Соборы Парижа - Екатерина Александровна Останина

Искусству, или, в крайнем случае, он может быть приготовлен людьми, в совершенстве знающими химию. Этот огонь не горячий в обычном понимании, он – огненный дух, заключенный в предмете той же природы, что и камень и, будучи незначительно возбужден внешним огнем, он его обжигает, растворяет, сублимирует и превращает в сухую воду, как говорит об этом Космополит».

Но поблизости от этих фигур можно увидеть и другие, определенно указывающие на способы получения тайного огня, заключенного в воде, посредством которого ранее Посвященные могли получить универсальный растворитель, и какая для этого потребуется материя. На это указывает четвертый барельеф Нотр-Дам. Это мужчина, который показывает эмблему Овна. В правой руке он держит какой-то предмет, но рассмотреть его невозможно: время совершенно разрушило его. Можно только догадываться: возможно, это минерал, или кусок материи, или сосуд. Единственное, что можно сказать определенно: данный барельеф символизирует мужской принцип – металлический. В этом случае философы вспоминают слова Пернети: «Адепты говорят, что они извлекают свою сталь из чрева барана и называют эту сталь своим магнитом».

Собор Парижской Богоматери. Цвета и Стадии Великого Делания

Далее действо разворачивается сразу на трех панно, аллегорически показывающих цвета Делания. Их описания часто встречаются в эзотерической литературе.

Цвета должны идти в строгом порядке – от черного к красному, обязательно проходя через белый, «в природе ничего не делается резко», а потому в этом переходе существует множество промежуточных цветов, хотя эти цвета никакой информации дать не могут, поскольку кратковременны и поверхностны. В отличие от них основные цвета длятся дольше, мало того, они принимают вид материи, сигнализируя об изменениях в ее структуре. Именно не мимолетные оттенки, а та окраска, что способна передаться целиком, получает отражение во внешнем мире и при своем появлении растворяет все остальные цвета.

Цветовые этапы имели большое значение в процессе Великого Делания, они были обобщенными символами с конкретными и зачастую очень обширными значениями. Ни для кого не является секретом, что цветовой язык плотно взаимосвязан с религией; самое яркое свидетельство тому – витражи готических соборов.

Черный цвет приписывался Сатурну, тяжелой планете, символу свинца. В герметизме он назывался Черным Драконом или Свинцом Философов, в магии – Черной Курицей. Во все времена Черный был Осирисом и Тьмой, Черным Богом, киммерийскими тенями, черными розами для дьявола, первичным Хаосом, ночью, землей, смертью.

Однако день сменяет ночь, и тьма сменяется светом, белым цветом. Материя очищается от грязи, сверкает алмазным ослепительным блеском и предстает в виде твердых зерен. Белый цвет – это непорочность, невинность и чистота, это цвет Избранных, сознательно оставивших путь Тьмы, чтобы идти к Свету, вновь и вновь обновляясь духовно. Пьер Дюжоль говорит: «Это слово – «белый» – было выбрано по глубоким философским соображениям. Белый цвет на большинстве языков обозначает благородство, величие, чистоту… Слово «белый» обозначает тех, кто возродился, умывшись кровью Агнца; они всегда носят белую одежду… Посвященные носили белые одежды, Благородные – также».

Красный цвет символизировал огонь, превосходство духа над материей, экзальтацию, могущество и господство. Когда Философский Камень достигал красного цвета, он обретал способность лечить прокаженных, делать из обычных (больных, искалеченных) металлов золото.

Парацельс в своей «Книге Делания» так описывает окраски этапов Делания: «Хотя было несколько элементарных цветов, – как лазурный, в частности принадлежащий к земле, зеленый – воде, желтый – воздуху, красный – огню, – однако черный и белый цвета относятся непосредственно к спагирическому искусству, в котором также имеются четыре первоначальных цвета: черный, белый, желтый и красный.

Черный – это корень и первоисточник других цветов, поскольку любая черная материя может отражаться в течение необходимого для этого времени таким образом, что последовательно появятся три других цвета. Белый цвет следует за черным, желтый за белым и красный за желтым. Любая материя, достигнув стадии четвертого цвета, посредством отражения приобретает своего рода природную окраску».

Три основных цвета, о которых говорится в Делании, непременно присутствуют и в религиозной витражной живописи. Так, Богоматерь всегда показана в одеяниях голубого цвета (который соответствует черному), Бог облачен всегда в белое, а Христос – в красное. Не напоминает ли вам это сочетание три цвета французского флага, придуманного Посвященным – Луи Давидом? Если расшифровать цветовую символику знамени, темно-синий цвет, незаметно переходящий в черный, является символом буржуазии; белый – простого народа (простой – в буквальном смысле этого слова); красный – монархии, абсолютной власти.

С помощью цветовой символики собор словно хочет сказать всем нам: вы сможете разбить одну за другой все книги, спрятанные философами, отодвинувшими нас от своего Круглого Стола, за семью печатями (ярчайший пример тому – Апокалипсис). Это будет борьба, но без борьбы и опасностей последует только победа без славы.

Точно так же, как один цвет отличается от другого, существующий режим (или – иными словами – цветовой регистр) отличается от предыдущего. Режим – это всего лишь способ сохранить, увеличить и заставить жизнь дать прибыль благодаря тем качествам, которые камень получил при рождении. А механизм приводится в действие исключительно с помощью чередования цветов. Филалет пишет: «Познавший Режим будет уважаем князьями и великими мира сего… Мы от вас не скрываем ничего, кроме Режима».

Собор Парижской Богоматери. Четыре элемента и две природы

И наконец, совсем немного о запахе, без которого картина была бы неполной. Филалет говорит: «Земля – черная, Вода – белая, Воздух ближе к Солнцу, поэтому он желтый, эфир же красный. Смерть также, как уже было сказано, черная, жизнь – полна света. Больше света – больше чистоты, ближе к ангельской природе, а ангелы – это чистые огненные духи. Разве не неприятен запах смерти и тления? Этот смрадный запах у философов обозначает фиксацию; наоборот, приятный запах указывает на летучесть, потому что она приближает к жизни и теплу».

Шестой по счету барельеф собора Парижской Богоматери изображает Философию. Диск, который она держит в руках, содержит символику креста.

А теперь рассмотрим барельефы на правой стороне. Из-за своего расположения они сохранились плохо – потрескались, почернели. Семьсот лет им приходилось бороться с ветрами, а потому сейчас можно увидеть подчас только бледные силуэты прошедшего великолепия.

В первом ряду справа на седьмом барельефе можно различить фигуру грифона – животного с головой и грудью орла и львиным туловищем. В лапе он держит камень. Здесь же можно заметить различные приборы, необходимые алхимикам для получения Философского Камня, и продольный разрез Атанора. Дальше тоже встречаются изображения грифона, который содержит указания на то, какие именно