Пленница Вепря (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

«Ну и сволочь же ты, Вепрь», — тяжело вздохнув, бреду дальше. Нет, задница как орех или грудь как спелые дыни никогда не были моей самоцелью. Тут спасибо природе-матушке. Минимум тренировок и максимальный эффект. Идеальный метаболизм.

От нечего делать я бесцельно брожу по ванной комнате, провожу пальцем по гладкой поверхности и бреду в тренажерку, мысленно представляя Вепря, гоняющего на велотренажере или бегущего по дорожке. Это, конечно, мода такая — везде передвигаться на машине с кучей охранников, а потом в закрытой комнате имитировать бег и езду на велике. Но войдя в соседнюю комнату, радостно ухмыляюсь. Боксерская груша!

«То что надо, чтобы сбить эмоции», — фыркаю я про себя и тут же на невысоком стеллаже нахожу перчатки. Большие и чуть поменьше. Наверняка Родион Александрович тренируется тут не один.

«Может быть, с сыном?» — думаю я, примеряя вторые. Они подходят мне идеально. Любительские, правда. С вытянутым пальцем и на манжетах. Но и такие сойдут. Я еще раз внимательно оглядываю стеллаж и сразу нахожу боксерские бинты от Эверласта. Пойдет! Возвращаюсь в спальню и по-хозяйски открываю шкаф в надежде найти там чистую футболку. И сразу натыкаюсь на идеальную стопочку маек.

«Да, мой дорогой, — мысленно обращаюсь я к Вепрю. — Прислуга у тебя вымуштрована!»

Я быстро нарушаю это маечное великолепие, выбирая себе подходящую одежду. Останавливаю свой выбор на майке-алкоголичке. Во-первых, она доходит до середины колен, а во-вторых, не болтается на мне хламидой. Бегу обратно в тренажерку. Бинтую руки, надеваю перчатки и с наслаждением луплю по груше.

«Твою мать, — мысленно рычу я, привычно представляя Алекса Бакли. — Я урою вас, козлы! Доберусь и урою», — мысленно обещаю я врагам и к мощным хукам присовокупляю удары ногами.

8.

Родион

Вернувшись в кабинет, я застаю там настороженных и чуть печальных своих соратников. За каждого из них я готов рисковать головой. Надежные мужики, прошедшие со мной многие тяготы. Происки конкурентов, предательство Фигнищева, болезнь и смерть Яны.

— Ну что там у нас? — бросаю раздраженно, впиваясь невидящим взглядом в Олега Миронова, моего главного безопасника. Он строго кивает и почти на автомате поправляет на переносице очки в золотой оправе. Если не знать, что этот лощеный господин в брендовых джинсах и такой же рубашке вырос в самом неблагополучном районе города и с двенадцати лет состоял на учете в детской комнате полиции, то можно принять Олежку за важного банкира. Но впечатление обманчиво. Цепкий ум работает слишком быстро. Мне иногда кажется, что я не поспеваю за ним.

— Погоди, Приор, — бурчу я в таких случаях. — Дай обмозговать…

Но сейчас Миронов молчит и смотрит как-то озабоченно.

— Что удалось узнать? — рычу я, плюхаясь в широкое белое кресло с высокой спинкой. — Кто стоит за покушением? Какая тварь посмела поднять голову?

— Мы ничего не смогли выяснить, — пожимает плечами Олежка и сокрушенно разводит руками в стороны. — Родя, никаких предпосылок не было.

— Цветочную лавку пробили? Где вообще Артем, твою мать?!

— Пробили, — тяжело вздыхает Олег. — Уже Тофик прискакал. Ждет в зале. Уверяет, что именно на этой точке его брат работает.

— Все люди — братья, — раздраженно, будто сплевывая слова, бросаю я. — Он сейчас мамой поклянется, а потом выяснится, что это внучатый деверь двоюродной бабушки, — криво усмехаюсь я и, чтобы хоть как-то унять клокочущую ярость, включаю стоящий на столе ноутбук. И машинально нажимаю на иконку с камерой. И тут же на экран вываливаются десятки изображений. Вон Тофик, смурной и растерянный, смирно сидит на диванчике и ждет своей участи. Судя по его бледному насупленному лицу мужик явно перепуган.

«Это хорошо», — мысленно усмехаюсь я и, слушая причитания Люка, развалившегося на стуле напротив Олега, нажимаю на три точки вверху электронной папки. «Показать скрытые».

