Бывшие. Ты так ничего и не понял - Даша Черничная

была там одна, Денис, — говорит Уля укоризненно. — А где был ты?

Молчу. У меня даже не находится слов для оправдания.

— Ты должен был быть там, со своей женой, — давит на меня.

— Что ты хочешь сказать? — спрашиваю со страхом.

— Не приезжай больше к Леше.

— В каком смысле?

— Я имею в виду, что не нужно приезжать каждую неделю. Думаю, раза в месяц будет достаточно. Тебе нужно заняться своей жизнью. И в частности, своей женой.

Уезжаю от Ульяны злой. Она просто поставила меня перед фактом.

Домой не хочется, но я все равно еду туда.

Марина в спальне. Спит на нашей кровати. На часах почти пять вечера, не поздно ли для сна?

Обхожу кровать и вижу, что она не спит, а просто лежит с открытыми глазами и смотрит в одну точку.

Вся злость, что накопилась от слов Ульяны, смывается потоком жалости к Марине. Сейчас я отчетливо вижу, как ее перемалывает, словно в мясорубке. Она, как мне кажется, постарела за несколько лет рядом со мной.

— Марин? — присаживаюсь ей в ноги, она тут же садится. — Ты как, Мариш?

Поворачивает ко мне голову, смотрит в глаза, но будто сквозь них.

— Все хорошо, — отвечает словно зазубренный стих и поднимается на ноги. — Я подогрею тебе ужин.

Уходит, а мне только и остается, что смотреть ей в спину.

Теперь я знаю, где она живет.

Это дом по соседству с ее родителями. Небольшой, но с виду уютный домишко, стилизованный под старину. Вокруг много зелени, деревьев. На клумбах собираются распускаться цветы.

Странный вышел разговор с Мариной у пруда.

Мне кажется, мы никогда так откровенно не разговаривали. И я положа руку на сердце могу честно сказать, что мне понравилось. Много замолчанных проблем осталось в прошлом, но сейчас я хотя бы вижу картину такой, какая она есть.

На мой вопрос «как ты?» больше не прилетает дежурный ответ, и меня это радует.

В понедельник приезжаю на работу раньше всех.

Я не люблю проводить бесцельно выходные, а тут заняться особо нечем. Будь я в родном городе, нашел бы себе занятие, там дел всегда много. Ту же все иначе.

Включаю компьютер и кошусь на флешку с прогой. Она может сделать зеркало, через которое я получу доступ к любому устройству, будь то домашний компьютер или телефон.

Если закинуть туда определенный код, то теоретически можно влезть на госуслуги, где хранится вся информация.

Меня могут за это прижать как нехрен делать.

Уверен, что мой телефон прослушивается. Мне дали бабки, которые я выиграл в тендере.

Много бабок.

Просто охренеть как много… Что неудивительно. Стратегическая добыча, стратегическая разработка, все стратегическое, а я со своего компа собрался взламывать комп своей бывшей жены.

Тронуться умом можно.

Растираю лицо, пытаясь собраться. Нельзя. Это недопустимо. Если я так сделаю, накроется весь проект. Мы уже израсходовали много бабла из выделенного нам. Разработка нынче недешево стоит.

Если правда раскроется, прижмут всех. И мою команду, а дальше ниточка потянется к их родным и близким.

Я не могу так рисковать. Просто не могу, и все.

Начинает собираться народ. Первым приходит Малыш.

— О, босс! Как дела? Нашел Маринку в субботу? — играет бровями, намекая на нечто большее.

Я поднимаю со стола карандаш и запускаю в него.

— Эй! Да я же шучу, — уворачивается.

— Хорош трепаться про нее, — осаждаю его.

— А чего так? — не унимается. — С каких это пор Маринка — закрытая тема?

— С этих самых.

Ребят в клубе не было. Мы ничего не отмечали, Марине я солгал.

В субботу меня начало накрывать. Я позвонил Васе и спросил, не связывалась ли с ним Марина. Она знала номер Малыша, и я подумал — мало ли?

Но конечно, Марина никому не звонила.

У меня были связаны руки, я не мог делать ровным счетом ничего. Поэтому тупо колесил по городу, а когда возле клуба увидел Марину, выходящую из такси, то пошел за ней.

— При всем моем к тебе уважении, Дэн, разговаривать про Марину ты не можешь мне запретить, — Малыш скалится нахально. — Теперь ты ей никто. Я тебе даже больше скажу: я могу к ней подкатить. Имею на это право.

— Малыш, не борзей, — одергиваю его с вызовом.

Он не отвечает ничего, лишь смотрит на меня, весело улыбаясь, будто добился того, чего хотел.

— Так я и не борзею, Дэн. Лишь факт констатирую. Как думаешь, если я приглашу ее куда-нибудь пропустить по стаканчику, согласится?

— Нет, — зло усмехаюсь. — У нее жених есть.

С Васи спадает маска веселья, аж голос садится:

— Какой нахрен жених?

— Обыкновенный. С ручками и ножками.

— А ты? — вопрос в упор меня поражает.

— А я никто, сам же сказал.

Повисает пауза, после которой Вася спрашивает тихо:

— Ты собираешься что-то с этим делать?

— Благословить?

— Вот ты баран, Стаф, — Малыш машет рукой так, будто со мной и так все ясно.

А сам я понимаю, что не хочу, чтобы она выходила замуж за другого. Не хочу, и все. Эгоистично? Еще как.

Что я могу предложить Марине?

Нет, не так. Что нового я могу предложить Марине?

Дверь открывается, в кабинет заходит Егор вместе с Мариной. Видимо, они встретились по дороге.

Шумно здороваемся, Марина отстраненно кивает мне. Ребята же оказываются удостоены широкой, лучезарной улыбки.

— Где Саша? — спрашиваю парней.

— Приехала ночью, — тут же отзывается Егор. — Она говорила, что может опоздать.

— Значит, начинаем без нее.

Рассаживаемся и моментально вливаемся в работу. Задействованы все.

Ближе к обеду дверь кабинета распахивается, и на пороге оказывается тот самый черт, который оставил Марину у пруда.

Сергей — кажется, так его зовут? — стоит в дверях с огромным букетом красных роз и виноватым выражением лица.

Марина подбирается. Видимо, сама не ожидала всего этого.

— Детка, прости меня! — широкими шагами подходит к Марине и демонстративно падает перед ней на колени. — Бес попутал!

Бывшая жена замирает, а я бешусь:

— Какого черта у нас в офисе делают посторонние?

Парень даже и не думает теряться. Кладет букет Марине на колени, поднимается на ноги:

— Вообще-то, я начальник экономического отдела, — вздергивает подбородок и ухмыляется, — и сын генерального. Так что можешь расслабиться, Денис Юрьич.

Глава 17

Марина

Тестостерон вперемешку с ненавистью витает в воздухе.

Сергей скалится, Денис чернее тучи, Егор и Малыш подбираются, будто готовясь их разнимать.

Вот начерта он пришел? Зачем эти показательные выступления с букетами и извинениями? Почему вчера не приехал домой и по-тихому не поговорил со мной?

Так нет же, надо