Дай мне второй шанс (СИ) - Тата Сибирская

Документы, папки в вертикальном пластмассовом лотке на другом краю стола, на идеально чистой столешнице лежит только папка с моим отчетом и один единственный лист — ошибиться нереально.

Беру в руки листок, поднимая его к глазам. В полумраке читать сложнее. Но испещренный мои почерком, узнаю мое заявления на увольнение.

Пробегаю по строчкам взглядом и “спотыкаюсь” о выбившуюся из написанного линию. Всего два слова, написанный через пол страницы, размашистым резковатым почерком. Поворачиваю лист вертикально, всматриваясь в написанное.

Всего два слова, как приговор.

“НЕ ДОЖДЕШЬСЯ”.

Глава 9

В машине молчим и это молчание меня угнетает. Хотя, судя по виду шефа, только для меня оно тяжелое. Вот он слегка наклоняет голову вбок, смотря в зеркало заднего вида, легкое движение рукой и вот он сворачивает в основную полосу. Все движения плавные, расслабленные, а меня трясет, напряжение настолько сильно сковывает тело и меня передергивает.

Увидев то, что написано на заявлении я вылетела из кабинета, как пробка из бутылки. Не знаю, откуда такая реакция, но инстинкты просто завопили “беги” и я побежала, не сумев совладать с собой.

“Не дождешься”…

Все, что я искала на своем заявлении — это надпись “одобрено” или на крайний случай “отклонено”, хотя даже второе было бы удивительно.

Но “не дождешься” это уже что-то личное, так же? Но это невозможно. У меня Антон. Нет, не так, он уже не у меня, но был же, совсем недавно. А это “не дождешься” это же что-то из области отношений и явно не рабочих. Или я сошла с ума и накручиваю себя?

Сижу зажав руки коленями и пытаюсь дышать. Кислорода не хватает, вдыхаю запах этого мужчины, которым пропитан весь салон его машины. И меня снова трясет, голова наливается свинцом и горло спирает.

— Откройте окно пожалуйста, — прошу, потому что вся панель управления у него под рукой, и как только стекло опускается, высовываюсь в окно вдыхая загазованный воздух, но дышится легче.

— Все в порядке? — слышу обеспокоенный голос за спиной, но все на что меня хватает, это кивнуть. Сижу к нему спиной и вряд ли он увидит, но мне сейчас не до этого.

“Не дождешься…” это посягательство на меня, на физическом уровне чувствую это и идет отторжение, потому что я девушка Антона, принадлежу ему и не могу допустить, чтобы кто-то проявлял внимание в мою сторону.

Уровень защиты — спастись от посягательств со стороны. Даже самой страшно от такой резкой реакции, никогда такого не было, но и вот так открыто внимание никто не проявлял.

Я пустила его слишком глубоко в свою душу, чтобы вот так легко сейчас от этого избавиться.

“Не дождешься”, как непреложная истина, будто так и надо, но нет, так не должно быть. Я женщина другого мужчины. И если в первый раз, когда ехала с ним в машине такой реакции не было — просто не рассматривала его как мужчину и не предполагала другого рода общения, кроме начальник-подчиненная, то сейчас…

Из его кабинета я вылетела, бросив заявление на столе, мне просто необходимо было на воздух и нужно было дать выход охватившей панике, только мозг явно не работал в этот момент, потому что рванула по лестнице, напрочь забыв про лифт и к тому моменту, как глотнула спасительный Н2О, Александр Игоревич уже стоял на улице и его машина, каким-то чудом, стоял в двух шагах от нас. Он просто взял за руку и усадил к себе в машину, пока я пыталась справиться с неожиданной и сбивающей с ног паникой.

Вдох, выдох. Пытаюсь взять себя в руки, но стоит посмотреть в сторону водителя и поймать на себе его взгляд, как снова накрывает. Что ж такое-то? Это нормально так реагировать? Что-то подсказывает, что когда ты состоишь в отношениях, то да.

“Но у тебя-то нет никаких отношений. Вы с Антоном уже не вместе”, - шепчет услужливо внутренний голос.

Не вместе…

Откидываюсь на спинку кресла и с меня будто груз в тонну сваливается. Мы. Уже. Не. Вместе.

А я до сих пор так реагирую на посторонних мужчин — это значит только одно — я не отпустила.

В голове более менее проясняется. Дышать становится легче.

— Юля… Андреевна, — шеф едва заметно запинается перед отчеством, но продолжает, — с вами все в порядке?

— Да, да, — отвечаю не спеша. Потому что действительно “да”, уже все нормально. Потому что исчезла угроза священному трио, я-любовь-он, которое я очень ценю, а точнее выпала последняя составляющая и этого трио больше не существует, а значит и защищать нечего. — Извините, Александр Игоревич, просто стало немного не хорошо. Сейчас все в порядке.

Мужчина бросает еще один настороженный взгляд и снова возвращает взгляд на дорогу. Теперь мы поменялись местами — я уже не так напряжена, а он не так спокоен.

Я себя просто накручиваю. Мы расстались с Антоном, а шеф не проявляет ко мне никакого особого внимания. Все. Точка.

— Александр Игоревич, сверните пожалуйста здесь, — показываю поворот, который мне нужен.

У меня есть еще одно дело, про которое почти забыла, но сделать надо.

— Зачем? — интересуется шеф, но поворачивает, куда прошу. Он уже подвозил меня и точно знает, что до моего дома еще не близко.

— Остановите, пожалуйста у супермаркета, — игнорирую его вопрос, — спасибо, что подвезли.

Как только машина тормозит на стоянке, выскальзываю за дверь и отрезаю от себя все, что происходило сегодня вечером.

Я не понимаю, что это было, не понимаю, что происходит, но и думать об этом сейчас не хочу. Просто заставляю себя переключиться на то, что собираюсь сделать, переключаю себя на рабочий лад.

Покупаю килограмм апельсинов, которые точно знаю не пригодятся и иду в нужном мне направлении. Дорога, несколько дворов и вот искомая старая пятиэтажка.

В подъезд попадаю без труда — домофон не работает. Лестница. Дверь. Звонок.

— Здравствуй мой хороший. Соскучился?

Глава 10

Успели от героев отдохнуть? Продолжаем =))

— Андреевна, ты? — мой подопечный, Гриша, встречает меня растрепанным и с глазами “по пять копеек”.

Ясно, что не ждал. А вот у меня план, навестить нашего горе больного возник сразу, как Аня рассказала о его больничном.

— Не узнал? Так сильно изменилась за две недели? — улыбаюсь.

— Нет, я это… — чешет затылок опустив глаза, сразу видно, что застала врасплох.

— Решила навестить, мне сказали, что ты заболел. Апельсинчиков вот принесла, — трясу перед растерянным мужчиной пакетом с покупками.

Гриша кривится, не поднимая глаз —