Колыбельная для вампиров - 2 - Светлана Александровна Борисова

раз привычный путь оказался неимоверно длинным. На заплетающихся ногах я доползла до лестницы и остановилась. Нужно было дать себе небольшую передышку перед подъёмом, и тут мне поплохело настолько, что я ухватилась за перила, чтобы не упасть. «Merde!.. Ну, всё! Объявляю кровную месть Штейну, — расстроилась я, зная, что Рени тенью следует за мной. — Как только приду в себя, обязательно урою эту сволочь. Скотина! Вот зачем нужно было доводить меня до состояния полного не стояния?»

Обернувшись, я поймала обеспокоенный взгляд Рени и постаралась выдавить из себя улыбку. Надеюсь, это была именно она, а не страдальческая гримаса.

— Мой хороший, ты не волнуйся, я скоро оклемаюсь… посплю чуток и буду как огурчик.

— Да? По мне так ты уже зелёная и в пупырышек, — хмуро заметила родительница, и когда я задрала неподъёмную ногу, чтобы взобраться на первую ступеньку, она ухватила меня за локоть и потащила за собой.

— Честное слово, я в порядке!

Не помню, что ещё я говорила, но что-то говорила. Вот только все мои протесты остались без внимания.

— Ну-ка, присядь, — приказала Рени, когда мы добрались до небольшого диванчика, обтянутого пёстрым набивным шёлком.

Несколько мгновений я тупо созерцала его весёленькую расцветку, а затем рухнула на мягкое пружинящее сиденье. В поле зрения попала пуховая подушка, и меня со страшной силой потянуло в сон. Но не тут-то было.

— Не спать! — рыкнула моя вампирская матушка.

Как Ванька-встанька я вскочила с места и, вытянувшись, вытаращила на неё глаза.

— Сидеть! — приказала Рени, и я послушно шлёпнулась на место. Чёрт! Сразу чувствуется, что она была сержантом.

— У нас что теперь не дом, а казарма? — осведомилась я сварливым тоном и бросила на родительницу негодующий взгляд.

Выражение её лица сразу же смягчилось.

— Прости, детка, от командного тона нелегко избавиться. Не ерепенься, солнышко! Я просто хочу тебя немного подлечить.

Возражать не имело смысла. Если она что-то вбила себе в голову, то проще танк на ходу остановить, чем мою вампирскую матушку.

— Тогда действуй, — я подставила шею и Рени, выпустив симбиотические клыки, без промедления впилась в мою сонную артерию. Чувствуя, как уходят остатки многострадальной кровушки, я совсем поплыла. «Ah, mince![1].. Сейчас точно отрублюсь», — промелькнуло в голове. Тем не менее, я постаралась удержаться в сознании, — чтобы окончательно не вводить родительницу в панику.

— А теперь забирай обратно, — Рени отбросила на плечо массу блестящих чёрных волос и подставила мне свою шею.

Даже на грани обморока я услышала вожделенное приглашение и без раздумий припала к живительному источнику. О!.. Вампирская кровь — это нечто, не поддающееся описанию! Ничто в мире не может сравниться с ней. Она не только дарит жизнь, но и пьянит не хуже алкоголя.

Пришла я в себя, только услышав настойчивый зов отца. С встревоженным видом он тряс меня за плечо.

— Хватит, Мари! Остановись, тебе уже достаточно.

— А?.. Что?.. Привет, papa… С приездом! — мой взгляд прояснился, и я увидела перед собой бледное лицо Рени. — Ой! — я провела по губам, и моя ладонь окрасилась кровью. — Прости, родная! Я присосалась как клещ, да? Что ж вы меня сразу не остановили?

— Потому что у некоторых ненормальных Кошек больше упрямства, чем здравого смысла, — отрывисто произнёс сердитый отец. — Ну-ка, кыш! А ты, моя дорогая, немедленно приляг, — распорядился он и, выгнав меня с дивана, заставил прилечь на него побледневшую Рени. — Милая, может, объяснишь за каким чёртом, ты взялась лечить совершенно здоровую молодую девицу? — он бросил на меня изучающий взгляд. — Утром она оклемалась бы без твоего участия. Конечно, Мари малость потрепали, но это ещё не повод загонять себя в могилу.

Отец замолчал и в ментале сильным порывом пронёсся его призыв. Рени с встревоженным видом схватила его за руку.

— Дорогой, не надо! Девочка испугается! — произнесла она умоляющим голосом.

Ха! В соответствующем настроении отец запросто переплюнет мою вампирскую матушку. Если она танк, то он Звезда смерти. Когда он что-то задумал, остановить его абсолютно нереально.

— Помолчи! Раньше нужно было думать, а не биться в истерике при виде пустяковых царапин Мари, — резко проговорил отец и в ментале снова пронёсся его призыв.

«Интересно, кого он зовёт?» — не понимая, в чём дело, я с недоумением таращилась на него. Вроде бы дома только мы трое. Конечно, если не считать охраны.

В общем, мне было лень напрягаться и расшифровывать словесные загадки. Тупила я не потому, что была не в адекватном состоянии. С восстановлением кровопотери раны и усталость бесследно исчезли. Повреждённый энергобаланс пришёл в норму. Под действием слияния эмополей, моего и родительского, я впала в эйфорию и находилась в состоянии полной гармонии с окружающим миром. В общем, это сказывалось действие вампирской крови, насыщенной симбионтами. Под её влиянием я пребывала на пике ничем не замутнённого беспричинного счастья — состояние, знакомое любому наркоману.

Единственный недостаток любого опьянения — это то, что при нём мыслительный процесс уходит в подполье и вылазит оттуда только после похмелья.

Всё было просто замечательно, и вдруг раздался отчаянный вопль. Я повернула голову и с величайшей неохотой сфокусировала взгляд на источнике неприятного звука. В дверях комнаты стояло нечто мелкое и, судя по платью, женского рода. Собрав мозги в кучку, я сообразила, что это девочка лет десяти-одиннадцати. Прижав руку к горлу, она смотрела на нас с таким невыразимым ужасом, что мне стало ужасно смешно.

— Это что ещё за явление Христа народу? — спросила я игриво. — Мрр! Новая игрушка? Как мило, родители! Это на окончание Академии? Спасибо, мои хорошие! Чудеснейший подарок, — во мне всё запело в предвкушении охоты.

— Ошибаешься, милая. К сожалению, это не подарок, а сущее наказание, — произнёс Мика, глядя на меня с весёлым любопытством.

Ну да, загуляла его дочура! С кем не бывает? И тут на меня накатила волна подозрительности.

— Что человечек делает в нашем доме? Как ей удалось преодолеть охранную зону и пробраться внутрь?.. Шпионка! Убить немедленно! — воскликнула я и крадучись направилась к девчонке.

Ужас, написанный на её лице, вызывал у меня смех и в то же время подстёгивал хищнические инстинкты.

— Поиграем, мышонок? — сказала я, охваченная охотничьим азартом. — Не важно, что ты шпионка. Так даже лучше, я могу убить тебя, не заботясь о последствиях. Прекр-р-асно! Прячься, мышонок! На счёт десять я иду искать. Только, чур, из дома ни шагу. Поняла? А то такой трезвон поднимется, что плохие дяди охранники по запаре могут подстрелить тебя. Ну, всё! Раз, два, три!.. Не стой, беги!

Как муха, увязшая в паутине, девчонка задёргалась, но не смогла сдвинуться с