Анна

Авдей медленно выдохнул.

– Кажется, у тебя серьезные проблемы…

Я не мог ее отпустить.

Не мог смириться с тем, что она ушла навсегда.

Руки помнили ее тепло.

Кожа помнила ее прикосновения.

И если была хоть одна возможность все объяснить…

Я был готов развернуть чертов мир, чтобы найти ее!

Я все же узнал адрес случайно.

Пришел снова к ее матери – и застал ее не одну.

В доме была ее сестра – тетя Али.

Когда мать отвлеклась, тетя посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом и тихо сказала:

– Она у меня.

Я замер.

Она продолжила.

– Но если ты туда поедешь, будь готов, что она тебя не простит.

Я стиснул зубы.

– Я не собираюсь просить прощения за то, чего не делал.

Тетя нахмурилась. Но, кажется, поверила мне.

– Тогда езжай.

Она достала бумажку, написала на ней адрес.

Я взял ее.

Посмотрел на нее.

И понял – это мой последний шанс.

Я не мог его упустить.

Я мчался по трассе, сжимая руль так, что пальцы немели.

Я не знал, как Аля встретит меня.

Я не знал, захочет ли вообще слушать.

Но я знал одно:

Я не позволю, чтобы она осталась в прошлом.

Я либо верну ее. Либо сломаюсь окончательно.

Глава 34

Макс

Я никогда не думал, что можно сойти с ума от собственной беспомощности.

Что можно прожить несколько недель, будто в черной воронке, где нет ни сна, ни нормального дыхания, ни секунды без боли в груди.

Я никогда не знал, что может так не хватать человека.

Я сидел в машине перед домом ее тети и сжимал руль так, что кожа на костяшках побелела.

Я знал, что она там. Что всего в нескольких метрах от меня находится моя Аля.

Но я не знал, откроет ли она мне дверь. Не знал, захочет ли смотреть на меня.

Но хуже всего было не это. Хуже всего было то, что я не мог дать ей врезать мне по лицу, закричать на меня, ударить меня, выгнать к черту, потому что я не сделал этого.

Я не изменял Але!

Но как доказать ей, что все, во что она верит – это ложь?

Я долго сидел за рулем, смотрел в одну точку.

Ладони потели, дыхание было сбивчивым, а в голове звучал ее голос.

Я представлял, как она смотрела на экран телефона, как ее сердце разрывалось на части, как перед ней рушился наш мир.

Я не мог представить, что она чувствовала.

Но если ее боль была хотя бы наполовину похожа на ту, что жрала меня изнутри последние недели…

Я закрыл глаза, провел ладонями по лицу и выдохнул.

Долго.

Тяжело.

И вышел из машины.

Я поднялся по ступенькам, но не успел даже постучать.

Дверь открылась.

Она стояла передо мной.

Моя Аля.

И я понял, что ничего… Ничего не изменилось. Я мог провести без нее еще месяцы, мог заставить себя выжить, мог притвориться, что справился, но стоило мне увидеть ее лицо – и все рухнуло.

Я не дышал.

Она тоже.

Мы смотрели друг на друга так, словно эти недели разлуки были не просто временем, а чертовой вечностью.

Я ждал, что она закроет дверь передо мной.

Я ждал, что она убьет меня взглядом.

Но она просто…

Просто смотрела. Так, как смотрит человек, который уже потерял тебя, но до конца еще не осознал этого.

Я сглотнул.

Сердце глухо стучало в груди.

А потом я сказал первое, что смог.

– Я не изменял тебе.

Она вздрогнула.

Сделала шаг назад.

Я вошел внутрь, захлопнул дверь.

Она стояла у стены, кутаясь в объемный свитер, волосы небрежно собраны, губы покусаны, как всегда, когда она нервничает.

Я сделал шаг ближе.

Она не отступила.

Но и не двинулась ко мне.

Она просто ждала.

И мне пришлось говорить.

– Я не знаю, что именно ты видела, – мой голос был низким, хриплым от напряжения, – но это была не правда.

Она тяжело вдохнула.

– Макс…

Я не дал ей сказать это.

