Роковой роман Достоевского - Ольга Тарасевич

Вера эту новость обсудила и успокоилась. Только вот глаза Влада все чаще искали ее взгляд…

Их отношения были целиком его инициативой. Он сам пригласил ее на свидание, сам затащил в постель. Потом предложил жить вместе.

– А где жить? – поинтересовалась Верочка, когда первый шок от неожиданного предложения слегка прошел.

– Квартиру снимем. Мы ведь оба работаем. К мамаше нельзя, она нас сожрет. Да мне от нее и копейки не надо!

Вера колебалась. Они молоды, им всего по девятнадцать. А если вдруг случится ребенок? И как еще на все это посмотрит госпожа певица? Но подруги не унимались, твердили, как сговорившись:

– Такой шанс дается раз в жизни!

– Глупая, ты ни в чем не будешь нуждаться!

Объяснения, что ей абсолютно плевать на материальный аспект отношений с Резниковым, девчонки дружно осмеивали.

– Это тебе сейчас плевать.

– Лови удачу за хвост, а там разберешься!

Конечно же, ее окончательно убедил Влад. Мальчик с такими сладкими губами может доказать что угодно.

Они сняли (по знакомству, за смешные деньги) отличную квартиру неподалеку от Невского. И тогда Вера впервые не по телевизору увидела Татьяну. Как не открыть, когда через глазок входной двери просматривается известное на всю страну лицо…

Звезда вошла и, не здороваясь, принялась осматривать квартиру, напечатала множество следов на свежевымытом полу. А потом, скорчив брезгливую гримаску, провозгласила:

– Если вы думаете, что получили моего сына, то вы заблуждаетесь. Ему нужна другая женщина. И, кстати, другая работа тоже.

– Влад так не считает! – с вызовом возразила Верочка. Очень уж было обидно за затоптанный пол. – И он уже не маленький и сам знает, как ему поступать!

Запахнув роскошную норковую шубку, Татьяна снисходительно улыбнулась.

– Милочка, когда вы станете старше, поймете: мужчины – всегда сущие дети. Они и к сорока годам недалеко уходят от детского отношения к жизни. А уж двадцать – это вообще уровень песочницы. Мама ездила на гастроли, подкинув меня в круглосуточный детский сад. Поэтому я принципиально не буду выбирать ее профессию, к которой у меня есть все данные. А вот придумаю ей назло что-нибудь другое. Да еще и девочку найду, чтобы все видели, какой я взрослый! Милочка, пожалейте себя! С Владом вы напрасно потеряете время. Он бросит и вас, и свой дурацкий салон. А вы останетесь ни с чем. Это сейчас вам кажется, что молодость длится вечно. Поверьте, она проходит! Так используйте же ее более рационально!

Певица ушла, умолкли звуки ее шагов, и давно пора бежать за продуктами, а там придет клиентка, которая стрижется на дому. Но Вера, позабыв о делах, все сидела в прихожей, обхватив руками колени, и плакала. Ведь мама Влада беспощадно озвучила ее собственные страхи. У них ничего не выйдет, они слишком разные…

– Мамаша приходила, – резюмировал Влад, увидев заплаканные Верины глаза. – И наговорила тебе всякой ерунды. Глупенькая, нашла кого слушать! Да она же – старая маразматичка. Иди ко мне, любимая!

От его поцелуев проходили даже ангина и грипп. Вылечить плохое настроение для таких губ – мелочи…

Вера сама не настаивала на официальной регистрации отношений. Потом, когда они станут лучше зарабатывать. Потом, когда съездят на стажировку в Париж. Потом, когда купят собственную квартиру.

Влад обижался, говорил, что она его не любит, не верит в их чувства, считает его недостаточно серьезным для семейной жизни.

Он был не прав, конечно. Его всегда привлекали непокоренные высоты, и Вера, осознав это, всегда старалась находиться чуть в отдалении. Даже когда уже не боялась его потерять.

Тем сильнее оказался шок от того, что произошло…

В тот вечер Влад вернулся с работы нетипично мрачным.

Вредная клиентка? Но ведь он же – отличный специалист, его работа безупречна. А если нормальная стрижка не соответствует представлениям клиентки о прекрасном, на Влада все равно никогда не сердятся. Его красота – лучшее искупление любых ошибок.

Попал в аварию, разбил машину? Поссорился с приятелями?

От молчания Влада, отчаянного и безысходного, Вера начала сходить с ума.

– Что? Что случилось?!

– Я… не могу об этом говорить.

Он протянул какие-то бумаги, Вера мельком их просмотрела и закусила губу. Об этом говорить и правда тяжело. У Татьяны – страшный диагноз. Как? Как такое могло случиться, она же отлично выглядит и всегда следит за своим здоровьем?

