Человек находит друга - Конрад Лоренц

Действительно, для собаки напасть на детей хозяина – вещь неслыханная, и я убеждён, что психически здоровая собака вообще на это не способна. Однако нервную высокопородистую собаку, а иногда даже и полукровку, ревность, к которой все собаки очень склонны, может довести до ужасных поступков. Недавно я узнал о действительно жутком происшествии, когда нечистопородный терьер, прежде баловень семьи, был после рождения ребёнка посажен на цепь и при первом удобном случае прыгнул в коляску и загрыз малыша. К счастью, это редчайший случай, и ревность, как правило, не достигает столь опасного накала, причём, насколько можно судить, в такой степени поддаться ей способны только собаки наиболее инфантильного типа. Мои волчьи собаки никогда не ревновали к маленьким детям, а, наоборот, сами относились к ним более или менее по-родительски. И, возможно, тут кроется одна из причин, почему я так люблю этот тип собак.

Впрочем, здесь мы переходим в область вкуса, и я прекрасно понимаю, что моя дикая хищная собака далеко не обязательно должна внушать симпатии всем и каждому. Волчьи собака из-за чувствительности, сдержанности и независимости характера довольно туго поддаются обучению, и использовать присущие им поистине невероятные психические ресурсы удаётся только тому, кто знает их и понимает по-настоящему, и только для такого человека они могут стать источником радости и удовлетворения. Другие обретут то же в честном добром боксёре или эрдельтерьере – ведь начинающий фотограф добивается значительно больших успехов, когда работает с простой зеркалкой, а не со сложной, снабжённой множеством приспособлений камерой.

Это вовсе не значит, что я хочу опорочить собак с несложной и прямолинейной психикой. Наоборот, я очень люблю боксёров и больших терьеров, чью мужественную и привязчивую натуру не удаётся испортить даже очень неумелым воспитателям. К тому же я хотел бы подчеркнуть, что мои высказывания о качествах отдельных собачьих породах, естественно, носят очень обобщённый характер, так как существует безграничное множество индивидуальных исключений. В сущности, такое обобщение не менее уязвимо, чем попытка подвести под одно исчерпывающее определение всех англичан, французов или немцев. Я знаю чрезвычайно чувствительных боксёров и бесхарактерных чау-чау, я даже был знаком с весьма решительным и независимым спаниелем.

Моя серебристо-серая Сюзи, на чей характер, бесспорно, значительное влияние оказала кровь её предков-овчарок, бывает обаятельно-дружелюбной с нашими гостями и почти совсем лишена гордости высокомерия других чау-чау.

Пожалуй, вместо того чтобы давать конкретные советы, полезней будет предостеречь начинающих, каких собак приобретать не следует и каких наклонностей в них нужно избегать. Но прежде чем продолжать, я хотел бы указать, что, предостерегая, вовсе не ставлю себе целью отговорить кого-нибудь от приобретения собаки. Любая собака лучше, чем ничего, и даже если начинающий владелец собаки пренебрежёт моими изложенными здесь правилами, он все-таки получит от своей собаки много удовольствия. Однако удовольствие это будет ещё большим, если он учтёт мои заветы, первый из которых гласит: покупайте собаку, здоровую и телом и духом.

Если у вас нет каких-либо веских причин для иного выбора, берите самого сильного, толстого и бойкого щенка в помёте (эти три свойства сопутствуют друг другу с удивительным постоянством). Необходимо учитывать, что сучки всегда бывают мельче кобелей. Если у родителей или щенят проявляются какие-либо признаки вырождения, лучше вовсе отказаться от щенка. Особенно осторожным следует быть, имея дело с иностранными породами, так как тут из-за малого числа хороших экземпляров возможен тесный инбридинг. Лучше собака с родословной победнее – лист, официально её заверяющий, как правило, вскоре исчезает, погребённый под другими бумагами в каком-нибудь ящике письменного стола, – но зато более жизнеспособна, менее нервная. Как станет ясно из главы «Призыв к тем, кто разводит собак», я придерживаюсь весьма низкого мнения о современных принципах разведения собак, принципах, которые слишком большое значение придают «красоте» собак, пренебрегая их умственными способностями, а потому искренне советую начинающим не приобретать собаку со слишком уж «хорошей» родословной. Приобретая помесь, вы имеете гораздо меньше шансов оказаться владельцем нервного, умственно ущербного животного, чем купив собаку с восемью чемпионами в родословной. Немецкую овчарку всегда следует брать от родителей, принадлежащих к служебной линии, и в этом случае удостоверение её происхождения от чемпионов имеет вполне реальную практическую ценность.

