В полночном свете - Шеррилин Кеньон

И в этот момент он увидел у своих ног Лету.

Она поморгала несколько раз, будто тоже только что проснулась.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — требовательно спросил он.

Лета начала отвечать и поняла, что если скажет ему правду, он просто выставит ее вон. Он никогда не поверит ей в этой действительности.

Зевс Всемогущий, каким образом она собирается убедить его поверить ей?

— Айдан… — Она запнулась, пытаясь придумать какой-нибудь подходящий ответ.

— Лета… — передразнил он. — Я ведь попросил тебя уйти отсюда.

— Я помню. Просто я захотела увидеть тебя на несколько минут, а ты заснул. Я не хотела тебя тревожить.

— И поэтому ты спала у моих ног, как щенок? Без обид, но это чертовски противно. И что дальше, ты начнешь примерять мою одежду и спать в моей кровати?

Она усмехнулась и поднялась на ноги.

— Ты не Брэд Питт.

— Ты права. Я — тот человек, который три года подряд вышибал его с первой строчки в списке самых красивых актеров мира.

Лета закатила глаза.

— Опять твое выдающееся эго.

— Да это оно, и его постоянно усиливают женщины, готовые пойти на все, чтобы привлечь мое внимание. — Он бросил на нее холодный взгляд. — Как далеко хочешь зайти ты?

Она подняла на него глаза.

— Не бери в голову тот поцелуй. Мне просто было любопытно.

— Да, детка, это — то, что все они… — Айдан замер, когда ее слова проникли сквозь его раздражение. — Какой поцелуй?

Ее лицо побледнело.

— Был поцелуй?

— В моем сне. Как ты это узнала?

Она внезапно занервничала.

— Удачное предположение.

— Да, конечно. Единственный человек, который является еще худшим актером, чем ты, — это мой старый сосед по комнате в нетрезвом виде. Как ты узнала о моем поцелуе во сне?

Лета сглотнула, пытаясь решить, что ему сказать. И решила все-таки остановиться на правде…

— Ты не поверишь мне.

— Откуда ты знаешь?

Какого черта? Худшее, что он мог сделать, — это вышвырнуть ее из дома, и он пытался осуществить это с того момента, как она здесь появилась. Не было похоже, что она может умереть посреди снежной бури. По правде говоря, вьюга бушевала лишь потому, что она создала ее, чтобы дать Айдану причину предложить ей войти.

— Хорошо. Я — Онерои.

Выражение его лица не изменилось, и, казалось, он принял это.

— Герои чего?

— Не герои. О-НЕ-РОИ. Это — Боги Сна, и я здесь, чтобы защитить тебя.

Он даже не моргнул, услышав ее слова. Он просто уставился на нее бессмысленным взглядом, продолжая неподвижно лежать на кушетке.

Наконец, он глубоко вдохнул.

— Почему именно со мной происходит эта ужасная сцена из «Терминатора»… Меня зовут Кайл Риз.[21] Иди со мной, если хочешь жить!

Она скрестила руки на груди.

— Это не шутка, Айдан.

Он соскочил с кушетки и, приблизившись, навис над ней, словно коршун над мышью. Теперь невозможно было не заметить презрение и недоверие, сочащиеся из каждой его частички.

— Нет, это не шутки, и я ни в коей мере не нахожу это забавным.

— В таком случае, как я узнала о поцелуе, который мы разделили в твоем сне?

— Принятие желаемого за действительное с твоей стороны.

Она покачала головой.

— Я говорила тебе в твоем сне и скажу снова… Бравада не поможет тебе победить бога. Если ты действительно хочешь быть последним выстоявшим человеком, то должен довериться мне.

Айдан помотал головой, пытаясь все это осмыслить.

Нет. Это невозможно. Тем не менее он вспомнил этот момент из своего сна, когда говорил ей это. Отчетливо. Обычно всякий раз, когда он просыпался, его сны рассеивались. Но он помнил каждую секунду последних нескольких минут.

Это невозможно. Она не могла быть там. Не могла.

— Сколько пива я выпил? — прошептал он, проведя рукой по волосам. — Я нахожусь в коме?

Она покачала головой.

— Ты в здравом уме и твердой памяти. В полном сознании.

Да, конечно.

— Нет, — запротестовал он, все еще мотая головой. — Не могу поверить. Все это — какая-то ошибка. Ты — ошибка. Такие вещи не происходят в реальной жизни. — Он чувствовал себя так, будто его поймали в ловушку в одном из его фильмов.

По сценарию он принял бы это.

В действительности…

Дерьмо!

Она подошла к нему, но он быстро отодвинулся.

— Айдан, выслушай меня. Все, что я тебе сказала, — правда. Ты должен верить мне.

— Угу. Если ты — богиня, докажи это. Сделай так, чтобы снег перестал идти.

Она одарила его раздраженным взглядом.

— Дешевые трюки для развлечения людей ниже нашего достоинства. Но если ты настаиваешь. — Она щелкнула пальцами, и снег немедленно остановился.

Айдан почувствовал, что у него снова отвисла челюсть, когда увидел, как облака в буквальном смысле разорвались, чтобы впустить яркий, солнечный день — точно такой же, как в его снах. Окружающий пейзаж был абсолютно белым, как будто полностью вычищенным.

Тем не менее его разум отказывался принять это. Это просто не могло случиться.

— Удачное совпадение. Теперь убирайся к черту из моего дома.

— Я не могу, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Мне нужен твой гнев, чтобы бороться с Долором. Если я оставлю тебя, то он разрежет тебя на кусочки, как горячий нож — масло.

— Я уже надрал ему задницу.

— Во сне, Айдан. Ты когда-нибудь пробовал сотворить меч силой мысли в реальном мире? Не получается, не так ли?

Айдан был вынужден признать, что она была права. Но это, тем не менее, не изменяло тот факт, что все это было сумасшествием.

— Откуда я знаю, что ты не лжешь мне? — спросил он. — Покажи мне что-нибудь, против чего я не смогу возразить.

Она развела руки в стороны, и как только она это сделала, в ее правой руке появился меч. Она перевернула и подала его Айдану рукояткой вперед.

— Проверь его сам.

Он так и поступил. Меч казался достаточно реальным. Острым, тяжелым. Она никак не могла спрятать на своем теле что-либо подобное так, чтобы он не заметил этого.

Как бы сильно он не хотел признавать это, но похоже, что она говорила правду и что, так или иначе, невозможное было возможно.

Он опустил меч.

— Как это может быть?

— Мы всегда были здесь. Иногда живя среди всех вас, иногда просто как безобидные наблюдатели ваших жизней. Я — одна из тех, кто добровольно вызвался защищать человечество.

— И почему ты так поступила?

Он увидел, как в ее светлых глазах на мгновение вспыхнула боль, прежде чем она ответила.

— Потому что у меня не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Ты рассказал мне о предательстве своего брата. Представь, что твой собственный отец натравил своих гончих на твою малютку-дочь и твоего мужа, чтобы убить их. Представь, каково это — наблюдать как они умирают, а затем быть схваченной и наказанной за то, чего ты не делала. Быть лишенной своего достоинства и эмоций, потому что твой отец был в замешательстве из-за дурацкого, ничтожного сна, увиденного им, и из-за него он обвинил всех, кто имеет отношение ко снам. Ты чувствуешь свою боль, Айдан. Я чувствую свою.