МОР (СИ) - Вальтер Макс

— Как насчёт зависнуть в элитной квартирке? — с задором спросил я, глядя на возвышающийся недалеко "Москва Сити".

— Я за! — поддержал Санёк.

— Всегда мечтала оставить срач у какого-нибудь мажора, — всё же повелась и улыбнулась Лена.

— Тогда в магаз. Берём мясо и элитное бухло. Мы теперь можем себе это позволить! — воздел я палец кверху.

Первый попавшийся супермаркет мы распотрошили за пару минут. По ходу дела хлопнули парочку зомби, один из которых оказался продавщицей.

— Пакет не нужен! — строго сказал Саня и пустил ей пулю в лоб.

Лена после укуса потеряла чувство страха и замочила охранника сковородкой. Затем сняла с полки бутылку коньяка и сделала большой глоток прямо из горлышка. М-да, кажется, сегодня будет весело.

Долбаный лифт не дал нам попасть в пентхаус. Двери на лестницах оказались непробиваемы. Саню чуть рикошетом не убило. Ну и срать. Этажом ниже нашлась не менее уютная студия. А на балконе мы даже обнаружили мангал и уголь в бумажном мешке. Тут же обнаружили плетёную мебель и подвесное садовое кресло. Такое, которое как кокон выглядит.

Лена сразу же упала в него. Саня схватился разжигать мангал. Немного погодя я отогнал его от этого занятия и посадил за чистку оружия. Лена продолжала накидываться.

— Ты бы хоть мяса дождалась, — сделал я попытку остановить её. — А то мы жрать сядем, а ты в слюни уже.

— Отвали, козёл, — ответила она и снова опрокинула коньяк себе в рот. — Дай хоть раз с такой высоты поблевать. Я может живу последний день.

— А ты вообще как себя чувствуешь? — спросил Саня, собирая её ПП.

— Да нормально, как обычно, — задумалась она. — Рука только ноет постоянно.

— Ну это нормально, — кивнул тот. — Сейчас дочищу, перевязку тебе сделаю.

Лена опять опрокинула коньяк и молча помахала ладонью, мол, пофигу. Затем размахнулась и швырнула бутылку с террасы.

— Не берёт, — пьяным голосом заявила она на наши вопросительные взгляды и пошла шарить по квартире.

Изнутри раздался грохот и залихватские крики. Саня было сорвался с места, но я его остановил. Пусть порезвится девчонка. Ну надо ей сейчас пар выпустить. С одной стороны, конечно, дура. Мы ведь ничего не знаем о том, как распространяется этот вирус.

Да, в кино от укуса люди обращаются, притом почти мгновенно. Ну или если герой не совсем второстепенный, это может длиться пару серий.

Мы в реальности и понятия не имеем, как всё обстоит на самом деле. Хотя жалко Ленку, нормальная баба оказалась. Это же Москва, здесь принято так себя вести: пафосно, надменно. Иногда кажется, что здесь всё только на понтах и держится. Вот только не в одной Москве это происходит.

Взять хоть тот же Питер. Ну да, культура общения на высоте и слова грубого не услышишь. А ведь иногда хочется, чтоб тебя элементарно нахер послали. Не, если хорошо попросить, тебя и Питере пошлют, но исключительно на “Вы”. Чем не понт?

А у меня в Лашме? Да то же самое. Только понты проще, да выглядят иначе. Москва, это дорого, это очень дорого. Я не побоюсь этого слова: неприлично дорого. Только не помогли бабки никому.

Сидим вот мы сейчас здесь, на шикарной террасе, смотрим на город с высоты птичьего полета. А хозяин уже по городу бегает, за мясом охотится, пока это самое мясо в его квартире погром устраивает.

Из неё как раз сейчас донёсся визг восторга. А через мгновенье к нам на белый свет вышла Лена с огромной охапкой платьев. Бросила это добро прямо на пол и с важным видом ушла обратно.

Вернулась она в одном нижнем белье, на каблучищах, и с важным видом заявила:

— Так, мальчики, сейчас мы будем выбирать платье для пикника, — с этими словами она принялась копошиться в куче тряпок и бормотать. — Гучи-хуючи…

Мерила она всё подряд. Пару раз убегала в квартиру и выносила туфли и босоножки. Несколько раз меняла колготки, поднимала волосы и всё в этом духе. Мы-то, само собой, нахваливали всё, но выбор она сделала как раз после комментария: “Проститутский прикид!”.