Я не хотел слышать то, что убьет меня окончательно.

– Они сделали так, чтобы ты поверила в ложь.

Я видел, как она крепче сжала руки на груди.

– Я видела тебя, – ее голос был тихий, сломленный.

Я подался вперед, едва сдерживая ярость.

Не на нее.

На них!

На всех, кто нас разрушил.

– Ты видела то, что тебе показали.

Она резко подняла глаза.

В них металось слишком много боли.

Слишком много сомнений.

И мне нужно было убрать их…

– Аля, – я прошептал ее имя и сделал последний шаг. – Если ты веришь, что я предал тебя, скажи мне.

Я ждал.

Я готовился.

Но она молчала.

Я видел, как она дрожала.

Как ее губы приоткрылись, как пальцы сжали свитер, но слов не было.

Потому что где-то в глубине души она знала правду.

Я взял ее за руку, мягко, медленно.

Она не отдернулась.

– Я люблю тебя, – сказал я так тихо, что даже сам едва услышал.

Она зажмурилась.

Губы задрожали.

Я чувствовал, как она борется с собой.

Я чувствовал, как часть ее уже знает правду, но часть боится признать.

– Ты должен уйти, – произнесла Аля. Не этого я ожидал.

Я опустил голову.

Долго молчал.

А потом… кивнул.

Я убрал руку. Развернулся. И прежде чем выйти, посмотрел на нее еще раз.

– Ты все еще моя, – прошептал я. – Даже если ты не хочешь в это верить.

Глава 35

Аля

Я стояла посреди комнаты, смотрела на ту самую дверь, через которую он только что ушел, и чувствовала, как внутри меня что-то разрывается.

Я должна была испытывать облегчение.

Я должна была радоваться, что он ушел, что я больше не увижу его лица, что его голос перестанет звучать в моей голове.

Но все, что я чувствовала – пустота.

Глухая, давящая, всепоглощающая.

Я обхватила себя руками, пытаясь согреться, но холод не уходил.

Мне казалось, что я осталась совсем одна.

Хотя разве это не было моей целью?..

Я сама ушла.

Я сама поставила точку.

Так почему же мне было так больно?..

Его голос все еще звучал в ушах, каждое слово, произнесенное им, прожигало меня изнутри, оставляло за собой слишком много сомнений.

«Я не изменял тебе.»

«Ты видела то, что тебе показали.»

«Ты все еще моя.»

Я не хотела верить.

Но что-то внутри меня уже верило.

Я вспомнила его взгляд – глубокий, полный боли, напряженный.

Разве так смотрит человек, который предал?

Я опустилась на кровать, закрыла лицо руками, а внутри все бурлило, мешалось в один большой ком.

Я хотела убежать от этой правды, но куда бы я ни бежала, она все равно догоняла меня…

Прошло несколько часов.

В квартире было тихо, даже город за окном будто затаился, дал мне время разобраться с самой собой.

Но я не могла.

Я не могла перестать думать о нем. О нас. О том, что мы пережили. О том, что могли бы пережить, если бы все было иначе.

Я встала, подошла к окну, прислонилась лбом к холодному стеклу и поняла, что не могу его отпустить.

Я могу притворяться, что ненавижу его.

Могу убегать от него, могу убегать от себя.

Но, в конце концов, моя любовь к нему никуда не делась.

Она была там, в глубине, глубже, чем боль, чем страх, чем обида.

И это был мой самый большой страх. Потому что если он прав… Если это правда… Если он не предавал меня… То я потеряла единственного человека, которого любила по-настоящему.

Я выдохнула, провела руками по лицу, ощущая, как болят глаза, как горит кожа, как все во мне сжимается в тугой комок.

Мне надо было узнать.

Мне надо было посмотреть правде в глаза.

И я знала только одно:

Я не могла больше просто стоять на месте и страдать.

Я должна была сделать что-то.

Но что?..

Я не знала, примет ли он меня обратно.

Не знала, простит ли.

Я была не уверена ни в чем.

Но если я ничего не сделаю, то буду жалеть об этом всю жизнь.