Прежде чем обзавестись собакой, следует взвесить, не окажется ли это для вас слишком большой нервной нагрузкой.

Очень подвижные собаки, вроде фокстерьеров, легко могут вывести из себя неуравновешенного человека, особенно если их непоседливость порождается не столь жизнерадостностью, сколько чрезмерно возбудимой нервной системой. Прикидывая размеры собаки с учётом размеров вашего жилища, следует принимать во внимание и её темперамент. Сентиментальный сеттер, для которого главное удовольствие – умильно взирать на хозяина, будет меньше страдать от тесноты городской квартиры, чем шаловливый маленьких терьер. Впрочем, и в самой маленькой квартире требуется не больше, чем для вашего собственного здоровья, – вполне достаточно двух получасовых прогулок по свежему воздуху.

Многие неопытные любители собак часто делают ошибку, выбирая того щенка, который в первые же минуты знакомства начинает делать им дружеские авансы. Следует помнить, что в этом случае вы, несомненно, выбираете наибольшего подхалима, и вряд ли в дальнейшем вам будет приятно наблюдать, как ваша собака точно так же приветствует всех чужих подряд. Выбрав из девяти тявкающих меховых клубочков именно Сюзи, я предпочёл её остальным отчасти потому, что именно она проявила наибольшее негодование, когда её коснулись мои руки, то есть руки постороннего.

Пресмыкательство – это один из худших собачьих пороков, и, как я уже упоминал, оно развивается в результате сохранения неразборчивого дружелюбия, которое молодые щенята проявляются по отношению ко всем людям и ко взрослым собакам. Пороком это становится только у взрослых собак, для молодых же такое поведение вполне нормально, и ничего дурного в нем нет. К несчастью, невозможно предсказать, вырастет ли из ласкового щенка подхалим или с возрастом он приобретёт необходимую сдержанность по отношению к чужим.

Поэтому, имея дело с породами, у которых эта сдержанность развивается позднее, лучше подождать с покупкой щенка, пока ему на исполнится пять-шесть месяцев. Вышесказанное особенно относится к спаниелям и другим длинноухим охотничьим собакам; у чау-чау эта черта развивается раньше, и даже в два – два с половиной месяца у них уже можно заметить черты индивидуального характера. Если опасность заполучить подхалима отсутствует, то есть дело касается пород, для которых такая склонность чужда, или если покупатель знает обоих родителей своей будущей собаки, я посоветовал бы ему забрать щенка как можно раньше, едва его можно будет без вреда для него разлучить с матерью. Разумеется, такого щенка нужно будет очень хорошо кормить, преимущественно мясом и молоком, через довольно коротки промежутки, не забывая добавлять к его рациону средства против рахита, например рыбий жир.

Чем более молодой взята собака, тем, как правило, крепче становится её привязанность к хозяину впоследствии и тем больше удовольствия будет она ему доставлять, особенно когда он будет вспоминать, чего это ему стоил. Ради таких воспоминаний можно смирится с изгрызенными туфлями и ботинками или с двумя-тремя пятнами на ковре.

И последний совет. Он продиктован моими личными пристрастиями, а потому читатель может сразу же пропустить его мимо ушей: если возможно, выбирайте суку, несмотря на то, что две её течку в году и причинят вам некоторые неудобства. Думаю, все опытные владельцы собак согласятся со мной, что с точки зрения характера сука всегда предпочтительнее, чем кобель. Одно время у нас в Альтенберге жили четыре суки: моя немецкая овчарка Тита, Пиги – чау-чау моей жены, Кати – такса моего брата и бульдог моей свояченицы. Только собака моего отца была кобелём, и ему было нелегко отгонять от нашего дома непрошеных ухажёров. Как-то течка у Пиги и Кати началась одновременно, но мы продолжали брать их с собой на Дунай, поскольку могли опасаться мезальянса – Пиги хранила абсолютную верность нашему псу Буби, а для миниатюрной таксы в окрестностях просто не нашлось бы подходящего партнёра. Я давно привык, что нас сопровождают и чужие собаки, но после того, как мы вышли из деревни на этот раз, размеры нашей свиты меня поразили, и я начал счёт – оказалось, что, кроме наших пяти, за нами бежало ещё шестнадцать псов. Следовательно, наш эскорт состоял из двадцать одной собаки. И тем не менее я повторяю свой совет: сука более преданная, чем кобель, её психика тоньше, богаче и сложнее, чем у кобеля, и, как правило, она умнее, чем кобель. Мне довелось близко узнать очень многих животных, и я утверждаю, что из всех четвероногих созданий ближе всего к человеку по тонкости восприятия и по способности к истинной дружбе стоит именно сука. И странно, что её название превратилось в ругательство.