Божественные истории - Эйми Картер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я никогда не узнаю правду, да и какая уже разница. Планировал он это или нет, но именно так всё и вышло. И хотя война с титанами давно закончилась, всё это время шла другая, о которой я даже не знала. Возможно, никто не знал. Но она была с самого начала, и теперь это уже неоспоримый факт.
Зевс против меня. Король против Королевы. И Зевс думал, что он победил, подчинив совет и соблазнив мою сестру ‒ единственную, кому я ещё доверяла.
Но он кое-что забыл: я всё ещё сильнее его. Я обеспечила нам победу в войне с титанами. И я обязательно уничтожу Зевса.
На дрожащих ногах я поднялась с кровати, стараясь не показывать Деметре свою боль.
‒ Больше никогда со мной не говори, ‒ тихо произнесла я. ‒ Не смотри на меня. Не подходи ко мне. Не называй сестрой. С этого момента мы друг другу никто.
‒ Гера, ‒ всхлипнула она, но я проигнорировала её. У неё был шанс сделать правильный выбор. Она знала, какими будут последствия, но всё выбрала этот путь. Я не проявлю милосердия.
‒ Прощай, ‒ бросила я и, не оглядываясь, ушла из её покоев и из её жизни навсегда.
Часть третья
Подземный мир оказался холоднее, чем я ожидала. Не то чтобы невыносимо, но я не привыкла к миру без солнечного света. Я шла по тропе, ведущей ко входу в обсидиановый дворец Аида, и заламывала руки ‒ отчасти, чтобы согреться, отчасти, чтобы сдержать дрожь от волнения.
Аид ждал меня в тронном зале, сгорбившись на своём троне, украшенном чёрными алмазами, словно бы держал на своих плечах неподъёмную ношу. Сотни людей ‒ мёртвых душ ‒ сидели перед ним на скамьях, глядя на него в ожидании. Чего, интересно?
‒ Брат, ‒ позвала я, ненавидя себя за лёгкую дрожь в голосе, и остановилась перед троном. Он единственный, перед кем я бы преклонила колени, но ему это не нужно. Он не Зевс.
‒ Гера, ‒ он выдавил слабую улыбку и встал, чтобы заключить меня в объятия. Я как будто бы вернулась домой. К чёрту солнце ‒ самое холодное место во вселенной будет для меня тёплым, пока Аид рядом. Я крепко его обняла, лишь где-то на задворках сознания понимая, что на нас смотрят сотни глаз. Ну и пусть трупы пялятся.
‒ Я скучала по тебе, ‒ к моему ужасу, слова застряли в горле. Аид отстранился немного, чтобы посмотреть на меня.
‒ Что не так? Что-то случилось?
На его лице отразилось беспокойство ‒ искреннее, настоящее, без какой-либо подоплёки, ‒ и мою плотину прорвало. Я расплакалась у него на плече. Аид жестом велел своим подданным покинуть зал, и они все разом встали и вышли без лишней суеты. Куда они направились и зачем они вообще здесь были, я не знаю, но была крайне благодарна.
Он сел обратно на свой трон и потянул меня за собой. Я устроилась у него на коленях, прижавшись к его груди. Плевать, что это неподобающе для замужней дамы, что любой, кто случайно войдёт, может подумать что-то не то. Пускай. Мне нужен Аид. Мне нужен друг.
Он гладил меня по спине, не говоря ни слова. Наконец, выплакав все слёзы, я расслабилась в его руках и сделала несколько глубоких вдохов.
‒ Деметра беременна.
Его рука замерла между моих лопаток, мои слова ввели его в замешательство.
‒ Да?
‒ От Зевса.
‒ Ох, ‒ его руки сильнее сжали меня. ‒ Мне так жаль, Гера.
‒ Можно я останусь здесь с тобой? ‒ впервые за свою вечную жизнь я заговорила как маленькая девочка. Но я больше не могу доверять никому, кроме Аида, и, в отличие от остальные членов совета, он никогда не воспользуется моей уязвимостью. Зевс и Посейдон упивались бы собственным превосходством, а сёстры и младшее поколение расценили бы это как слабость. Только Аид мог меня понять.
‒ Да, ‒ прошептал он. ‒ Конечно. Сколько захочешь.
‒ Спасибо, ‒ я прижалась к нему, уткнувшись лицом в его шею и вдыхая его аромат: зима и камень, с нотками полыхающего огня.
Пускай он затянул с выполнением обещания ‒ намного дольше, чем мне бы того хотелось, ‒ но всё-таки в итоге он его сдержал. Я не одна.
* * *
Я провела в Подземном царстве столько времени, что потеряла счёт сменяющимся временам года. Посланник Зевса принёс новости о рождении дочери Деметры, Персефоны. Аид отправился с визитом на Олимп, а я не стала утруждаться.
Время от времени я встречалась с сыновьями на земле ‒ то мы ходили купаться в океане, то проводили целую неделю в лесу, общаясь. Это была самая тяжёлая часть текущего положения дел ‒ мне их жутко не хватало. Арес стал совсем взрослым и занял своё место в совете, разделяя, как он полагал, мою позицию. Но я отчётливо видела в нём Зевса ‒ в каждом движении, в каждом слове, и это было сущей пыткой.
Гефест рос тихим, куда более замкнутым ребёнком, его хромота стала неизменным напоминанием преступления его отца. Я не переживала, что он может стать похожим на Зевса: мой младший сын ‒ полная противоположность этому надменному несносному лжецу. Но хромота оставалась ‒ вопреки всем моим усилиям, Зевс оставил свой отпечаток на его судьбе.
Чем больше времени я проводила с Аидом, тем больше восхищалась его делами. День за днём, почти не зная отдыха, он выслушивал истории душ, ждавших его решения. Иногда хватало несколько минут, иногда занимало часы, а как-то раз был настолько примечательный случай, что на него ушёл целый день. Обычно мёртвые рассказывали о своих ошибках и сожалениях, но чем больше я слушала их, тем чётче осознавала, что не эти моменты определяли их жизнь. Счастливые воспоминания: семья, любовь, солнечные деньки, которые не казались чем-то особенным тогда, но остались в памяти даже после смерти ‒
