Адепт - Валерий Листратов

сразу проблемы рисуются! — ругается целитель. — Васильев! — орет в другую дверь. — Я знаю, что ты еще не ушел! Куда два кристалла магии истратил, гад! Аудит послезавтра!

Тихо закрываю за собой дверь. За дверью разгорается спор обоих целителей. Видимо, Васильев действительно еще не ушел.

Прохожу по коридору. Захожу в правую дверь.

За дверью обнаруживаю длинного улыбчивого молодого парня.

— День добрый! — здороваюсь. — Мне штатный менталист нужен.

— А, студент! Рад, рад приветствовать! — довольно показывает мне на кресло напротив парень. Вот только в фоне — холод и легкое безразличие. А так и не скажешь — очень позитивен, даже в глазах искорки — все как положено. — Только я не совсем штатный. Меня от Министерства народного образования прислали. На полгода, до лета, а с нового учебного цикла будет другой. Никак к вам сюда замену не найдут. Так с каким вопросом вы ко мне, молодой человек?

— Тогда даже не знаю, — задумчиво говорю. — Мне по идее, нужен штатный менталист, чтобы попробовать восстановить память. Ну мне так сказали.

— А кто говорил? — уточняет менталист.

— Да имперский вербовщик говорил, — загибаю палец. — Он же — наш инструктор Кленов. В больнице целитель говорил, из которой меня к вам забрали, загибаю второй. Потом, полицейский, Степанов, кажется, тоже говорил. — Почему-то делиться с этим человеком особенными отношениями с СБ вообще не хочется. Неприятный диссонанс, да и вообще — это не его дело. А про то, что я знаю о попытках меня прочитать — даже заикаться не буду. — Так что вот с этим вопросом я хотел к штатному менталисту обратиться. Но раз вы временный, то наверное, я не буду отвлекать.

— Да ничего, молодой человек, вы не отвлекаете — это моя обязанность. Зовите меня Артемом, пожалуйста, — улыбается парень. Снова показывает рукой. — Присаживайтесь. Как вас зовут?

— Да? Вы тоже можете помочь? — Отыгрываю человека, который про менталистов только слышал. И получается это вполне естественно. Все же официально, мне так никто про них кроме слухов и не говорит ничего. То, что я знаю — это мои домыслы, реакция на мои действия и наблюдение за их работой. И всё. Даже описаний в библиотеке практически нет, кроме упоминаний, что это совсем другой подвид магического воздействия на реальность. — Меня зовут Рысев Максим.

— Максим? Рысев? Хм, уже слышал, интересные у вас приключения, молодой человек. — А вот тут он вполне себе честен. В фоне ему действительно интересно.

Парень выпускает десяток полупрозрачных щупов. Надо сказать, что их число, и насыщенность «цвета» значительно уступает таковой у Матвея. Да даже Степанов, пожалуй, более плотным магом ощущается. Но посмотрим конечно. Заставляю себя не реагировать на десяток щупов, которыми парень медленно начинает исследовать мою защиту. Ну-ну, удачи. Присаживаюсь.

— А что вы помните, простите, о себе? — Артем испытывает какое-то даже предвкушение. — Может есть какие-то отправные точки? Я читал ваше дело, оно интересное, но там почти никакой конкретики нет.

— Конечно. В больнице, где я очнулся, штатного менталиста и не было. Так что описание со слов. Вот, ждал, когда столица пришлет кого-нибудь на смену предыдущему. — Улыбаюсь парню. А в фоне от него уже сквозит недоумение. — Мне сказали, что с моими провалами в памяти только менталист и поможет. Мы пробовали побывать в местах, где теоретически меня могли найти. Поездить по городу. Отто Людвигович говорил, что это могло помочь, но нет. Не сработало. Я помню себя с момента, как пробуждаюсь в морге. И то, там пару минут. А так — только больницу.

Щупы постоянно исследуют сплошную структуру моей защиты. Я решаю немного облегчить менталисту задачу, и некоторые воспоминания — о больнице, о палате, о городе даже, в районе складов выталкиваю на поверхность разума, по мере того, как говорю о них.

Щупальца мгновенно реагируют и сканируют то, что в воспоминаниях доступно. Вот только там действительно доступно немного. Все же в свое время я готовился к полноценным атакам разума, как от ксеносов. И пул воспоминаний, с моим полноценным осознанием себя Рысевым, раз так называли, у меня есть. И постоянно пополняется так-то.

— Хм, — через силу снова улыбается Артем. — Вы знаете, а можно вас попросить, выпить усыпляющее? Может быть в сонном разуме я смогу найти нужные моменты вашей истории, и смогу вернуть вам ассоциативные связи?

— Конечно, — тут же соглашаюсь. — Сразу же как только придет мой учитель, все же без его присутствия каких-либо манипуляций с бессознательным телом я проводить не дам, извините.

— Ну я же клятву о непричинении вреда студентам любого года обучения давал, — осуждающе качает головой маг. — Кроме того, у вас же здесь десяток учителей, мы о каком сейчас говорим?

— Я личный ученик, господина Кошкина, Бориса Васильевича. Так что этот вопрос - в его ответственности. — Пожимаю плечами. — Я ваших клятв не слышал, а в этом городке и на меня и на него, косвенно, правда, уже покушались. Прошу прощения за недоверие.

— Понимаю. — Артем недоволен, и это чувствуется. Но внешне все так-же улыбчив. — Вы сможете позвать его сюда?

— Попробую, — киваю. — Его с утра в лицее не было, может уже вернулся.

Вызываю учителя.

— Борис Васильевич, я на приеме у нового менталиста. Он предлагает выпить усыпляющее. Что? Да, жду. — отключаюсь. — Видите, Борис Васильевич у ректора на приеме. Нам везет и переносить ничего не нужно — сейчас учитель будет. Подождем.

— Конечно. А расскажите пока что-нибудь о себе, что помните.

— Хорошо. — Начинаю рассказывать абсолютно правдивую, и так же совершенно кастрированную версию о своем путешествии из больницы в Смоленск-2. В игру про ассоциации прекрасно можно играть и вдвоем. Так что начинаю вплетать в рассказ слова-маркеры. И постепенно прихожу в недоумение.

Парень совершенно не считает нужным скрывать свои чувства. Но это нормально. По любым из его данных в этой комнате сейчас сидит только один менталист — он, и один слабый маг-универсал — я. Всё. При этом, разум у Артема совершенно холодный и спокойный. Но все-же, на некоторые слова слабая, пусть и почти неуловимая реакция есть.

Например, парень с некоторым презрением относится к магам из народа, при том, что сам он точно не Родовой. Но гордится, что он сам выбился в люди,