Разговоры с живым мертвецом - Павел Владимирович Рязанцев

не будешь использовать по назначению, но на фоне которых можно сделать фото для журнала с твоим лицом на обложке. Ну и женщины, куда же без них. Модели, актрисы, девушки с низкой социальной ответственностью (как официально, так и по факту), а потом – визиты к венерологу, судебные процессы или – не дай бог – свадьба с последующим разводом и разделом имущества.

Неплохо, но и от этого устаёшь. Рестораны меняются на домашнюю еду, яхты и остальная мишура замещаются домиком в лесу и ЗОЖ, а на смену чехарде «любовей всей жизни» приходит одиночество. Потом и это надоедает.

Вот тут и начинается самое интересное.

Крипс устал ждать и пошёл к мини-бару за виски. Сегодня, если посылку всё-таки доставят в срок, он, может быть, выпьет больше обычного. Не чтобы, так сказать, отметить событие (это всего лишь посылка, одна из десятков, а то и сотен в жизни богача), но чтобы смягчить возможное потрясение.

(Да что вообще в этой посылке?)

Крипсу успели наскучить развлечения людей его круга: вечеринки на яхте, гольф, публичные дома (Амстердамские ли, подвалы ли обшарпанных стриптиз-клубов) и прочий экстрим. Он чувствовал, что искать надо в другой стороне. БДСМ-клубы поначалу стоили своих денег и требуемой секретности, но и там были жёсткие рамки. Тем не менее это был путь в верном направлении – так решил для себя Крипс и стал копать глубже.

Очень глубоко. И нашёл. Снафф – это совсем не то же самое, что голливудская бутафория; даже самое изощрённое эксплуатационное кино не несло в себе такого заряда, как записи настоящих пыток и убийств. Наблюдая за этим и проникаясь, щекоча нервы и сдавливая последние крупицы сочувствия, можно ощутить радость от того, что всё происходящее – не про тебя. Впрочем, никто не застрахован.

Кто-то вычислил Крипса и предложил ему «нечто особенное», но на определённых условиях: видео принесут на компакт-диске, причём не оставят в некоем условленном месте, а передадут лично в руки. Похоже на уловку убийцы, причём самую банальную. Однако Крипс почему-то не опасался: то ли он слишком уж полагался на свою охрану и «кольт», который всегда был при нём, то ли жизнь наскучила настолько, что глупости стали лишь очередной формой экстремального развлечения. Когда Крипс согласился, аноним дополнил условия доступа к контенту непременным присутствием курьера при просмотре, а также следующим положением: «клиент не должен копировать, передавать или показывать видео кому-то ещё; в противном случае он будет обязан обеспечить дополнительное содействие работе творческого коллектива сверх уплачиваемой суммы».

Прямо договор с дьяволом какой-то. Впрочем, ничего нового.

Что бы ни было на диске, бизнесмен не планировал нарушать условия этого неписаного контракта: если «товар» «качественный», то и портить отношения с поставщиком незачем, если же всё плохо, то какой смысл красть контент?

Крипс успел выпить две стопки виски, когда почувствовал, что больше не один в комнате. Сохраняя самообладание и видимое спокойствие

(«Хотели бы убить – уже бы убили, не так ли?»),

он поставил початую бутылку со стаканом на свои места.

– Должен признать, вы умеете оставаться незамеченным, – произнёс он и обернулся. Перед ним стоял незнакомец в пальто и кожаных перчатках. На его гладко выбритом лице читалось удовольствие от реакции «клиента».

«Стало быть, ничто человеческое им не чуждо».

– Итак… – Крипс многозначительно посмотрел в глаза незнакомцу. Тот без лишних слов потянул руку во внутренний карман пальто (Крипс одновременно с этим положил руку в карман халата, где лежали конверт с деньгами и пистолет). Курьер улыбнулся, разгадав меру предосторожности, и с приподнятой бровью вытащил из кармана коробочку с CD-диском.

«Хоть бы в пакет завернули, “профессионалы”».

Крипс усмехнулся и вытащил конверт.

– Можете начинать, – кивнул курьер, пересчитав содержимое конверта.

Перспектива смотреть снафф в присутствии постороннего (а может и наоборот – причастного к его созданию) человека не вызывала энтузиазма, но уговор есть уговор. Поскольку в кабинете не было проектора (досадно, надо будет установить), смотреть приходилось на компьютере.

«Почему бы не пройти в комнату с телевизором с ЖК-экраном?».

–Не надо никуда идти, – неожиданно подал голос курьер, – смотрите здесь.

Крипс подчинился, хотя и неохотно. Конечно, чем дольше запись у клиента, тем выше риск, что он совершит какую-нибудь глупость – ведь того, что на диске, должно быть вполне достаточно, чтобы все причастные, в том числе и сам Крипс, отправились за решётку.

– Можете воспользоваться мини-баром, – бросил через плечо гостеприимный хозяин, вставляя фильм в дисковод.

Пришло время для зрелищ. Да будет свет!

2

Декорации на сцене изображали пустыню, но если присмотреться, то видны следы пребывания человека, оставленные художником: черепки, остов колесницы

(«Доводилось видеть такие на картинах, – отметил про себя зритель, – кажется, древнеримские…»),

тропы и следы на них. Простовато, но вполне достаточно. Экспозицию снимали с разных ракурсов, причём грамотно подобранных. Качество изображения, освещение – всё это уже выделяло этот «фильм» среди просмотренного бизнесменом кровавого мусора, снятого на телефон или, на худой конец, на легендарные камеры, известные по криминальным сводкам, где изображение нечёткое и размытое (и как только по этим кучкам пикселей можно найти грабителей и угонщиков?). Фоном звучал мрачный эмбиент вперемежку с ритуальными барабанами. Вообще, создавалось впечатление, что это не снафф, а артхаус.

«Хорошая картинка, – подумал Крипс, – ребята подошли к работе с фантазией, это заметно».

В центре сцены стояли три деревянных креста, а перед ними – ложе, развёрнутое к крестам фронтом.

Наконец из-за кулис на сцену вышли первые «актёры». Вернее, вышел один, одетый в доспехи и закрытый шлем римского легионера; в руках у него поводок, обвязанный вокруг шеи второго актёра. Тот полз на четвереньках чуть впереди, в рубище и с по-собачьи высунутым языком. «Пёс» с легионером прошлись вдоль сцены и снова исчезли за кулисами. Через несколько секунд оттуда донёсся возмущённый крик:

– Эй! Ты что, гомик?!..

За криком последовали звуки драки, во время которой на сцену выскочил «пёс», но уже как человек – на двух ногах; в руках он держал небольшой мешочек, позвякивавший при движении. По звуку Крипс догадался, что в мешке монеты, и у него возникли предположения касательно сюжета всего этого спектакля, а на лице появилась улыбка.

Когда счастливчик ретировался со сцены, легионер выволок из-за кулис вырывающегося худосочного мужчину с длинными коричневыми волосами и хипстерской бородкой. В это же время с другой стороны появилась целая группа персонажей: мужчина в пурпурной тоге и бронзовой маске (раскрашенной под бронзу, само собой), выполненной в виде лица с гримасой гнева, полуобнажённая женщина с морщинистой кожей и мешком на голове, ещё