Без права на ошибку - Ли Чайлд

А также туфли. И солнцезащитные очки тоже. Так, по моему мнению, должны одеваться агенты Секретной службы. Потом сходил в парикмахерскую. Стал каждый день бриться. Хотел, чтобы все было как можно более правдоподобно. Затем понадобилась женщина из Нью-Джерси без сопровождающих. В четверг я поехал в аэропорт, понаблюдал за пассажирами пары рейсов, прибывших из Ньюарка[8]. Выцепил миссис Райт, представился ей агентом Секретной службы, сказал, что у нас бардак с безопасностью, и предложил пройти со мной.

– Как вы узнали, что она направляется на прием?

– Я не знал. Просто смотрел на всех женщин, выходящих из зала выдачи багажа, и пытался понять по внешнему виду и по тому, что у них в руках. Было непросто. Элизабет Райт оказалась шестой из тех, к которым я подходил.

– И она вам поверила?

– У меня было убедительное удостоверение личности. И наушник за два бакса. Видите, проводок от него тянется сзади по шее и исчезает в воротнике куртки? Взял напрокат черный «линкольн». Я выглядел что надо, не сомневайтесь. И она мне поверила. Была взбудоражена от всего, что увидела и услышала. Я привез миссис Райт в эту комнату и весь вечер охранял, пока Нигли играла ее роль. То и дело внимательно слушал наушник и говорил в свои часы.

Фролих перевела взгляд на Нигли.

– Нью-Джерси мы выбрали не просто так, – объяснила та. – Местные водительские права легче всего подделать, вы знали? У меня с собой был ноутбук и цветной принтер, с помощью которых я делала для Ричера удостоверение сотрудника Секретной службы. Не знаю, насколько оно было похоже на настоящее, но выглядело неплохо. Таким же образом и водительские права штата Нью-Джерси состряпала: с моей фотографией, но именем и адресом Элизабет Райт. Распечатала их, заламинировала машинкой, которую мы купили за шестьдесят баксов, прошлась по краям наждачкой, немного поцарапала тут и там и сунула в сумку. Потом приоделась, взяла приглашение миссис Райт и отправилась на прием. В бальный зал попала без проблем. С ножом в кармане.

– А дальше?

– Побродила по залу, потом увидела вашего парня, вцепилась в него. Какое-то время удерживала.

– И как бы вы это сделали? – Фролих посмотрела Нигли прямо в глаза.

– Я крепко ухватила его правую руку. Подтянула вице-президента поближе, он слегка развернулся, и прямо передо мной оказалась правая сторона его шеи. Я могла бы воткнуть лезвие длиной три с половиной дюймов в сонную артерию. Потом провернуть его. Тридцать секунд – и Армстронг бы истек кровью. Хватило бы легкого движения руки. Ваши парни стояли в десяти футах. Они, конечно, быстро бы меня пристрелили, но дело было бы уже сделано.

Побледневшая Фролих молчала.

– Без ножа, конечно, пришлось бы сложнее. – Нигли отвела взгляд. – Но тоже вполне возможно. Сломать шею было бы не так просто, она у него довольно мускулистая. Потребовалось бы сделать два быстрых шага, чтобы вес его тела сместился, и если бы ваши парни оказались достаточно шустрыми, успели бы меня остановить. Так что, думаю, лучше сработал бы удар по гортани, достаточно сильный, чтобы раздробить ее. Удар левым локтем сделал бы свое дело. Я бы, вероятно, погибла раньше Армстронга, но он задохнулся бы сразу после – разве что кто-то из ваших сотрудников сумел бы за минуту или около того сделать экстренную трахеотомию на полу бального зала. Как я полагаю, таких нет.

– Да, – согласилась Фролих. – Таких у нас нет.

Она снова замолчала.

– Простите, что испортила вам день, – сказала Нигли. – Но вы ведь хотели это знать. Какой смысл проводить аудит безопасности и не докладывать вам о результатах?

Фролих кивнула и спросила:

– А что вы ему шепнули?

– Сказала, что у меня в руке нож. Просто так, для прикола. Но очень тихо. Если бы кто-нибудь потребовал признаться, что я ему говорила, заявила бы, что просто спросила, куда он девал жену. Будто бы хотела его склеить. Думаю, время от времени у вас такое случается.

– Случается, – снова кивнула Фролих. – Время от времени. Что еще мне расскажете?

– Что сейчас он в безопасности у себя дома, – сообщила Нигли.

– Вы проверяли?

– Каждый день проверяем, – ответил за Нигли Ричер. – Мы в Джорджтауне с вечера вторника.

– Я вас не видела.

– Так и было задумано.

– Как вы узнали, где он живет?

– Проследили за вашими лимузинами.

Фролих молчала.

– Хорошие лимузины, – похвалил Ричер. – И тактика ловкая.

– Утром пятницы все получалось особенно удачно, – подхватила Нигли.

– Но вся остальная часть пятницы оказалась так себе, – добавил Ричер. – Недостаточная согласованность действий привела к серьезной ошибке в обмене данными.

– Какой?

– У ваших людей в Вашингтоне было видео из бального зала, но их коллеги из Нью-Йорка явно запись не смотрели: Нигли не только исполнила роль женщины в вечернем платье в четверг, но и сыграла фотографа у здания фондовой биржи.

– У одной газеты из Северной Дакоты есть сайт, – объяснила Нигли. – Как и у прочих изданий, там размещен логотип. Я скачала его и соорудила пропуск для прессы. Заламинировала, проделала отверстия, протянула нейлоновый шнур через латунные люверсы и повесила на шею. Прошлась в Нижнем Манхэттене по секонд-хендам, купила старую, потрепанную фототехнику. И потом все время держала камеру перед лицом, чтобы Армстронг меня не узнал.

– Надо было составить список допущенных лиц, – посоветовал Ричер. – И проверять журналистов по нему.

– Невозможно, – отозвалась Фролих. – Запрещено Конституцией. Первая поправка гарантирует журналистам доступ на мероприятия в любое время, когда бы им ни вздумалось. Но их всех обыскали.

– Оружия у меня не было, – призналась Нигли. – Я просто ради интереса пробивала дыры в вашей системе безопасности. Но могло и быть, это уж как пить дать. При таком досмотре можно пронести хоть гранатомет.

Ричер встал и подошел к письменному столу. Открыл ящик и достал пачку фотографий. Это были профессиональные цветные снимки размером шесть на четыре дюйма. Он взял первую фотографию. На ней у здания фондовой биржи стоял Армстронг, а над его головой парила знаковая надпись.

– Нигли снимала, – сообщил Ричер. – Неплохо вышло, по-моему. Может, стоит продать в какой-нибудь журнал – компенсируете часть из потраченных двадцати тысяч.

Он отошел к кровати, сел и передал фотографию Фролих. Она стала разглядывать снимок.

– Главное – я была от цели всего в четырех футах, – подчеркнула Нигли. – Если бы захотела, могла бы легко добраться до вице-президента. Снова как у Джона Малковича, но черт с ним.

Фролих машинально кивнула. Ричер, как игральную карту, выложил следующий снимок. Фотография была зернистая – явно сделана с помощью телеобъектива, с большого расстояния и с такой высоты, что улица оказалась