Маленькая для Шопена - Ульяна Соболева

настроила планов, что удеру, через лес выйду к деревне, потом на маршрутке в город и там затеряюсь. Идиотка конечно же, но что есть то есть. Я прозрела уже в лесу, когда стало очень холодно и захотелось пить. Воду я не взяла, как и еду. Рассчитывала побыстрее выйти из леса и потом где-то купить. Может добрести до заправки. Все мои планы рухнули моментально, потому что я заблудилась. Да, по-идиотски заблудилась в этом лесу. И куда идти больше не знала. Кружила между деревьями в кромешной темноте. От страха и холода дрожали руки и ноги. Ничего, главное где-то переночевать. Под кустиком. Потом выйдет солнце, и я найду дорогу. Что там того леса? И вообще темнота сама по себе не страшна, страшны наши фантазии. Это они рисуют нам всяких монстров и чудовищ. Да кто уже может здесь оказаться?

«Ну например дикие животные. О волках ты не думала, Лиза?» Вопрос зазвучал голосом Шопена, и я вздрогнула, оглядываясь по сторонам. Пока что вокруг было тихо, никаких волков не наблюдалось. Я устроилась под деревом, натаскала себе еловых веток, соорудила нечто типа лежанки, примостилась спиной к дереву, так чтоб все было видно. Под утро уснула. Отключилась. Когда проснулась от теплых лучей майского солнышка сразу воспряла духом. Ну вот уже утро, я выберусь из этого леса и…И хрен вам я из него выбралась. Ни конца ни края этим деревьям. К полудню я уже выбилась из сил и ужасно хотела пить и есть. Особенно пить. Дожем и не пахло. Конец мая выдался жарким и засушливым. Даже в тени деревьев было душно, ни ветерка. Пить хотелось все сильнее. Идея удрать уже не казалась такой забавной и правильной. К вечеру, набродившись вдоволь по лесу и так и не выйдя ни к дороге, ни к деревне я выбилась из сил и села прямо на землю, потом легла на траву. От голода урчало в животе, а от жажды начало драть горло. Сколько я прошла? Не может же он быть бесконечным? Это же не тайга какая-то? Это просто лесопосадка. Вторая ночь в лесу прошла тревожнее первой. От усталости и жажды меня начали мучить кошмары и даже галлюцинации. Я вздрагивала, оглядывалась по сторонам. Мне казалось, что за мной наблюдают, казалось, что кто-то смотрит на меня из темноты.

Под утро я вправду слышала вой волков и больше не уснула. Потом мне показалось, что они подобрались ко мне и я побежала что есть силы, упала, подвернула ногу, долго ползла куда-то в кусты. От бессилия, страха и жажды я разревелась. Дура несчастная, ну отлупасили б меня Фредериком и закрыли в комнате. Ничего страшного. Вытерпела бы. А теперь я в этом лесу… и меня почему-то никто не ищет. Конечно…У него ж появилась Танечка. Зачем ему меня искать? Он может и не заметил, что меня нет или наоборот вздохнул с облегчением, что избавился. Сволочь. Радуются там оба, что меня больше нет. Празднуют. Я почему-то представила как они оба сидят за столом, пьют вино, едят шашлыки и бутерброды с красной икрой и разревелась еще сильнее.

Только мне удалось задремать, как начался дождь. Вначале я обрадовалась. Ну вот и все. Я напьюсь. Но ничерта подобного. Это только в кино радостно открывают рты и пьют дождевую воду. Мне на язык попадали какие-то капли, но жажды они не утоляли. А в еловом лесу нет даже листочка, чтоб набрать воды и попить. А дойти до того, чтобы вырыть руками яму и пить грязную воду…наверное пока еще не дошла. Но мысли были.

Я так мучилась от жажды, когда промокла до нитки, замерзла как псина, потому что вдруг невыносимо похолодало. Температура упала от сырости и меня пробирало до костей в мокрой одежде и обуви. Повсюду образовалась грязь, непроходимая чавкающая жижа, в которой увязали ноги. Уставшая, я пристроилась под деревом, чтобы уснуть, но меня разбудил волчий вой. Я вскочила, оглядываясь по сторонам. Вой словно приближался. Мне даже показалось, что в темноте сверкнули звериные глаза. И от ужаса у меня встал каждый волосок на теле. Я бросилась бежать куда глаза глядят. Вой все равно слышался позади меня. Ветки хлестали по лицу, кустарники какой-то колючей дряни царапали ноги, руки и все, куда могли дотянуться. Ушибленная нога адски болела. И я бежала, хромая. Потом ползла, потом снова бежала. Пока не оказалась…О БОЖЕ! Я оказалась у ограды особняка Шопена. И глазам своим не поверила. От радости я разрыдалась и мне захотелось расцеловать каждый кирпич ограды. Теперь оставалось залезть обратно…Не знаю, как я это сделала. Мокрая, дрожащая, грязная как черт, уставшая как собака я взобралась по этой проклятой ограде и буквально мешком свалилась в саду в лужу. Но мне уже было все равно. Впереди маячили вольеры и… миски собак с водой. Я рванула туда, упала на колени, жадно схватила миску и принялась пить.

- С возвращением…

Голос Шопена заставил вздрогнуть всем телом, и я медленно подняла на него глаза. Стоит напротив меня, с тростью в руке. Прищурившись, смотрит как я пью из собачьей миски. Ухмыляется уголком рта, и я отвожу взгляд. Я чувствую себя униженной и растоптанной, я чувствую себя псиной, которая вернулась к хозяину. Меня всю трясет и зубы стучат о края миски, когда я пью воду. Грязные пальцы скрючило от холода. Я моргнула два раза и …куда-то откинулась назад. Снова в темноту.

Она осталась здесь жить. В его комнате. Эта его краля. Таня. Телка. Не знаю почему, но каждый раз когда я видела ее мне хотелось разреветься. Каждый раз меня просто выворачивало и не хватало сил даже на нее посмотреть. Шопен заставил меня перед ней извиниться. За ее шмотки, за ее косметику.

Я не была научена дрессировке, но он меня муштровал как последнюю псину. И каждый раз я буквально физически ощущала, что ломаюсь, как будто хрустят мои кости.

- Ну извини…

Пробубнела я и меня схватили за шкирку.

- Нормально извинись.

- Я нормально извинилась!

- Тебя научить? Давай повторяй за мной – Таня, извини меня, пожалуйста за то, что я испортила твои вещи. Давай! Я жду! Или обратно пойдешь. На улицу!

Красота. Теперь я больше не хочу сбежать. Меня не держат, а шантажируют тем, что могут вышвырнуть.

- Ну так отправь обратно на улицу! – зашипела я, - Я извинилась! Ноги лизать не собираюсь!

- Будешь лизать если я