Не то чтобы я страдал эксбиционизмом и увлекался домашним порно, но, когда через твою койку проходят специально обученные, но по большому счету случайные девки, лучше перестраховаться. Мало кому придет в голову вытаскивать из моего портмоне бабки или проверять паспорт. Обычно в комнату отдыха я вхожу без денег и документов. Но пару раз попадались куколки, решившие обшарить мои вещи. И тут, как говорит Олег, воровство — наименьшее зло. Главное — уследить, чтобы ничего не подбросили. Гранату там или белый порошок. И хоть девочек по вызову обычно тщательно проверяют и вход в мои апартаменты с сумками запрещен, но как-то Люку удалось взять девицу с поличным. Закинула под кровать пакетик с герычем. Оказалось, происки Фигнищева. Именно с той поры наше противостояние перешло в фазу открытой вражды.

Я внимательно наблюдаю, как грузятся данные с камер. Спальня, ванная и в последнюю очередь тренажерка. На что я рассчитываю? Застать обнаженную Майю в моей постели? Сознание туманится от фантазий. Вот моя новая жена выгибается и стонет на черных шелковых простынях. А вот…

Но в спальне Майи нет. Постель, аккуратно застеленная горничной, лишь чуть примята.

«Значит, в ванной, — внутренне ликую я, представляя лежавшую в пене жену. — Афродита, блин», — мысленно усмехаюсь я и тупо гляжу через экран на пустую ванную комнату. Замечаю брошенное на стул платье и стоящие внизу туфли.

«Телепортировалась ты, что ли», — вздыхаю я про себя и тут же на автомате открываю данные с камер, подвешенных по четырем углам моего личного спортивного зала. Естественно, в эту часть апартаментов никакие девки не заходят. Нечего им тут делать! Зато, когда приезжает Санька, мы с ним боксируем. И я потом, скучая по сыну, пересматриваю наши бои, а заодно подмечаю, что еще нужно подправить в технике юного дарования. Я лишь на минуту задумываюсь о своем пацане.

«Как ему жить, если меня грохнут? Естественно, кроме меня есть еще родственники. Но каково это — остаться сиротой в неполные четырнадцать? Как пережить смерть обоих родителей и не свихнуться от горя? — я стараюсь не думать о последствиях моей предполагаемой гибели. — Никогда, твою мать! Я не дамся вам, твари! Кто бы вы ни были!» — стискиваю я челюсти и тут же напоминаю сам себе, что враг подобрался слишком близко, а мы и не заметили…

Я перевожу взгляд на Олега и понимаю, что у него нет никаких версий. Вообще! Да и мой Миронов никогда не станет попусту молоть языком. Лучше промолчит.

«Да и сколько лет мы вместе! — криво усмехаюсь я. — Все с той же инспекции по делам несовершеннолетних. Мы с Люком обнесли ларек, а Приор поджег почтовые ящики. Ну и встретились на свою голову. Клуб по интересам, блин», — мысленно фыркаю я, выводя записи с камер на весь экран, и пораженно застываю на месте.

— Ты чего, Вепрь? — удивляется Олег. — Привидение увидел?

— На жену пялится, — понимающе бурчит Люк и тут же подскакивает с места. — Дай посмотреть, а?

— Уху ел? — рыкаю я, не сводя завороженного взгляда с лихой девицы с закрученными на макушке патлами. Поедаю глазами все изгибы, проступающие через мою собственную майку. Замечаю на спине и под грудью мокрые пятна пота.

— Твою ж мать, — рычу я в голос, не скрывая своего изумления. Наблюдаю за точными и хорошо поставленными ударами. Моя жена прицельно и уверенно бьет кулаками по груше.

— Что она там вытворяет? Ты прям с лица спал, — хихикает Люк, а Приор невозмутимо рассматривает что-то в ежедневнике. Чиркает там золотым паркером. Ну-ну…

— У меня аж дыхание перехватило, — честно признаюсь я и, задумавшись лишь на долю секунды, предлагаю: — Хочешь посмотреть?

Люк, осклабившись, кивает. Я разворачиваю экран, так чтобы оба моих соратника могли видеть экран, и с наслаждением смотрю на их вытянувшиеся морды.

— Ну как вам девочка? — хмыкаю довольно и ловлю себя на идиотской мысли. Я испытываю за Майю гордость.

— Удачно ты женился, Вепрь, — ехидно бросает Олег. — Если кто нападет, твоя баба за тебя отмахается.