Гонщик-2 - Дмитрий Николаевич Матвеев

в цилиндры вместе с паром и на несколько секунд резко увеличим давление. А когда мобиль наберет нужную скорость, баллон можно отключить и накачать в него компрессором израсходованный воздух.

— Вариант с компрессором мне не очень нравится. Дополнительная нагрузка на двигатель будет отнимать мощность и снижать скорость. А вот на старте да, такой баллон даст возможность сразу выйти вперед. Ну и, возможно, запаса воздуха в баллоне хватит на три-четыре разгона.

— Это в случае трековой гонки, как тогда, на ипподроме. А если ралли, то на длинном прямом участке вполне можно запустить компрессор и подкачать воздуха в баллон.

Клейст снова замолчал. Я привычно ждал, пока он обдумает сказанное.

— Наверное, это самый простой и работоспособный вариант, — сказал он наконец. — Для начала можно просто попробовать использовать съемный баллон для старта. Сделать арматуру для подключения вполне можно за день-другой. Только сам баллон придется покупать.

— Думаю, на это у нас денег хватит. Так что подготавливайте мобиль, а я съезжу, закажу компрессор и баллоны. Думаю, пары для начала хватит.

— И манометр, — добавил Клейст. — Нам ведь нужно будет определить зависимость величины ускорения от давления воздуха в баллоне.

У меня с визитерами в последнее время то густо, то пусто. После вернезьевского пасквиля поток посетителей почти что иссяк. В гости звать перестали, дочек в жены не предлагали, и я этому был даже рад: на каждое приглашение полагается написать ответ и вежливо, в изящных выражениях, обосновать свой отказ. Приходили разве что клиенты, нечасто и негусто, главным образом за реинкарнацией древних мобилей. Но даже этот ручеек заказов обеспечивал нас с Клейстом и Мишкой постоянной работой и неплохим доходом. Сравнительно небольшое количество заказов оставляло достаточно времени для работы над гоночным аппаратом.

Памятуя о давешней диверсии, мы немного переделали тормоза, сделали раздельную подачу гидравлической жидкости на передние и на задние цилиндры. Теперь даже если какой-нибудь вредитель перережет тормозной шланг, часть тормозов, передние или задние, останутся действующими.

Клейст рассчитал арматуру для подключения баллона со сжатым воздухом. Потребовалось заменить все клапана и золотники, чтобы они с запасом выдерживали возрастающее давление. Управление ускорителем пока что вывели отдельным рычагом на месте механика. Там же установили и манометр для ведения контрольных замеров. И едва все было готово выехали на испытания. Мишка, открывая для нас ворота, так умоляюще смотрел на меня! Конечно, он тоже участвовал в монтаже баллона и закономерно претендовал хотя бы на присутствие в процессе испытаний. Но в мобиле было только два места, а мотоцикл, по моему скромному мнению, ему пока было давать рано.

На ипподром прибыли, как обычно, в сумерках. Выехали к стартовой линии трека и остановились.

— Ну что, Николай Генрихович, готовы? Не страшно?

— Немного боязно, Владимир Антонович, но и ужасно любопытно, выйдет ли что-нибудь из нашей затеи.

— Тогда давайте так: Я сейчас чуть тронусь, и вы сразу же открывайте воздух наполовину.

— Хорошо, так и сделаю. Ну, давайте. С богом!

Клейст ухватился за рычаг подачи воздуха и, хотя последний раз был в церкви на прошлое Рождество, перекрестился.

Я вдавил в пол педаль пара и мобиль начал свой обычный ленивый разгон. На долю секунды мелькнула мысль: «неужели не вышло»? И тут колеса резко закрутились, отбрасывая назад тучи пыли, меня вдавило в кресло ускорением, а мобиль рванул вперед словно выстреленный из катапульты. Клейст, перепуганный эффектом, тут же перекрыл воздух, но мы уже разогнались, и мчались по треку на нормальных гоночных шестидесяти милях в час.

Я нажал на тормоз, останавливая мобиль, и обернулся к механику. Тот сидел со смешанным выражением лица: одновременно испуганный, восхищенный и счастливый. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя. А когда это случилось, он чуть не задушил меня в объятиях.

— Владимир Антонович, дорогой мой человек! Мы с вами сделали такую штуку! Такую… Да мы теперь прямо со старта всех сделаем, нам на треке вообще равных не будет! Прежде я сомневался, но теперь точно знаю: главный приз большой императорской гонки у нас в кармане.

Пока мы потихоньку ехали домой, он все никак не мог успокоиться:

— Знаете, Владимир Антонович, когда мобиль так понесся вперед, у меня сердце в пятки провалилось! А ведь мы и десятой части воздуха не выпустили. Пять секунд разгона — и мы уже летим на максимальной скорости. Если же убавить подачу, то на такую гонку, как в позапрошлый раз, нам баллона с лихвой хватит. Честное слово, я счастлив, что судьба в конечном итоге свела нас вместе. Это ведь без преувеличения прорыв! Такого еще нет ни у кого, и это совершенно точно.

Насчет «нет ни у кого» я бы посомневался: все-таки недооценивать инженерную мысль не стоит. Но ни на одном из тех мобилей, с которыми я сталкивался в гонках, ускорителей не было. Наверняка стоит мне засветить это новшество, как они тут же появятся, но первое применение даст мне возможность легко выиграть гонку невзирая на именитость соперников. А дальше… дальше все будет зависеть от совершенства конструкции ускорителей.

Удачные испытания изрядно подняли мне настроение. Видимо, в жизни вновь начинается светлая полоса. Утвердиться в этом предположении помог поздний гость.

Едва мы с Клейстом, радостные и оживленные, ввалились в дом, как навстречу нам поднялся из-за стола юрист Ананьев. Он еще не обрел солидную округлость форм, подобно его рекомендателю господину Старостину, но щеки, как мне показалось, стали чуть менее впалыми.

— Добрый вечер, господа! — приветствовал он нас. — Господин Стриженов, господин Клейст, мое почтение.

Тут же подоспела Машка с приборами для нас, а Дашка притащила заварник со свежим чаем.

— Присаживайтесь, господин Ананьев, — предложил я, но юрист замотал головой.

— Простите великодушно, но я некоторым образом уже отужинал в обществе ваших воспитанниц. Так что не хотел бы далее занимать ваше время, да и мне, признаться, пора. Позвольте мне отчитаться по вашему поручению.

— Что ж, извольте.

— Вот:

Ананьев достал из внутреннего кармана сюртука конверт, а из конверта, в свою очередь, сложенный пополам документ.

— Это внесудебное соглашение между вами в лице вашего представителя, то есть, меня, и господином Маннером. Он выплачивает вам причитающееся жалование плюс все издержки и компенсации, какие полагаются в этом случае по закону, а вы, в свою очередь, отказываетесь от дальнейших претензий к упомянутому господину Маннеру по любым обстоятельствам, связанным с данным инцидентом. А вот полагающиеся вам деньги.

Юрист вынул