Бывший, собака и прочие ужасы нашего городка (СИ) - Анна Вячеславовна Савина

понимать Матвей. Он взял у меня телефон, увеличил фотографию и стал её разглядывать.

— Правильно. А поскольку уже две жертвы… три жертвы были убиты именно в этих олимпийках и именно после того, как они покинули этот клуб, я всё-таки склоняюсь к мысли, что именно здесь он это и сделал. Только...

— Что «только»? — Он поднял взгляд на меня.

— Лавицкий... Лавицкий не должен был выйти в этой олимпийке. Как она на нем оказалась?

— То есть вы думаете, что бизнесмена убили по ошибке?

— Не знаю, вот честно. Но это... — я указала на экран, — не его куртка. К сожалению, мужскую раздевалку меня не пустили, чтобы посмотреть, далеко ли шкафчики вашего брата и этого самого Лавицкого.

— Так, — серьёзно сказал он, возвращая мне телефон. — Ждите меня здесь. То, что не смогли вы, постараюсь узнать я.

— Что, просто ждать?

— Нет, можете не просто. Вон кафе, выпейте кофе. А я постараюсь побыстрее, — сказал он, закинул на плечо спортивную сумку и зашагал к «Атлету».

Я в самом деле устроилась в кафе и даже успела выпить кофе и съесть какое-то микроскопическое пирожное, когда к спортивному клубу «Атлет» подъехали две полицейские машины и один фургон. Из них высыпали оперативники и, судя по всему, криминалисты с чемоданчиками.

— А события-то развиваются, — проговорила я, глядя, как вся эта бравая компания скрывается за высокими резными дверями.

Матвей вошёл в кафе минут через двадцать после того, как прибыла полиция. Он почти упал на соседний стул, поднял руку и попросил у официанта воды. А потом повернулся ко мне и сказал:

— Вы были правы.

Получив бутылку, он снял крышку и несколько секунд жадно пил.

— В чём права?

— Во всём, — твёрдо ответил он. — Всё дело в этих дурацких куртках. Я проверил шкафчики. Мой брат и Лаваицкий переодевались на одной линии, но чуть в стороне друг от друга. Они вполне могли кивать друг другу или даже здороваться. Вряд ли были друзьями. Не знаю как Лавицкий, но брат совершенно точно пользовался услугами местной прачечной. Хотя, как я понял, это не самая популярная услуга.

— Почему? — спросила я.

— Да потому что они берут за это дополнительную плату. И немаленькую. Если вы достаточно обеспечены, то можете себе это позволить, будет плюсом к обычному абонементу. А если нет... — он развёл руками, потом закрыл бутылку и поставил её на стол. — Так вот, я не знаю, пользовался ли этой услугой Лавицкий, но мой брат совершенно точно сдавал спортивную форму, и в том числе олимпийку, в их прачечную. Предположим, что Лавицкий тоже. И вот, они постирали всё это добро, отгладили, вывесили на передвижные вешалки и оставили в раздевалке. Они всегда так делают и очень этим кичатся, что никто не имеет доступа к шкафчикам клиента. И весь вопрос в том: мог ли мой брат или тот же Лавицкий схватить с вешалки не ту олимпийку? Схватить после того, как её постирали, и после того, как некто, имевший доступ в клуб, обработал её этим раствором, на запах которого тренировали пса? Все-таки на них вышивают инициалы…

— Точно! Инициалы!, — сказала я и снова полезла в телефон. — А я все думала, как же убийца не боялся ошибиться, но нет! На них вышиты инициалы! Так и есть. Смотрите, у них они одинаковые: «ЛС». Лавицкий Семён и Литов Сергей. То есть на этих олимпийках были вышиты совершенно одинаковые буквы, а цвет воротничка...

— Хрень, которую придумали основатели клуба, — закончил за меня Матвей. — Я вообще бы не обратил на это внимание.

— А это значит... это значит, что Лавицкий погиб по ошибке.

— Получается, — эхом согласился Матвей и, поражённый, добавил: — Значит, убийца охотится чисто за нами. Он ходит в этот клуб, или работает там, он имеет доступ либо к раздевалке, либо к прачечной...

— это не должно быть особенно сложно с технической точки зрения. Я не заметила там никаких охранников, да и вообще народу, честно говоря, мало.

— Что вы хотите, этот клуб стоит баснословных денег. Иногда мне кажется, что он вообще работает в убыток. Но оставим это владельцам клуба. То есть кто-то обработал одежду моего брата и моего отца и... Ждал в засаде? Вряд ли. Разгуливающего по городу человека с громадным псом заметили бы. Да, скорее всего, он был наготове, может быть, не одну ночь, может быть, были пустые ночи, пока в один из дней из клуба не вышел сначала мой отец, потом Лавицкий, а потом всё-таки мой брат. А убийца спустил собаку. Чёрт!

Я обратила внимание, как из клуба стали выходить полицейские, и Матвей тоже следил, как они снова загружаются в свои автомобили и отъезжают.

— Я узнал еще кое-что, — произнес мужчина и посмотрел прямо мне в глаза. — Что Колосов Роман — не член этого спортивного клуба. Мало того, ваш муж никогда не переступал его порог, а значит, у него не было возможности убить моих родных.

Я облегчённо закрыла глаза. Занятая своими мыслями, я совершенно об этом не подумала. Но сейчас, когда Матвей произнёс это вслух, я ощутила облегчение. Отец моего сына не убийца. Слава тебе, Господи. Пусть он по-прежнему находится неизвестно где...

— Идёмте, — Матвей встал, не глядя бросил на столик несколько купюр, которых с лихвой хватило бы и за его воду, и за моё пирожное с кофе.

— Куда? — спросила я.

— Каждую догадку надо проверять, и эту тоже. — Он схватил меня за руку и потянул к выходу, а я, наверное, от неожиданности, последовала за ним. — Я бросил машину возле своего офиса, а сюда пришёл пешком, очень хотел проветриться и выбросить дурацкие мысли из головы. Как я и сказал, день сегодня нелёгкий. Но у меня нет ни малейшего желания возвращаться по такой жаре назад. Поэтому я прошу вас, Елена, подвезите меня.

— Куда?

— В фамильный особняк Литовых. И не смотрите на меня так. Ваши догадки нужно подтверждать. Потому что если мы правы, если куртки действительно были перепутаны, то у моего брата в шкафу должна висеть куртка Лавицкого с зелёным или серым воротничком. А у моего отца... — Он вдохнул. — У отца должна быть вторая с чёрным воротничком. Я не исключаю, что она тоже