Изгнанники Нирваны - Константин Мзареулов

В таком случае божественная предательница не остановится ни перед чем, лишь бы навеки замолчал тот, кто вычеркнул из списка претендентов такие имена, как Сабрис, Раджарк, Тмер, Таббл, и еще две дюжины дегенератов из лучших семейств Хаоса. Стало быть, погоня не ограничится банальным отрядом охотников, которые наверняка уже погибли, угодив в расставленные Мефом ловушки. Можно биться об заклад, что в данный момент Дара приводит в действие все ниточки, посредством которых повелевала Отражениями Логруса в годы болезни Суэйвилла…

— Значит, это была засада, а не случайная дорожная стычка, — вполголоса резюмировал беглец и потянул импровизированную уздечку, направляя коня к показавшемуся на горизонте городу. — О чем там болтал умирающий мушкетер?..

Сержант, которому он мимоходом отрубил руку вместе с мушкетом, в предсмертном бреду взывал к своему командиру. Меф напряг память, пытаясь восстановить последовательность звуков варварского диалекта… Кажется, он бормотал: «Мой капитан, где же огонь… Ведь нам обещали…» Хотя это слово означает не только «огонь», но также «огненный».

— Проклятие! Змеиное отродье!

Яростно взмахнув рукой, Мефисто дернул ремень, продетый сквозь челюсти Полумесяца. Удивленный нелогичным приказом конь, слегка повернув голову, вопросительно глянул одним глазом на наездника: мол, в чем дело, хозяин? Меф успокоил его, потрепав между ушей.

— Нас ждет пара веселых деньков, малыш, — сказал он. — Коварная подружка приготовила мне достойное развлечение, чтоб ей дикобраза родить без наркоза!

Да уж, Дара и ее семейство привыкли обращаться к услугам этих демонов даже по менее серьезным причинам. Помнится, не так давно Юрт использовал подобную тварь, надеясь расправиться с Мерлином. А чуть раньше Латтра, бабушка Дары, содержала целый выводок для устранения надоевших любовников. Ну что ж… Придется отсиживаться где-нибудь поближе к Амберу — в тех краях у демонов Бездны нет полной свободы действий.

— А вот, кстати, и нечто в таком роде, — удовлетворенно проговорил Мефисто.

Это была явная периферия Золотого Круга: бирюзовые волны океана, прибрежные горы и лес, чем-то напоминающий Арденнский. Единственное отличие — ни души вокруг. Он подсознательно выбрал путь, ведущий в самое подходящее место.

Полумесяц сам остановился возле бившего из-под камней родника и опустил морду в струю, жадно глотая холодную воду. Рядом на дереве сидела большая птица яркой расцветки — этакий гибрид глухаря, дрофы и павлина. Не слезая с коня, Меф пустил в нее иглу из духовой трубки. Пронзенная птица упала на траву и загорелась, как это всегда случается с ранеными порождениями Хаоса.

Наверняка очередной соглядатай Дары — далеко же она разослала своих шпионов. Короче говоря, все старания оказались безуспешными, и сбить погоню со следа не удалось. Плевать. Куда хуже, что не удалось пообедать. Аппетитнейшая была пташка. Жирненькая.

Пришла пора приготовиться к следующему туру этого не слишком увлекательного состязания. Спешившись, он медленно двинулся через редкий подлесок, придерживая коня за жесткую прядь гривы. Полумесяц удивленно взбрыкнул, но все-таки решил не сопротивляться и послушно побрел вслед за хозяином. На коротком отрезке пути Меф немного поиграл Отражениями, превратив дикую местность в заброшенный парк Выложенные мозаичными плитками дорожки проросли сорняками, едва струились забитые грязью фонтаны, покрылись плесенью и трещинами мраморные изваяния вооруженных короткими мечами нудистов в шлемах с гребнями и легкомысленных сандалиях.

Оставив коня пастись в цветнике, Меф прошел между рядами кипарисов и очутился на лужайке, окантованной кругом обтесанных белых камней. В центре этого бывшего газона стояла высеченная из полупрозрачного желтоватого минерала беседка, ради которой он, собственно говоря, и сотворил это Отражение. Как и было задумано, на столике беседки лежал в ножнах Серитойох. Мефисто настолько привык к имени своего меча, что лишь изредка вспоминал, как расшифровывается слово Seritoyoh — Serious Risks To Your Health. Что ж, братишка Фау был великим мастером — тонкий волнистый клинок, выкованный из магической субстанции, действительно представлял серьезную опасность для любого противника.

Герцог без сожаления выкинул грубую железку, которую прихватил вместо меча, покидая Хаос. Заодно подвесил к поясу два мешочка с золотыми и серебряными монетами, которые весьма кстати оказались на том же столе рядом с мечом. Мефисто точно помнил, что не предусмотрел появление кошельков. Вероятно, это получилось у него подсознательно.

Вообще-то стоило быть повнимательнее и в дальнейшем создавать Отражения, более приспособленные для жизни и отдыха. Например, чтобы олени сами выходили под выстрел… Он повторно просканировал окрестности и удостоверился: съедобной живностью поблизости даже не пахнет. По этой причине старший герцог Нирваны подкрепился одичавшими фруктами, проговорив с презрением к самому себе:

— Становлюсь, простите за непристойность, вегетарианцем.

Желудок возмущенно урчал, требуя нормальной пищи, однако Мефисто понимал: у Повелителя Теней от такой ерунды никаких расстройств случиться не должно. Он свистнул, подзывая Полумесяца.

Через минуту они покинут это Отражение, и непрочная реальность растает. Возможно, навсегда. Мефисто чувствовал, что вокруг этой бездарной Тени буквально теснятся похожие третьесортные Отражения, ужасающе бедные на обитателей и события. Прозондировав Амулетом окружающие миры, Мефисто обнаружил нечто вполне пристойного качества. Кажется, там имелся даже Источник Силы — деформированный, конечно, но тем не менее вполне дееспособный. Аналог амберского Узора.

— Именно то, что нам сейчас нужно, — обрадовался Меф.

Выехав из леса, он оказался на возвышенности, с которой открывалась панорама города, раскинувшегося на берегу защищенной от ветров бухты. Это был довольно странный город, словно слепленный из нескольких кусков, которые независимо друг от друга возводили пять или шесть зодчих. Дома внутри крепостных стен составляли как бы изолированные кварталы, различавшиеся по строительному материалу: однообразные низкие здания из черного камня и серого известняка, беломраморные дворцы, богатые дома, сложенные из желтого и красного кирпича. На прибрежном холме возвышался великолепный замок темно-красного камня с вычурными башнями. Серебряные шпили ослепительно сверкали в лучах заходящего светила.

Порт ощетинился частоколом мачт. Корабли здесь стояли преимущественно мелкие — одномачтовые шхуны каботажного плавания. Помимо парусников имелись также гребные суда небольшого тоннажа. Меф обнаружил всего два больших трехмачтовых корабля у каменных причалов. Похоже, город поддерживал довольно вялые связи с ближайшими соседями, хотя выгодное положение укрытой от штормов бухты могло бы сделать город мощным центром морской торговли. Напоминанием о лучших временах были утонувшие в песке остовы больших судов, догнивающие в дальнем конце гавани.