Островитянин - Джон Робертс

У моряков не было иного оружия, кроме ножей, однако на корме Гейл увидел стойки с короткими копьями, дубинками и изогнутыми мечами. Поблизости груды были свалены большие камни, а рядом лежали круглые маленькие щиты, сплетенные из веток и обтянутые кожей.

Второе судно, что стояло в гавани на якоре, выглядело почти так же, только было выкрашено не в желтый и черный цвет, а в красно-синий. На обеих лодках паруса были сероватого цвета домотканого полотна, и повсюду валялись канаты и веревки, сплетенные из травы или шкур морских котов.

— Вы, похоже, из племени шессинов? — поинтересовался у юношей невысокий мускулистый иноземец в зеленом килте с золотой бахромой. Он улыбнулся им с палубы корабля.

— Да — кивнул Гейл. — А что, тебе раньше доводилось встречать шессинов?

— Да — и здесь, и на других островах. Обычно в эту гавань приходят ваши старики, чтобы продавать своих кагг. Мое имя Молк, и я хозяин «Разрезающего волны». — С этими словами чужеземец похлопал ладонью по борту, чтобы никто не сомневался, какой именно корабль он имеет в виду. В речи его звучал сильный акцент, но юноши без труда понимали его, ведь даже племя охотников, жившее с шессинами по соседству, коверкало их язык куда сильнее.

— Вы что, даете своим лодкам имена? — изумился Гейл. Красота корабля настолько поразила юношу, что он и думать забыл о том, чтобы сохранять высокомерное презрительное выражение лица, подобающее воину.

— Ты назвал мое судно лодкой?! — Молк захохотал. — «Разрезающий волны» — корабль!

Это слово шессины услышали впервые.

— А в чем разница? — полюбопытствовал Данут.

Молк легко спрыгнул на пирс.

— Лодки, — пояснил он, — это такие суденышки, на которых ходят в море рыбаки. Они гораздо меньше, и у них нет киля. Киль — это хребет корабля.

— Выходит, корабль — он как животное? — воскликнул Гейл. — Ты только что сказал, что у него имеется хребет, а я вижу, что есть и ребра, и даже глаза.

— Совершенно верно, — с самодовольным видом расплылся в улыбке Молк. — А еще есть паруса-крылья и весла-ноги. А если ты вздумаешь на него напасть, то корабль еще покажет зубы и кости.

— Не возьму в толк, как могут люди жить на спине у огромной деревянной твари, — промолвил Данут. Мы, шессины, признаем лишь такую воду, которую способны перейти вброд.

— Тогда вам стоило бы хоть раз выйти в море матросами, расхохотался Молк. — Вы бы смогли повстречаться с шессинами, что обитают на всех больших островах Грозовых Земель.

Гейл задумался.

— Я слышал легенду, что некогда все эти острова были частью одного большого материка, а затем земля начала медленно опускаться в воду, море затопило долины, а возвышенности превратились в архипелаг.

Молк, который окликнул юношей просто от нечего делать, теперь по-настоящему заинтересовался разговором.

— Так у вас тоже рассказывают эту историю? Я слышал ее почти на каждом острове. Мне всегда казалось, что если разные племена рассказывают одну и ту же легенду, значит, в ней есть зерно истины. — Он покосился на солнце, высоко висевшее в небе. — Я устал надзирать за этой деревенщиной. Они еле возятся, и следить за ними я вполне могу и из окна вон той жалкой таверны. Если пожелаете составить мне компанию, мы можем продолжить разговор за кружкой хойла.

— Нам спиртное пить не разрешают, — смущенно пробор мотал Данут.

— Вот как? Молк приподнял косматые брови. — А я много раз видел, как ваши старейшины хлещут хойл не хуже моих матросов, так что, полагаю, в этом не будет большого греха. Но ведь у вас, верно, нет денег? Я и забыл, что воины никогда не держат монет. Ладно, приглашаю нас посидеть в таверне за мой счет, а взамен расскажете мне о легендах и обычаях своего народа. Люблю послушать рассказы других людей. Среди моих соплеменников от такого приглашения отказываться считается неприличным, а я всегда слышал, что шессины славятся отменными манерами.

— Ты прав, отозвался Гейл, которому предложение нового знакомого пришлось по душе. — Мы люди любезные и всегда рады показать это тем, кто прибыл издалека. Данут, полагаю, мы окажем нашему племени скверную услугу, если отвергнем радушное приглашение этого иноземца.

Данут, делая вид, будто предается непосильным раздумьям, принялся, глядя себе под ноги, ковырять землю тупым концом копья.

— Я младший воин и покорно чту обычаи своего племени, — промолвил он, наконец. — Разумеется, при иных обстоятельствах нам не следовало бы пить хойл в чужой деревне, но, полагаю, что ты прав. Сохранить добрую репутацию нашего племени гораздо важнее, и это перевешивает не столь уж серьезный проступок, который мы совершим, если отведаем немного спиртного.

Молк ухмыльнулся в бороду.

— Неужели вы всегда произносите такие длинные речи, если собираетесь нарушить какой-нибудь закон?

— Так ведь это куда забавнее! — расхохотался Данут, и они двинулись на берег.

Таверна, в которой устроились новые приятели, оказалась чуть больше обычного сарая. На высоком деревянном настиле под крышей из пальмовых листьев были установлены столы и скамейки. Три стены были сплетены из пальмового лыка, а вместо четвертой открывался вид на гавань. Крытый задний двор одновременно служил и кладовой, и кухней.

Когда Гейл уселся за стол, ему это показалось необычайно странным: ведь за столом он оказался впервые. Удивительно, как удобно расположены под рукой все предметы на ровной поверхности!

Молк подозвал добродушную толстуху, оказавшуюся хозяйкой таверны. Из-за жары посетителей было немного но это ничуть не ухудшило ее настроения. Женщина поставила перед ними кувшин и кружки, сделанные из скорлупы ореха турра.

— Зря ты привел сюда этих мальчиков, Молк, — укоризненно заметила она, расставляя посуду. — Их старейшины тебе голову оторвут и прихватят с собой на память о путешествии к морю.

— Об этом тебе не стоит тревожиться, женщина, — с серьезным видом возразил Гейл. — Шессины не карают чужеземцев за нарушение племенных обычаев.

Хозяйка широко улыбнулась.

— Какие вежливые пареньки! Таких мне еще встречать не доводилось. Готова биться об заклад, что мужья из них выйдут куда лучше, чем из тех деревенщин, за которых нам приходится выходить замуж!

Гейл с Данутом зарделись. Завидев их смущение, Молк расхохотался и попросил хозяйку подать побольше еды.

— Очень глупо пить днем без закуски, — пояснил он.

— Нам неловко злоупотреблять твоей щедростью, — возразил Гейл. — Ведь мы не можем достойно отблагодарить тебя.

— Ну почему же? Все морские торговцы очень любопытны. Ведь наши доходы зависят от того, насколько хорошо мы будем знать, чего хотят люди, что им нужно, и за что они готовы платить. Правда, я отличаюсь от большинства: мне, вдобавок ко всему, интересны также обычаи чужеземцев, их сказания и легенды.