Закон проклятого - Дмитрий Силлов

Тот пожал плечами, повернулся и молча пошел к выходу, бормоча себе под нос что-то вроде: «„Надо же было так ошибиться“, – сказал ёжик, слезая с кактуса…»

«Ничего себе, современный реальный бой, – думал он, идя по улице и гоня пинками перед собой пробку из-под шампанского. – Да, пока он шипел и приседал, из него можно было десять раз котлету сделать… Хотя Калашников говорил, что нет плохих школ – есть плохие тренера… Ишь ты, гляди-ка, вот еще…»

Он остановился перед доской объявлений, здоровенными болтами присобаченной к стене какого-то облезлого института. «Реальный уличный бой», – коротко гласила реклама.

Иван улыбнулся. «Ишь ты, еще один уличный… Пойти посмотреть?»

Времени было – гуляй не хочу – и Иван направился по указанному адресу.

«Реальный уличный бой» тоже был в подвале. «Ну-ну, посмотрим, что там за еще один реальный, да еще и уличный», – бормотал Иван, открывая тяжёлую дверь. Та заунывно заскрипела, и Иван вылупил глаза.

Он увидел полутемное помещение, заставленное металлическими конструкциями, похожими на гильотины и электрические стулья из видюшных американских ужастиков. На полу в беспорядке валялись штанги, разнокалиберные чугунные блины и другие железяки совсем уж непонятного назначения. Несколько человек с отрешённо-ожесточенными лицами, какие бывают у сектантов или продавцов «Гербалайфа», шумно перекачивая лёгкими спёртый подвальный воздух, ворочали металлические рычаги и неподъемные гантели. На стене висели портреты основателя бодибилдинга Джо Вейдера, Арнольда и других бугрящихся мышцами святых железного спорта. Под длинным во всю стену лозунгом «Сделай свое тело достойным своего духа. Джо Вейдер» висел другой, поскромнее, написанный от руки: «Самое главное в бодибилдинге – сосредоточенность, потому что самое неприятное в бодибилдинге – это когда штанга падает тебе на ногу».

Из колонок, прикрепленных под потолком, нёсся хриплый голос, заглушающий грохот падающих на пол железок:

…В первый раз ты войдешь в этот сумрачный зал,В царство пота, железа и сильных людей,И суровые взгляды заглянут в глаза,И захочется прочь убежать поскорей…

Мужик в магнитофоне не столько пел, сколько под музыку задавал определенный ритм, под который, действительно, хотелось до одури, до потери сознания качать неподъёмные металлические болванки…

Но ведь ты не уйдешь, для себя все решив,Словно в омут с обрыва, словно грудью на нож,Стиснув зубы и слезы обид проглотив,Ты железную штангу в ладони возьмешь…

Музыка, тяжёлая, как всё когда-либо поднятое культуристами железо, с удвоенной силой ударила в уши, мужик в колонках поднял голос на запредельную высоту…

Качай!От начала началПрадед тоже качалРукоятку меча…[2]

Хозяин этой пыточной комнаты, здоровенный детина с необъятными бицепсами и улыбкой Чеширского кота, подошел к Ивану:

– Ну чего, браток, решил маленько мясом обрасти?

На этого бугая невозможно было обижаться – он весь состоял из мускулов и искреннего добродушия.

– Да я, вообще-то, насчет рукопашного боя…

– Так это тебе в соседний подвал. Кстати, верно выбрал – тренер по рукопашке – Игорем его звать – мужик что надо. Не танцам учит, а реальной драке. Правда, железу мало времени уделяет, ему бы бицепс побольше – было бы в самый раз.

– А он тоже качается?

Парень удивленно поднял брови, словно Иван сморозил несусветную глупость.

– А как же без этого? Все нормальные киношные бойцы хоть помаленьку, да качались – и Брюс, и Норрис, и Боло Ёнг… И мы чуток у Игорька в зале ножками-ручками машем, лишнее сало сгоняем, и он у нас железо тягает… Иди-иди, он тебя делу научит. И сюда забегай, тоже в жизни пригодится…

Но Иван, наученный предыдущим опытом, решил особо не доверять столь навязчивой рекламе. «Посмотрим-посмотрим, шепнул слепой…» – бормотал он, входя в третий за сегодня спортзал…

Здесь всё было увешано боксерскими грушами. И здоровые мужики, и женщины, и тринадцати-четырнадцатилетние пацаны – всего человек пятнадцать – двадцать – с остервенением по ним лупили руками и ногами. Руководил этим делом крепенький мужик лет тридцати с усами, бородой и васильковыми глазами, сильно смахивающий на Деда Мороза, переодевшегося в свободные брюки и футболку.

Иван стоял, прислонившись к косяку, и наблюдал. Мужик хлопнул в ладоши, народ оторвался от мешков, надел перчатки и накладки на голени и по команде начал лупцевать друг друга весьма чувствительно, хотя тренированный глаз сразу определил бы, что удары всё же наносятся не в полную силу.

Иван подошел к тренеру:

– Скажите, а если реальная ситуация? Если со всей дури?

Тренер повернулся и невозмутимо оглядел Ивана с ног до головы, словно приценивался к боксерской груше в магазине. Понравилась ему груша или нет, определенно сказать было невозможно, ибо все эмоции тренера, видимо, скрывались под бородой, а в васильковых глазах не было ничего, кроме омутовой бездонности.

– Накатаете технику так, чтобы самому не покалечиться и партнера не изуродовать, – будете работать в полный контакт, – ответил он.

– А мне сейчас можно попробовать?

– Пробовать запрещено правилами клуба. Понравилось то, что увидел, – оставайся, тренируйся, дорастешь до спаррингов – спаррингуй. Не нравится – извини.

Васильковые глаза внимательно посмотрели на парня, скользнули по тельняшке, выглядывающей из-за отворота куртки.

– Но для десантника, так и быть, сделаю исключение. Пошли.

Инструктор дал команду, и группа, прекратив тренировку, расселась вдоль стены.

– Давай, – Дед Мороз стоял, опустив руки и не делая ни малейших попыток встать в стойку. Только васильковые глаза стали похожи на две ледышки.

Иван решительно взметнул ногу вверх, повторяя удар в пах, который они с лейтенантом Калашниковым нарабатывали до одурения и который не раз уже выручал его. Однако тренер повернулся как-то так, что летящий точно в цель ботинок только скользнул по его бедру. Иван не успел поставить ногу на пол – тело тренера развернулось в обратную сторону, выбросив, как камень из пращи, раскрытую ладонь. Весьма болезненный тычок пальцами под нижнюю челюсть, голова Ивана запрокинулась назад, и, не удержавшись на ногах, он рухнул на пол.

– Это защита от удара в пах с контратакой, – услышал он над головой негромкий голос. – Мягкий вариант. Хотя возможен и жесткий. Например, если вместо тычка пальцами нанести крюк рукой в висок, то можно убить человека. Так что на улице лучше работать кулаком в челюсть.