Время Ч. - Андрей Калитин

«Как же», – подумал я. Кто только не рассказывал мне о знаменитом стукачестве русскоязычного населения Брайтона. И журналист Саша Грант, знающий от и до всю криминальную историю этого квартала, и Питер Гриненко, эмигрант в третьем поколении, служащий в прокуратуре Бруклина, и офицер ФБР Рэй Керр.

– Приходят обычно сами и начинают про соседей такое рассказывать: кто налоги не платит, кто дозами с кокаином ночью приторговывает. С «советскими» легко работать, – говорил мне Керр в офисе нью-йоркского управления пару лет назад.

А Грант, когда мы ужинали в тот мой приезд в одном из брайтонских ресторанов, рассказывал:

– Помнишь знаменитое убийство выдающегося боксера из СССР Олега Коротаева? Так сейчас в тюрьме МСС сидит некто Леня Длинный, вор из Киева. Он уже все рассказал, всех сдал. И то, что Олега некий Алик Тейн застрелил прямо на выходе их ресторана «Арбат» и что того Алика в России потом нашли, убили и тело сожгли. Месть такая. Местные фэбээрэшники только с открытыми ртами такие истории и слушают...

Такси остановилось на углу 7-й авеню и 34-й стрит. Мне было пора.

– Сколько? – спрашиваю Николая.

– Сорок и, если можно, гешефт, – отвечает.

– А гешефт сколько обычно дают? – улыбаюсь я.

– Обычно не дают, – улыбается и он.

Я плачу два доллара сверху и выхожу. Меня ждут...

Акула капитализма

– Ну и как сегодня живут обыкновенные американские капиталисты? – спросил я Сэма Кислина, заходя в его шикарный офис на Мэдисон-авеню.

Я знал, что Сэм работает допоздна, в его окнах почти всю ночь горит свет, а часа в четыре утра длинный белый лимузин уносит бывшего эмигранта из Одессы по имени Семен в сторону Центрального парка. Особняк, который наш бывший соотечественник купил там шесть лет назад, присматривал сам Стивен Спилберг, но Кислин умышленно завысил цену, переплатил, и теперь все это богатство – его.

– А ты что такой грустный? Не в Бруклине был? Я же говорил тебе: не ходи туда. Там еще люди-то живут? – осклабился Сэм своей белозубой улыбкой. Как раньше бы написали: «Вот она, улыбка капитализма».

Семен забыл, как в том же Бруклине лет двадцать тому назад ночами разгружал рыбу, а днем торговал на рынке овощами, чтобы прокормить свою семью: жену и двоих детей.

Семен забыл, сколько пота, а то и крови он пролил на брайтонских мостовых, обегав весь русский квартал в поисках работы пятнадцать лет назад. Теперь он не любит об этом вспоминать.

О том, как Сэм разбогател, ходит множество слухов. Известно лишь, что после краха СССР Кислин успешно торговал с обедневшей вмиг Россией, зарабатывая миллионы на поставке дешевой оргтехники и компьютеров, а взамен вывозя нефть и алюминий. И вот он здесь, в роскошном убранстве кабинета с фотографиями на огромном дубовом столе – он и Клинтон, он и мэр города Джулиани и так далее. Только вот от ярлыка «русский мафиозо», который ему еще шесть лет назад приклеила американская пресса, никак не отделаться даже миллионными чеками на благотворительность.

– Ну какая я мафия, посуди сам. Я же, будучи уже гражданином США, хотел делать с Россией бизнес. Знаешь, чем все закончилось? Я поставлял компьютеры и аксессуары из Нью-Йорка в Москву одной крупной коммерческой компании. Ее и сейчас возглавляет один очень известный бизнесмен, артист, ныне депутат Госдумы. Первый этап поставок прошел нормально и в срок. И вдруг этот мой «компаньон» мне звонит и говорит, что второй части еще нет, не все детали пришли. Я объяснил, что нужно время – это же не воблой на рынке торговать. И меня тут же поставили на счетчик. Этот депутат сказал, что с меня дополнительно – миллион долларов. Они вместе с группой мафиози, которую возглавлял Отари Квантришвили, похитили моего сына Диму, прямо из номера московского отеля, увезли его куда-то и спрятали. Кормили там апельсинами и постоянно звонили мне: «Дай денег, а то сына никогда уже не увидишь». Мне пришлось впервые в России обращаться к каким-то криминальным авторитетам и ворам в законе, в частности к Косте Осетинцу (бывший владелец гостиницы «Пекин», застрелен в Москве по приказу лидеров конкурирующей группировки. – Авт.), с просьбой, чтобы сына вернули. Через несколько дней его действительно привезли в гостиницу «Россия», из номера которой и похитили. Я тут же обратился в посольство США, и меня под охраной отряда морских пехотинцев подвезли прямо к трапу транспортного самолета, улетающего в Нью-Йорк. Ну разве можно было в таких условиях делать в России бизнес? Можно только войну устроить, отстаивая собственный бизнес и жизнь своей семьи. Но это бы кровь была. А я крови не приемлю.

