Родовой кинжал - Александра Руда

Тиса поднялась с пола, потерла спину и искренне пожелала троллю:

— Чтоб тебя чахи и дрыхли в преисподнюю утащили!

— Только после вас, девушка! — Драниш согнулся в изящном поклоне, который бы сделал честь любому аристократу. Только после этого поклона я до конца поверила, что он — принц троллей.

Тиса сплюнула на пол и ушла на задник фургона, яростно задернув за собой полог.

— Мила, — промолвил капитан, внимательно разглядывая свои ногти, — заканчивай поскорее, я жду тебя снаружи.

— Даезаэль! — Я поняла, что самой мне Персиваля не успокоить. — Ты же целитель! Помоги мне!

— А что, у него что-то болит? — нелюбезно отозвался эльф, даже не думая подниматься со своих одеял.

— Душа у него болит.

— Хорошо, купируем за ненадобностью. — Целитель с видом страдальца присел около гнома. — Не плачь, Персиваль. Жизнь тяжела, но, к счастью, коротка. Скоро ты умрешь, и все твои страдания будут в прошлом. Так что сцепи зубы и потерпи еще совсем чуть-чуть.

От такого утешения Персивалю не полегчало, наоборот, он завыл с удвоенным энтузиазмом.

— Я сделал все, что мог, — развел руками Даезаэль. — Меня бы это утешило.

Я одарила его мрачным взглядом.

— Тш-ш-ш, — сказал вдруг эльф, — так и замри. Сейчас, сейчас…

Он быстро отыскал небольшое зеркальце и, поглядывая то на меня, то в зеркало, принялся копировать мое выражение лица, бормоча: «Какая злость, какая экспрессия!»

— Не получается. Мордой не вышел, — прокомментировал тролль, внимательно наблюдавший за кривляньями у зеркала. — Огня в глазах не хватает.

— Ничего, — успокоил его Даезаэль. — Я потренируюсь. Люблю мрачные выражения лица, и это — просто сокровище в моей коллекции.

Я отвлеклась от эльфа с его заморочками, обхватила лицо гнома ладонями и заставила его посмотреть на меня.

— Персиваль, послушай меня. Скоро все наладится. Ты привыкнешь, и все будет хорошо. Сначала все тяжело и непривычно, а иногда и больно. Но ты сильный, я знаю. И у тебя все получится. Через неделю ты будешь вспоминать об этом дне и улыбаться. Я знаю, что у тебя все получится. Я в тебя верю.

— Правда? — всхлипывая, спросил Персиваль.

— Правда. Я же вижу, какой ты на самом деле молодец. Это все временные трудности. Все пройдет, и у тебя все получится. Все получится, честное слово. А сейчас тебе просто нужно немного отдохнуть, я специально для тебя постараюсь вести фургон как можно аккуратнее. Что бы ты хотел на обед?

— Можно суп с клецками? — На меня смотрели большие, по-детски чистые глаза, в уголках которых еще виднелись слезы.

— Конечно, — кивнула я, хотя слабо представляла, как делать клецки в походных условиях.

Когда я шла к скамье управления, то увидела, как мне беззвучно аплодирует тролль. Поймав мой взгляд, он послал мне воздушный поцелуй, который согрел мне душу и придал сил для общения с капитаном.

Волк заряжал накопитель, бездумно глядя на то, как ветер колышет ветки деревьев с нежно-зелеными крохотными листочками.

— Капитан, — сказала я, садясь рядом, — вы неправы.

— Хорошее заявление. Ты критикуешь мой стиль управления? — Ярослав посмотрел на меня, слегка склонив голову набок.

— У вас нет никакого стиля управления. — Я без трепета встретила его оценивающий взгляд. — Вы же руководитель. Вы должны были вмешаться.

— Зачем? Я знал, что Драниш не позволит Тисе тебя обидеть.

— Я не это имею в виду. Почему вы не утешили Персиваля?

— Я не собираюсь утирать сопли великовозрастным младенцам. Мила, наша работа — тяжелая и опасная, и выживут только сильные. Поэтому гному нужно стать сильным, вот мой стиль управления.

— Сильным можно стать по-разному. Иногда для того, чтобы кто-то стал сильным, его необходимо поддержать и научить плавать на мелководье, вместо того чтобы бросать сразу в глубину.

На лице капитана промелькнуло раздражение.

— Давай сделаем так. Если мы благополучно закончим нашу миссию, то в следующем году я предлагаю тебе набрать свою собственную команду и там уже помогать подчиненным адаптироваться так, как считаешь нужным. А пока я попрошу воздержаться от критики моих методов управления. А также не брать на себя лишних функций.

