Забава - Эва Киншоу

На этот раз она заметила в его глазах искру восхищения.

— Ты сегодня в хорошей форме, Торри. Мне нравится, что мы можем интеллектуально стимулировать друг друга, — похвалил ее Джон.

Торри захотелось залепить ему пощечину.

— Ты не ответил на мой вопрос, — заметила она, едва сдерживая себя.

— Я полагаю, — сказал он задумчиво, — что все зависит от того, как сложится наша совместная жизнь, чем мы сможем наполнить ее. У меня есть недостатки, но я вполне могу быть счастлив с одной женщиной... какое-то время. Так что пример пчелы, перелетающей с цветка на цветок, не совсем уместен. Ты согласна?

— Возможно, — кивнула она, помешивая соломинкой лед в бокале. — Но если ты поймешь, что наш брак не очень удачен, и решишь, что вправе время от времени искать что-то на стороне, то я тоже смогу воспользоваться этой привилегией?

— А ты хотела бы? Мне кажется, это как-то не вяжется с твоими представлениями о любви, — с сомнением в голосе заметил Джон.

— Конечно, не вяжется, — засмеялась она тихо. — А ты действительно уверен, что так же свободен в своих взглядах, как твой отец?

Он надолго замолчал, и Торри поняла, что задела этого человека за живое, наконец обнаружив слабое место в его непробиваемой броне. Он поджал губы, на лбу пролегла глубокая складка, а взгляд стал ледяным. Впрочем, вскоре Джон овладел собой, но на его лице появилось какое-то загадочное выражение. Торри почувствовала, что ей еще придется ответить за свое замечание. Между тем он сказал:

— Зачем загадывать так далеко вперед? У нас будет возможность посмотреть, что из всего этого получится, правда? Я уверен, что пройдет достаточно много времени, прежде чем ты сочтешь нужным набрать себе легион любовников.

Торри с такой силой сжала зубами соломинку, что чуть не перекусила ее.

— Ты повторяешься, — пробормотала она. — Меня тошнит от твоих высказываний о женщинах. Пойми, мы не так помешаны на сексе, как вы, мужчины.

— Ты так считаешь? — язвительно спросил он.

— Да, — спокойно ответила она. — Если ты думаешь, что все представительницы слабого пола только о том и думают, как бы заарканить мужчину, то глубоко ошибаешься. Существует нечто большее, чем издавна сложившийся набор: дом, муж, кухня, дети, особенно в наши дни. И прежде чем предложить мне это, знай, что я, как любая другая женщина, буду чувствовать себя несвободной, какой бы роскошной ни была обстановка.

— Птичка в золотой клетке, — задумчиво произнес он. — Может быть, хватит, Торри? Ты уже сделала все, чтобы уязвить мою гордость. Достаточно. Так можно испортить себе аппетит.

Она соображала, что бы ответить, но в этот момент принесли закуски. Торри заказала свой любимый калифорнийский салат из розовых креветок, нежных бледно-желтых кубиков авокадо, зеленого лука и листьев салата. К этому блюду подавался ломтик лимона и поджаренные треугольные тосты. Взяв нож и вилку, она сказала себе: «Терпение, Торри, терпение, мы еще продолжим этот разговор!»

И тут же невольно вздохнула. Все дело в том, говорила себе девушка, что я никак не могу поверить, что это не сон. Мне кажется, что вот-вот я проснусь и...

— Хорошо, — согласилась она, — тогда ты предложи тему.

Он улыбнулся, подбирая на вилку тонкий ломтик семги.

— Позволю себе заметить, что черный цвет просто преображает тебя. Придает твоей коже оттенок... перламутра.

— Спасибо.

— Что ты делаешь в выходные?

— Я... не знаю.

— Не помню, упоминал ли я о своем доме в Квинсленде.

— Да.

— Не хотела бы ты поехать и посмотреть его? Я имею в виду в этот уик-энд.

— У меня есть выбор?

— Мы заключили соглашение, Торри.

— Значит, нет. Как глупо было с моей стороны забыть об этом. Что ж, я поеду. — Ее глаза внезапно потемнели и стали строгими, лицо побледнело, и она осторожно отложила в сторону вилку и нож. — Я... прошу прощения, но... ты оказался прав, у меня совершенно пропал аппетит.

Джон подал сигнал официанту, который унес их тарелки, пробормотав что-то на ходу о задержке основного блюда.

— Вина?

Она кивнула и, маленькими глотками отпивая из бокала, постепенно почувствовала себя значительно лучше, и румянец вернулся на ее щеки.

— Извини, — сказала Торренс. — Теперь все в порядке.

Она съела более половины главного блюда — жареной баранины с зеленой фасолью — и даже пыталась поддерживать разговор, но Джон заметил, чего ей это стоило. Поэтому, когда они допили кофе, он не пытался продлить беседу и не предложил ей потанцевать.

Если метрдотель и был разочарован их ранним уходом, то не показал виду и поклонился так, словно они были, по меньшей мере, членами королевской семьи.

Торри не могла сдержать вздох облегчения, когда синий лимузин доставил ее прямо к дому. Но вдруг она поняла, что Джон намерен подняться к ней.

Она пыталась придумать какие-то отговорки, но мысли путались, и ей трудно было сосредоточиться. События последних дней свалились на нее, как снежный ком, и она чувствовала себя измученной и бесконечно усталой.

Джон взял у нее ключи и открыл дверь, предупредительно пропуская ее вперед. Зайдя в квартиру, она нащупала выключатель, и мягкий розовый свет залил комнату. Бросив сумочку на стеклянный столик, Торри хрипло выпалила первое, что пришло в голову:

— И что же дальше?

Джон подошел ближе и заглянул ей в глаза.

— Что дальше? — повторил он едва слышно, не спуская глаз с ее лица, и медленно провел пальцами по щеке девушки. — Мне кажется, что, как твой будущий муж, я должен сделать все, чтобы ты расслабилась, Торри. Вот так...

Она пыталась слабо протестовать, но, прочтя в его глазах неприкрытое страстное желание, задрожала и инстинктивно отодвинулась. Торренс понимала, что бороться с ним совершенно бесполезно. Сегодня вечером ничто не помешает ему одержать долгожданную победу.

Но должен же быть какой-то способ, чтобы помешать этому, сказала она себе, когда Джон притянул ее совсем близко и, скользнув рукой вверх по обнаженной спине, обнял за шею.

Что ей сделать, как противостоять этой почти гипнотической силе? Он не пытался немедленно поцеловать ее, но его длинные пальцы двигались медленно, невольно снимая напряжение и постепенно приводя ее в состояние, близкое к трансу. Торри чувствовала, как, помимо воли, тянется к нему, ощущая близость его тела, и с каждой минутой все больше расслабляется, теряя возможность сопротивляться его ласкам.

О, господи, я совсем потеряла голову... Я не должна вести себя так...

Возможно, эти мысли отразились в глазах Торри, потому что Джон, слегка улыбнувшись, наклонился и коснулся губами ее горячего, трепещущего рта.