Дух победителя - Александр Путинцев

мячу, и он бешено втыкался в пол соперников, они даже не успевали отреагировать или, в лучшем случае, ставили блоки с опозданием. Мог быстро глушить и с короткой подачи. У меня до сих пор сохранилась грамота, вручённая после соревнований по волейболу, как лучшему нападающему города…

Я настраивался на финальный поединок с Витей Токаревым. Я понимал, что у меня гипотетически не было никаких шансов обыграть такого технически подготовленного боксёра, но я был физически сильнее и обладал, как оказалось, нокаутирующими ударами. А в боксе это играет большую роль, и это, пожалуй, моя единственная возможность стать победителем.

Казалось, что все в училище жили боксёрскими поединками и с нетерпением ожидали финальных встреч.

В воскресенье в 11.00 весь зал был забит до отказа. Финальные поединки пролетали один за одним. Через раз заканчивались досрочно с явным преимуществом. Вот такое разнообразие было в подготовленности боксёров.

Наступила моя очередь. Я разогрелся и был настроен на любой исход боя, но верил в победу. Витя Токарев готовился в другом месте, и я старался не смотреть в его сторону, слышал только его пыхтение и резкие выдохи при имитации ударов.

Зал заревел, когда мы друг за другом вышли на ринг. Я занял синий угол. Меня секундировал Женя Вяткин, перворазрядник по боксу в категории среднего веса (до 75 кг). Он потом так же, как и я, войдёт в сборную команду училища по боксу.

Нас по традиции представили болельщикам, где меня объявили второразрядником, а Витю Токарева кандидатом в мастера спорта. На что последовали восторженный гул и эмоциональные возгласы.

– Суши вёсла, Сашок! – раздался чей-то прикольный голос. Все засмеялись. – Сейчас тебя будут мастерски разделывать!

Смех усилился и превратился в гогот. Раздался гонг. Мы вышли на средину, поприветствовали друг друга пожатием рук и бой начался.

Я был внимателен. Легко передвигался на ринге и наблюдал за действиями соперника. Токарев тоже не спешил. Он присматривался и контролировал мои удары, наносимые правой рукой. Я с шагом вперёд выполнял наработанную тренировками двойку: наносил прямые удары левой и правой на «раз-два» и отскакивал назад, выбрасывая на отходе вперёд левую руку. Я постоянно двигался и не задерживался на одном месте. Делал всё быстро, не напрягаясь, и следил за дыханием.

Болельщикам надоело язвить. Видя красивый равный бой, они скоро замолчали, только иногда реагировали на серийные комбинации ударов и ловкий уход от них. В таком ритме прошёл весь первый раунд.

Второй раунд начался поактивней. Я попытался достать прямым ударом через левую руку соперника, но кулак попадал в подставленную перчатку. Меня контролировали. Токарев отвечал быстрыми сериями, но я закрывал плечом и перчаткой свою челюсть и отходил назад, нанося на отходе левой рукой по два-три удара, чередуя прямой с боковым и снизу в зависимости от ситуации, а локтем правой руки закрывал свою печень. Незаметно пролетел и второй раунд.

В перерыве я отдыхал, сидя в своём углу, а Женя Вяткин обмахивал меня влажным полотенцем.

– Саша, всё хорошо, – говорил он, наклонившись ко мне, – Токарев устал, удары стали у него размашистые. Ты его пристрелял своим ударом правым прямым. Обрати внимания, когда он подставляет правую руку под твой кулак, локоть поднимается и открывает печень. Подолби его ещё своей правой прямой, а потом поймай момент и сразу же после правой одновременно с шагом влево нанеси левой рукой апперкот в печень, удар должен пройти…

Прозвучал гонг, и начался третий заключительный раунд.

Да, Витя Токарев заметно устал. Вот что значит, – прекратить тренировки. Я нанёс несколько раз прямые удары правой рукой, он закрылся от них и тут же пытался атаковать, но я ушёл и удары повисли в воздухе. Постепенно инициатива переходила ко мне. До конца раунда оставалась минута, когда я открыто показал удар правой, Токарев машинально закрыл челюсть правой ладонью, чуть приподняв локоть. Я тут же сделал шаг влево и чуть вперёд, и с переносом веса и поворотом туловища нанёс удар снизу прямо в печень под локоть. Такой удар в боксе называется сайд-степ. Свой удар я доработал выпрямлением ног, поворотом бедра и силой мышц спины, а в конечной фазе завернул винтом костяшки кулака и воткнул, как кинжалом, под правый локоть соперника. Токарев вскрикнул и медленно осел, схватившись руками за живот. Удар получился неожиданный, резкий и точно в печень. Это очень коварный удар. Боль пронзает всё тело, тебя парализует, и ты, беспомощный, корчишься в судорогах от этой нестерпимой боли…

Судья отсчитал до десяти, а я помог Вите Токареву встать и отвёл в красный угол. Там его уже ожидали секундант и врач. Судья топтался около меня и хотел поднять руку победителю. Болельщики в зале вели себя как-то неадекватно. Было не понятно, то ли они радовались, то ли сожалели. Но я почему-то почувствовал себя не ловко, будто кого-то убил не за что…

Я стал чемпионом училища в тяжелом весе. Майор Антонов, восхищённый моей красивой победой над КМС-ом, пообещал оформить мне первый разряд. Бывает так, как он мне объяснил, то есть за особые заслуги перед Родиной. Это как с внеочередным воинским званием. Прикольно, но приятно.

И я, охваченный вдохновением и чувством собственного достоинства, начал усиленно готовиться к соревнованиям на первенство города Севастополя по боксу.

Неожиданно в Севастополь приехал мой двоюродный брат Анатолий со своей женой Людмилой. Они приехали к родителям Людмилы из далёкого северного города. Анатолий получил заслуженный отпуск после длительного похода на атомной подводной лодке и вот приехал в гости к родителям жены, проживающим на Северной стороне Севастополя. У него была задумка переехать жить в Севастополь. Для этой цели он и появился в училище с надеждой устроится преподавателем на какую-нибудь кафедру. Здесь мы с ним и встретились. Он пригласил меня на выходные в гости, заодно хотел познакомить с женой и её родителями. И мы договорились, что в это воскресенье я буду у них на обеде.

В воскресенье я взял увольнительную и в двенадцать часов уже находился в гостях у Анатолия. Я первый раз увидел семью жены брата в полном составе. Людмиле тогда было двадцать пять лет, Анатолию – двадцать восемь, а дочке Алёне – пять лет. Родители Людмилы военнообязанные и служили в военном госпитале, отец имел звание майора медицинской службы. Я пришёл весь начищенный, наглаженный и постриженный. Словом, произошло событие почти как по сюжету картины русского художника Александра Иванова «Явление Христа народу», где сюжет полотна связан с явлением Иисуса Христа во время крещения людей у реки Иордан, а в центре