— Мы не на войне, Ярослав, — сказала я, специально называя его по имени. — И в повседневной жизни я буду поступать так, как требует того моя совесть. Когда мы исполняем служебные обязанности — пожалуйста, приказывайте. Когда вы проводите учебный курс — пожалуйста, приказывайте. Когда возникнет опасность для жизни команды — ваше право делать все, что считаете нужным. Но не более того. Сейчас, когда мы едем, когда нам не грозит никакая опасность, мы все равны, и я имею право на свое мнение, а также на высказывание оного.

Волк помолчал, а потом ровным тоном сказал:

— Вижу, ты хорошо изучила договор о найме.

— Да, — согласилась я. — Я всегда тщательно изучаю любую бумагу, которую подписываю.

— Поехали, — скомандовал капитан и всю дорогу молчал.

Я как могла старалась управлять средством передвижения аккуратно, помня об обещании, данном Персивалю. Контроль над мыслями — вот что главное в вождении. Если я думала только о дороге, ямах, ухабах, путниках и телегах, не отвлекаясь больше ни на что, то фургон двигался плавно и быстро, почти как под управлением капитана.

— Эй, Ярик! — От голоса тролля я вздрогнула, и фургон вильнул вправо. Ветви придорожных деревьев заскребли по багажу и боковой стенке. — Мы вообще обедать сегодня будем?

— Да, — бросил капитан. — Мила, притормози немного, сейчас найдем подходящее место. Так… так… вот, здесь направо поверни, вон видишь — полянка. Хорошо, останавливайся.

Капитан спрыгнул на землю и постучал по стенке фургона:

— Выходите, пора обедать. Вы знаете, что делать. — Не дожидаясь ответа, Волк удалился в глубь леса, резкими движениями откидывая с пути ветки.

Я взглянула на тролля. Он, слегка прищурившись, смотрел вслед Ярославу, и губы его кривились в ухмылке. Потом он резко мотнул головой, словно отгоняя назойливую мысль, присел рядом и обнял меня за плечи.

— Ну что, не съел тебя наш капитан?

Я покачала головой и слабо улыбнулась. Противостояние с Волком далось мне очень тяжело, и сейчас, когда фургон остановился, я чувствовала себя опустошенной. У меня было такое ощущение, что капитан своими холодными серебристо-серыми глазами вытягивает из моего тела жизненную энергию. Больше всего хотелось лечь в уголке, свернувшись в клубочек, но я не могла себе этого позволить. Ярослав не должен был знать, что спокойно выдерживать его взгляд мне удается только ценой огромных усилий. Конечно, за его плечами воспитание благородного и командование в армии, но все же мне не хотелось ему безоговорочно подчиняться. Да и вообще, капитан как человек мне совершенно не нравился. Жесткий сухарь, который абсолютно равнодушен ко всем окружающим. Типичный благородный.

— Я так рад, что ты с нами, — прошептал Драниш, утыкаясь носом мне в шею. — Я впервые вижу человека, который бы так смело противостоял Ярику.

— Ты…

— Видел, как вы спорили из-за методов управления. Знаешь, когда мы воевали, солдаты под началом Ярослава гибли реже всех. Но и сбегали в другие полки чаще всего. Потому что он не умеет прощать. Ни самоволки, ни загулы, ни девочек, равно как и ошибки на поле боя.

Он засмеялся, щекоча дыханием мне кожу.

— Интересно было за вами наблюдать.

— Он ужасный человек, — вздохнула я. — А тебе все шуточки.

— Так это и есть самое интересное! Если бы было все просто, было бы скучно. Вот выдержишь Ярика полгода, тебе тогда и племя троллей будет нипочем.

— Зачем мне племя троллей?

— Ну как же! Мы же поженимся. Значит, ты будешь править вместе со мной, когда мне надоест эта кочевая жизнь.

— А как же твои братья и сестры? Они ведь тоже захотят править. Что ты сделаешь с ними? — подозрительно спросила я.

— Мне нравится направление твоих мыслей, — широко осклабился потенциальный муж. — Но, во-первых, далеко не все захотят править, некоторым будет тупо лень, потому что для этого надо учиться. Во-вторых, я просто спрошу, кто из наших захочет за мной пойти, большинство останется с папашей, но часть уйдет, а потом и другие какие-нибудь набегут. Королевство, конечно, не обещаю, но тысячей-другой править будем. Будет кому мух отгонять.

— Каких мух?

— Ну представь, лежишь ты летом в тенечке, на лежанке, пьешь пиво и закусываешь фруктами какими-нибудь. Руки липкие, морда липкая… Мухи, ясное дело, налетают. А ты так лениво пальцами — щелк! — и появляется чувачок с опахалом из полыни, она лучше всего насекомых отгоняет. А ты лежишь и наслаждаешься жизнью. Вот ради этого и стоит быть вождем… Правда, если будем плохо править, нас побьют.

— Побьют вождя племени? — удивилась я. — Зачем?