– Я ее доконал, Вер, – мрачно сказал Влад, не отводя невидящего взгляда от узора на скатерти. – Доконал. Я говорил с ее врачом. Месяц – максимум, что ей осталось. Понимаешь?

– Нет! Подожди, что значит – месяц? Надо обратиться к другим врачам, надо бороться!

– Поздно. Мама в больнице, и она умирает. Я не смог ей отказать в ее просьбе.

– Какой?

– Мама хочет увидеть меня на сцене. Хотя бы один раз. У нее в палате мои детские фотографии. Она вспоминает, как я ходил в музыкальную школу. Оказывается, для нее действительно важно, чтобы я пошел по ее стопам. Хотя нет, я это понимал. И специально старался ударить побольнее. Какой я идиот, Вер…

– Но, Влад… ты же сто лет музыкой не занимался, – растерялась Вера. – Ты даже не можешь попроситься в какую-нибудь группу, у тебя и друзей среди музыкантов нет. Надо тогда, чтобы Татьяна кому-нибудь позвонила.

– У нее уже нет сил разговаривать. Совсем, понимаешь? Впрочем, завтра в Питере кастинг в музыкальный проект «Кузница звезд». Мама говорит, у меня все шансы. Я, конечно, так не думаю, но все равно схожу. Буду стараться пройти, хотя меня прокатят, конечно. Хоть что-нибудь хочу сделать для мамочки…

Как радовалась Вера, когда Влада отобрали из тысяч претендентов! Как сочувствовала Татьяне! Едва проводив Влада в Москву, помчалась в больницу… и свекровь там не нашла.

Резникова все рассчитала правильно. Влад не откажет «умирающей» родительнице. А потом – о, генетика! – сцена засосет его целиком и полностью.

– Я точно знаю, что без музыки мой сын будет несчастлив, – холодно сказала Татьяна, когда Верочка ей позвонила. – Не стоит меня ни в чем упрекать, любая мать хочет счастья своему ребенку. И не говорите мне, что я вас много лет назад не предупреждала.

Влад был так счастлив, что со здоровьем мамы все в порядке. И он действительно увлекся музыкой. Налаженная практически семейная жизнь затрещала по швам – но его это уже почти не волновало.

Вера согласилась не афишировать их отношения. Продюсер Влада убедил ее в том, что для поклонниц восходящая звезда эстрады должен быть свободен. Она совершенно не ревновала его к глупенькой блондинке из группы «Девки». Папарацци увлеченно описывали свидания музыкальной пары в ресторанах, не имея не малейшего представления, что все это только ради пиара и что из ресторана Влад мчится совсем в другое место.

Может, если бы Влад ограничился исполнением только чужих песен, все оставалось бы по-прежнему. Или нет? Он столько лет давил в себе талант, и вот река вырвалась из берегов и смела все на своем пути, и все ей было мало.

Будит ее на рассвете, глаза безумные, голос счастливый:

– Послушай, я сочинил стихи. Тебе нравится?

А потом не заснуть, то гитара звучит, то пианино. И снова счастливое безумие, первая самостоятельно сочиненная мелодия…

Вскоре после того, как Влад стал писать музыку и стихи для своих песен, Вера, научившаяся угадывать даже затаенные мысли бойфренда, сразу же поняла: у него появилась другая женщина.

Терпеть? Делать вид, что ничего не происходит? Да пропади все пропадом!

– Останься, это ничего не значит, – умолял Влад, наблюдая за тем, как Вера собирает сумку. – Я не могу по-другому работать, мне нужна новизна ощущений. И я очень, очень тебя люблю. Только тебя.

Она выдержала без его губ неделю.

Он старался, чтобы она ничего не знала о его романах. Она все равно все знала, безошибочно угадывая каждую посвященную новой девице песню. Он знал, что она все знает.

Расстаться невозможно, и жить вместе тоже невозможно.

Любовь умирает мучительно медленно, оставляя все больше шрамов на сердце. Сердца, кажется, вообще нет, одни шрамы. Только его губы – по-прежнему лучший десерт.

Влад старался. Бедный взрослый мальчик действительно пытался вести себя прилично. В жуткой депрессии, не в силах выдавить из себя ни строчки, не в состоянии подойти к микрофону, он менял номера своего телефона. Не давал поклонницам возможности дозвониться в свою жизнь, отказывался от наркотика нового тела, лишь бы не причинить боли…

Последнюю неделю он вел себя как паинька. Помогал готовить еду, сидел в салоне, когда Вера работала.

А потом раздался звонок, понадобился мастер с выездом, и Вера безошибочно отсканировала все появившиеся у Влада мысли. Мысли жуткие, ужасные, невыносимые… Он даже решился пойти на презентацию вместе с ней, хотя продюсер категорически возражал против появления в публичных местах с кем-либо, кроме глупенькой солистки…