— Да, — задумчиво она осмотрела себя в отражении окна. — Мне и вправду очень идёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С этими словами она сгребла всю оставшуюся одежду в охапку и вышвырнула с террасы вниз. Платья и брендовые шмотки, которые стоили дороже, чем мы успели потратить за всю свою жизнь, порхая, как бабочки, полетели по улицам столицы. Вслед за одеждой вниз полетела и обувь, а довольная Лена скрылась в квартире с загадочным лицом.

Появилась она спустя час. Расфуфыренная до неприличия. Но красивая, яркая и эффектная. Я даже челюсть открыл, засмотрелся.

— Моя девочка, — с довольной рожей произнёс Саня.

— Ну как я вам? — уже зная ответ заранее, всё же спросила она.

— С пивком потянет, — усмехнулся я, продолжая насаживать мясо на шампура.

— Ну, от тебя я ничего другого и не ожидала, — отмахнулась Лена. — А Саня меня всякую любит. Любишь ведь?!

— Д… да, — даже заикнулся от неожиданности тот.

— Во-о-от, — важно кивнула она. — Налей вина, поухаживай за мной. А то кроме как в челюсть, я от тебя больше ничего не получала.

Саня коротко кивнул и налил ей вина в стакан из-под сока. Лена снисходительно улыбнулась и приняла из его рук бутылку.

— Спасибо, — сказала она и сделала несколько больших глотков.

— С утра подыхать будешь, — с сочувствием сказал я. — Мешать вредно.

— Я и так с утра подохну, — отмахнулась она. — А на сегодня у меня большие планы.

***

— Вот ты, Кузов, кто ты вообще есть? — еле ворочая языком, продолжала нести пьяную чушь Лена.

Мясо она всё-таки дождалась. Но примерно через час очередная её мечта сбылась. Перегнувшись через перила, она вывалила содержимое желудка на мостовую. Получилось, в общем, весело. Когда она закончила исполнять "Арию Харчевского. Часть третью. “Рыгалет”", первые капли только долетели до земли.

Потом мы потрошили бар мажора и перемешали всё, что только можно. Названия некоторых напитков оттуда я даже слышал впервые. Ну а затем всё, как и положено, перешло в пьяный базар. Саня сдулся и мирно посапывал на полу, а мы с Леной втирали друг другу за жизнь.

— Я?! — не понимая вопроса, я уставился на неё. — Да я живу ровно. Я правильный пацан, у кого хочешь спроси. Ты знаешь, сколько у меня друзей?

— Нет, Серёж, ты неудачник, — через икоту доказывала мне Лена. — И Саня, он тоже неудачник.

— А ты-то кто? — абсолютно спокойно я воспринял её слова, просто потому, что не считал себя таковым.

— И я неудачница, — засмеялась она. — Мы все здесь такие. А вот они, все те, кто это имел, сдохли! — она прыснула от смеха. — Представляешь? Сдохли! А мы тут сидим. Мы, неудачники, тут, а они сдохли, — кажется, Лена утратила нить разговора, или в голову к ней попали другие мысли — она внезапно затихла, а потом заплакала.

— Эй, ну ты что? — толкнул я её в коленку. — Не реви.

— Да это всё они виноваты! — закричала она. — Все они, те, кто жил здесь, те, кого эвакуировали! Они придумали всё это!

— Смею не согласиться с вами, — раздался сверху голос.

— А ты можешь в жопу идти! — крикнула Лена, потом замолчала, перестала плакать и посмотрела на меня, — Эй, Кузов, ты это слышал?

— Что именно? — не сразу понял я, пытаясь сфокусироваться на происходящем.

— Голос сверху, — терпеливо пояснила она. — Там кто-то есть.

— Эй, мужик, ты кто? — крикнул я, задрав голову вверх.

— Степан Аркадьевич, — донёсся ответ.

— Ничего себе, — изрёк я и посмотрел на Лену, даже протрезвел немного. — Спускайся к нам, у нас выпить есть! — крикнул я Степану Аркадьевичу.

— Минуточку, — донеслось сверху, — только придержите, пожалуйста, конец, он сильно болтается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С этими словами сосед скинул к нам канатную лестницу. Я встал и придержал её нижнюю часть. Сверху спустился довольно крепкий старик. Видно, что спорт ему не чужд, хоть это скорее всего и тренажёры. Голова абсолютно седая, но взгляд сильный, волевой. И руку пожал уверенно, не как размазня.

— Позволите? — приподнял он бутылку и посмотрел на этикетку. — Хм-м, французский, шестидесятилетний.