Погоня за радугой - Ребекка Тейт

И это всего за два дня…

Вернее, уже за два с половиной. Утром, когда Стейси увидела Дэвида на кухне, ей почему-то на несколько мгновений стало больно и неприятно. А еще она пожалела, что скоро придется уезжать. Нужно срочно с этим справляться.

Влюбиться в жениха сестры — это просто ужас. Стейси влюблялась надолго, а потом мучительно отходила после разрыва. Именно поэтому она ни с кем пока не встречалась, хотя после расставания с Полом прошел почти год. И вот теперь нежданно-негаданно…

Я ведь ни капельки в него не влюблена, убеждала себя Стейси, спеша на встречу с Дэвидом. Просто мне интересно с ним общаться. Это ведь хорошо, когда между будущими родственниками царит взаимопонимание.

Дэвид ждал ее у входа в университет.

— Привет! — Стейси слегка запыхалась.

— Привет! — Дэвид тут же отобрал у нее тяжелые пакеты. — Ух! Что там?

— В основном краски.

— А я думал, золотой запас Америки.

— Хорошего же ты мнения о нашей стране. Она не настолько бедна, чтобы ее золотой запас влез в мои пакеты!

Перекидываясь шутками, они побрели прочь от университета. Мимо пробегали студенты, иногда кричавшие:

— Здравствуйте, мистер Райт!

Дэвид всем им дружелюбно кивал. По-видимому, с молодежью у него были хорошие отношения. Неудивительно, так как он в свободное время любит посещать ночные клубы. Но, похоже, не в Беркли. Это в Чикаго он мог себе многое позволить. Там его никто не знает. Здесь же — выпей пару раз со студентами вечерком, а потом замучаешься принимать у них экзамены. Молодые люди будут удивляться: как же, еще вчера вместе тусовались, а теперь — низший балл?!

— О чем ты задумалась? — спросил Дэвид.

— О некоторых ограничениях преподавания, — не стала скрывать Стейси.

— Поделишься?

— Почему бы и нет? — Она пожала плечами и изложила ему свою теорию.

Выслушав, Дэвид кивнул.

— Да, ты права. Панибратство недопустимо. Даже когда преподаватель играет со студентами в старшего друга, он все равно остается наставником. Хотя бывает, что дружба завязывается после того, как отношения «ученик — учитель» себя исчерпали. Проще говоря, когда студент заканчивает курс.

— Ты давно преподаешь? — На сайте университета этой информации не было.

— Не очень. Два года. — Дэвид шел, задумчиво пиная носком ботинка круглый камешек. — Я слишком молод для полновесной преподавательской деятельности. Мне еще предстоит заслужить право быть уважаемым среди профессоров. Защитить диссертацию, к примеру.

Как-то не представляла себе Стейси раньше Дэвида защищающим диссертацию. А теперь… Вполне возможно. Он действительно совсем не такой человек, как она о нем думала раньше. Что только ни прячется за беспечностью!

— И ты будешь защищать?

— Постараюсь. Это ведь наука, ей нужно посвящать целую жизнь. Так что мое будущее достаточно определенно.

Дэвид привел Стейси в небольшой итальянский ресторан с открытой верандой, выходившей прямо на оживленную пешеходную улицу и отгороженной от нее деревянным бортиком, увитым ползучими цветами. Темно-зеленые парусиновые зонтики защищали веранду от падающих лучей солнечного света. Почти все столики были заняты, но Дэвиду удалось отыскать свободный.

Устроившись и сделав заказ, Стейси решила продолжить расспросы:

— А как ты понял, что твоя жизнь будет связана с наукой?

Дэвид еле заметно пожал плечами. Сейчас, в зеленовато-желтом свете, он казался моложе, чем на самом деле. И еще он показался Стейси очень красивым. Она бы с удовольствием взялась за кисть прямо сейчас, чтобы написать еще один его портрет. Только Дэвид мог не оценить такого рвения. Прежний Дэвид. А этот… она не знала.

— А как ты поняла, что твоя жизненная миссия — это писать картины?

— Не помню. — Настал ее черед пожимать плечами. — Просто рисовала всю жизнь — и все.

— Ну а я складывал цифры, едва научился считать. Они меня завораживали. — Дэвид задумчиво потер висок. — Мне казалось, что в их рядах скрыта некая не подвластная мне пока логика жизни и если я научусь их понимать, то перестану совершать ошибки. Конечно, тогда я не мог это так сформулировать. Уже много позже понял и формулировку, и то, что она была неправильной.

— Не удалось отыскать смысл жизни?

— Нет, почему. Смысл в том, чтобы жить и делать свое дело. А остальное приложится.

Им принесли закуски.

— Ты считаешь, что вот так все просто? — осведомилась Стейси, подцепляя на вилку листик салата.

— А ты считаешь, что нет?

— Не знаю. Если свести всю жизнь и ее смысл к таким простым словам, мне просто нечего будет рисовать.

Дэвид хмыкнул и кивнул, как бы принимая этот ответ. Хотя, возможно, не был согласен. Стейси ела и периодически бросала на него короткие заинтересованные взгляды.

Ей внезапно захотелось проникнуть взглядом за броню его вежливости, его маски, которую он здесь надел. Дэвид Грэм Райт — талантливый актер, как выяснилось. За эти три дня Стейси почти поверила, что имеет дело с совершенно другим человеком, и молилась высшим силам (в одного, конкретного Бога она никогда не верила), чтобы Лола была знакома с этим человеком, который сидит перед Стейси сейчас.

Иначе… сестренку ожидает долгий разговор.

Лазанья оказалась выше всяких похвал, и Стейси пришла в прекрасное расположение духа. Как ни странно, по сравнению с понедельником ее настроение значительно улучшилось, хотя, казалось бы, должно портиться: ведь дело с отъездом в Чикаго затягивается. Но, наверное, она все-таки поверила обещаниям Дэвида. Проще выкинуть все тревожащие мысли из головы.

— Моя машина стоит у университета, — сказал Дэвид, когда они закончили. — Не хочешь проехаться?

— А разве мы не едем к тебе домой? — удивилась Стейси. Если начистоту, у нее появилась пара художественных идей и она собиралась приступить к их воплощению.

— Если хочешь, то конечно. Но в следующий понедельник все так или иначе закончится, и неизвестно, когда ты приедешь в Беркли в следующий раз. А здесь в округе очень красивые места. — Дэвид проговорил все это весьма невозмутимо.

— Ну хорошо, — несколько недоуменно согласилась Стейси.

10

Они вернулись к машине, Дэвид положил пакеты с покупками в багажник, после чего пригласил Стейси садиться. Разительный контраст с понедельником, когда он почти не обращал на нее внимания и говорил отрывисто и резко, явно недовольный ее присутствием в Беркли. А теперь они стали… почти друзьями. Стейси это нравилось.

Дэвид открыл все окна в машине, включил радио, тут же замурлыкавшее песенки кантри, и завел мотор.