Попаданец. Маг Тени. Книга 11 - Серг Усов

разумеется, никем не видимый и не учуянный даже двумя дворовыми псами бегавшими по двору с деловым, озабоченным видом, и решил осмотреться, начиная с холла. Вряд ли банкир сейчас дома, время-то детское, но если послушать разговоры, то легко можно узнать, кто здесь хозяин.

— Уроды! — услышал он крик злости и боли со второго этажа. — Откуда этот свиток взялся под ногами⁈ Кто тут бумаги разбрасывает⁈

Голос показался землянину знакомым, очень знакомым, и принадлежал тому самому мажору, который ему совсем недавно угрожал после полученного урока. Кажется, его зовут Гатин? Да, так и есть, решил благородный Анд послушав ещё отборные ругательства.

В холл вбежали два лакея. Тот, что постарше, с раздражением произнёс:

— Третий раз уже за сегодня. Сначала с лестницы упал и руку сломал, потом на него бюст отцов упал, чуть голову не пробив, а сейчас и вовсе на ровном месте. Вроде и не пьяный.

— А у нас лечилки-то остались? — спросил молодой.

— Вот сбегай к хозяйке и узнай. — ответил старший. — И отнеси к молодому господину. Хотя — слышишь? — она уже туда бежит. Её шаги на лестнице. Пошли и мы, а то влетит опять.

Раздался женский вскрик, перешедший в причитания, послышался топот множества ног. К месту происшествия спешили все домочадцы.

Проклятие сумрака в своей красоте, усмехнулся Немченко. И это ещё только начало. Мажорчика ждёт множество незабываемых моментов. Снять это проклятие сможет только коллега-теневик не ниже седьмого ранга или адепт смерти не ниже пятого, таких ещё найти надо, да даже хотя бы догадаться, что они нужны. Целители же могут лишь лечить, но не снимать проклятия.

Любоваться плодами своей теневой магии Андрей не захотел, сразу же переместился на третий этаж и легко нашёл кабинет главы гильдии. То, что эта комната была закрыта на ключ, адепту восьми стихий ничуть не помешало в ней проникнуть. Хозяина действительно не было на месте, да и в особняке вообще, иначе его властный голос уже было бы слышно.

— Ого, — произнёс ол Рей, почувствовав при выходе в реальность мягкость фагосского безумно дорогого ковра. — Такой красоты должно быть больше. — сказал, извлёк свой магически отточенный клинок, чуть пригнулся и разрезал ковёр пополам, а потом ещё и ещё. — И картинка какая трогательная. — прокомментировал он рисунок на гобелене, после чего изуродовал и его, рассекая крест накрест. Мысль спалить весь особняк, отбросил в сторону, здесь оказалось много людей, которые могли бы пострадать. А вот устроить разгром на господском этаже ему сейчас никто не помешает, все заняты очередной бедой, случившейся с мажором Гайтином. — Так, но сначала поищу, где моя законная контрибуция, компенсация за потраченные время и нервы.

От Аэра и Арнольда ол Рей получил поисковые заклинания воздуха и земли. Так-то эти умения предназначались для разведки местности, но Немченко уже знал, как, комбинируя ими, выявлять тайники по отголоскам энергий. Такая своеобразная смесь эхолота и сейсмографа. Но первыми в многоразмерную сумку он убрал лежавшие на столе векселя имперского банка, в общей сумме на пять с половиной тысяч оборов.

— Неплохо, но мало. — усмехнулся. — Ты ж, козёл, меня вовсе без штанов хотел оставить.

Глава 7

Он шёл по берегу зелёного тропического острова под ярким солнцем, под ногами поскрипывал галечник, устилавший почти белый песок вперемешку с ракушечником. Жара, несмотря на то, что Андрей был одет в кожаный доспех наёмника, никак не ощущалась. Ничего удивительного, стихия воды в своём царстве могла создавать любую атмосферу, вот только сама почему-то показаться не спешила.

Адепт восьми стихий подошёл почти к самой кромке воды, докуда докатывались небольшие лазурные волны, сел прямо на песок и, выбрав небольшой камешек, сильно запустил его в сторону безбрежного океана.

— Марина! — позвал. — Я ненадолго. Правда, в реале дел полно. Чего я тут у тебя уже минут пятнадцать брожу?

Стихия в образе одетой в купальник-бикини Лики появилась ровно в том месте, куда упал камешек, и с улыбкой, разгребая руками волны, направилась к своему адепту.

— Хотела, чтобы ты насладился отдыхом на лоне природы. — сказала негромко. — Сам ведь в прошлый раз жаловался, что ни сна, ни отдыха измученной душе. Приятно видеть широкую улыбку на твоём лице, значит, я угадала.

— Знаешь, наверное тебе подошло бы больше имя Афродиты, той, что родилась в пене морской. Привет. Скучала?

Подруга не ответила. Просто подошла и села рядом. Была бы настоящей девушкой, явно чувствовала бы такое же неудобство от выступающих снизу камешков и ракушечника, но она-то всё же лишь держала образ человека. Хотя выглядела совсем как настоящая, даже кончики волос намокли от воды.

— Конечно. — кивнула. — Для меня, для нас встречи с тобой всегда желанны и интересны. Спасибо. — кивнула, когда он извлёк и положил между ними два камешка оникса с иллюзионами. Но брать в руки пока не стала. — Только, смотрю по твоему напряжению, ты сегодня настроен не меня развлекать, а поговорить о чём-то серьёзном?

— Да, Марин. Так и есть. — подтвердил её предположение. — Знаешь, я понимаю, что многого ты не можешь мне сказать, и другие твои друзья тоже молчат как рыба об лёд. Но я придумал. Я сейчас сам буду говорить, а по твоему лицу постараюсь угадывать, насколько близко подхожу к истине. Пойдёт?

— Попробуй. — усмехнулась Марина. — Только сначала — обещанный рассказ про обитателей Тихого океана твоего родного мира. Здесь ведь есть та передача? — кивнула на принесённые подарки.

— Да, есть. — подтвердил Андрей. — Так может не нужно ещё и словами говорить? Возьмёшь, посмотришь.

— Надо, Федя, надо. — засмеялась подруга. Фильмы Гайдая полюбились всем стихиям, и цитаты из них иногда проскальзывали даже в разговорах Арнольда, уж на что тот повелитель земли почти всегда был серьёзен.

Немченко пообещал резиденту, что спустится к ужину без опозданий, но, видимо, придётся нарушить своё слово. Неприятно, Немченко не любил вводить в заблуждение своих людей, но тут не от него зависит. Обстоятельства порой сильнее намерений.

Беседа ради удовлетворения любопытства стихии воды продлилась почти целый час. Попаданец уже давно не удивлялся открывшимся у него свойствам памяти, когда он легко вспоминал даже то, что когда-то слышал лишь краем уха или видел мельком. Так что, если бы Марина его не пожалела, постепенно свернув допрос, они бы могли говорить ещё очень