Сэм тяжело вздохнул и начал собираться. Желтый свитер в полоску, серый пиджак, синие брюки и мокасины – такое впечатление, что в цирк собрался. Спрашиваю. Нет, на прием. Какая-то благотворительная организация ждет своего постоянного члена и спонсора. Домой он вернется поздно вечером. Мы договариваемся, что я заеду к нему в офис завтра утром, чтобы взять интервью. О Михаиле Черном Кислин будет говорить охотно, в этом я уверен. Черного Сэм считает своим злейшим врагом...

Олигарх из Одессы

Перед тем как на следующее утро еще раз отправиться в офис Сэма на Мэдисон-авеню, я решил наскоро перекусить в каком-то французском кафе на Бродвее. Открыв свежий номер утренней газеты, я сразу наткнулся на социологический опрос, который меня заинтересовал. Американцы без ума от таких опросов. «Законодатели демократических институтов», каковыми они себя считают, видят во всякого рода референдумах и социологических тестах чуть ли не высшее выражение народной воли. Результаты опросов всегда появляются на первых полосах крупнейших изданий. Я стал внимательно изучать очередной тест: «Одной из причин сохраняющейся настороженности в США по отношению к общине выходцев из стран бывшего СССР являются действия беглых российских олигархов – так считают более 15 % участников опроса, проведенного в США исследовательской службой Press-Release Group. Более других в этом преуспел, как сказал 81 % респондентов, проживающий в Лондоне Борис Березовский. На втором месте – совладелец нефтяной компании „ЮКОС“ Леонид Невзлин, проживающий в Израиле (11 %), на третьем – получивший недавно испанское гражданство Владимир Гусинский и проживающий в Израиле бывший “алюминиевый барон" Михаил Черной (по 4 %). Подавляющее число респондентов считает, что власти США должны принимать решение о допуске в страну этих людей лишь после проведения тщательного расследования в отношении справедливости претензий, предъявляемых экс-олигархам в России и в других странах. Почти треть участников исследования (29 %) считает, что въезд в США для них должен быть закрыт. И только каждый десятый полагает, что США должны допускать олигархов в страну и оказывать им содействие на том основании, что те провозглашают себя оппозиционерами по отношению к российской власти. Самой же главной причиной недоверчивого отношения к “русской Америке” большинство опрошенных (63 %) видит в неистребимости застарелых стереотипов, в том числе легенде о „русской мафии“».

Я сворачиваю газету, допиваю кофе, расплачиваюсь и ловлю такси. К Сэму мне надо приехать ровно в девять часов утра. Он не любит, когда опаздывают. Пройдя по дорогому персидскому ковру в офис на восемнадцатом этаже, я сразу попадаю в залитый солнцем кабинет Кислина. Он мнет сигару в руках.

– Садись, мой друг. Ты точно по адресу. Никто так хорошо не знает Черного, как я. Ведь именно меня ему удалось обмануть. А это не так-то просто.

Это была третья наша встреча с первым русским миллионером в Нью-Йорке Семеном Кислиным. Впервые мы познакомились в далеком уже 1996 году. Тогда эмигрант из Одессы Семен, при переезде в США взявший себе американское имя Сэм, снимал роскошный офис в отеле «Хилтон». Сам себя всегда называл первым русским миллиардером в США, показывал гостям свой особняк около Центрального парка и длинный белый лимузин. О стартовом капитале Сэма уже написана целая книга. И некоторые любопытные цитаты из нее я приведу ниже. Впрочем, имена в той книге изменены. Но фигуранты вполне узнаваемы. Особенно после интервью, которое мы записали этим зимним утром в новом офисе Кислина на Мэдисон-авеню. Кстати, офисы на Манхэттене Сэм, кажется, меняет как перчатки. Нет, не потому, что кого-то боится. Скорее из экономии. Любой американский миллионер необычайно скуп. Любой «бывший советский» миллионер, делающий бизнес в США, скажем так, прижимист.

Что касается страхов, то сейчас, находясь фактически под защитой ФБР и активно сотрудничающий с Бюро, о русской мафии на территории США Сэм говорит с улыбкой всезнающего человека. Кстати, и к нему в свое время приходили какие-то «бравые ребята» с Брайтон-Бич, просили дать денег на «строительство спортивного центра». Кислин, по его словам, «послал их на...». И... первый раз сходил в ФБР. Вроде как на всякий случай. Сейчас Сэм смеется, вспоминая о брайтонских вымогателях. Но во время своего рассказа об алюминиевом бизнесе и о Михаиле Черном Сэм ни разу даже не улыбнулся...