Месть Трёх Поросят - Валерий Роньшин

Димка толкнул Федьку локтем:

— Ну что, убедился?

— Ага, вылитый Рябчиков, — сказал Дураков, глядя на портрет Бухалкина.

— …Александр Сергеевич познакомился с французской балериной Луизой Дюваль, — продолжал тараторить экскурсовод, — женился на ней и привез в свое родовое имение — сюда, под Старокозельск. Француженка тут же переоделась в русский сарафан, косу стала заплетать, босиком бегать. Полюбила пить квас, есть окрошку и купаться на утренней заре. И вот однажды ушла она на реку, а у Александра Сергеевича начался приступ: захотелось ему кого-нибудь убить. Схватил он плеть и в сад бросился. А навстречу — Луиза. Она с купания возвращалась. Александр Сергеевич без лишних слов — за косу её, да на конюшню. И начал там сечь. И засек…

— Насмерть? — как и в прошлый раз, испуганно пискнула какая-то экскурсантка.

— Да, насмерть, — подтвердил экскурсовод. — Это ж вам не русская женщина, которая коня на скаку остановит. Много ли француженке надо? Тем более балерине…

Далее экскурсовод рассказал про великого итальянского скульптора Паоло Карлизи, который сделал скульптурный портрет Луизы Дюваль из чистого золота. И о том, что эту золотую статую до сих пор не нашли… Затем экскурсовод лихо отбарабанил легенду о привидении на сельском кладбище. Ну а потом экскурсия направилась в следующий зал,

И вот тут-то до Молодцова дошло, что в музее — не всё по-прежнему. Нет картины с изображением поместья Бухалкиных, того самого поместья, в котором теперь располагалась база отдыха охотхозяйства «Рассвет» Эта картина висела у окна. А теперь её не было.

Казалось бы — ну и что? Нет и нет. Может, ее просто на реставрацию забрали. Но у Димки мигом сработало милицейское чутьё, полученное им в наследство от папаши Суперопера.

Молодцов понял: ни на какую реставрацию картину не забрали. Ее элементарно спёрли.

И Димка твердым шагом направился к дремлющей смотрительнице.

— Бабуля… — тронул он ее за плечо.

— А! — испуганно вскинулась старушка. — Ой, как ты меня напугал, мальчик!

— Извините. Я хотел узнать. Вот тут у вас картина висела. — Молодцов показал. — А сейчас ее нет.

— Какая картина? — хлопала сонными глазами старушка.

— Там был нарисован дом с колоннами.

— Так ее украли, сынок.

Да, интуиция, как всегда, не подвела Молодцова.

— И давно украли?

— Нет, недавно. Сам начальник милиции Сикин приезжал разбираться.

Димка мимоходом вспомнил, что Сикин учился с матерью в одной школе.

— Ну и как, разобрался?

— Ой, да ну, — махнула старушка морщинистой рукой. — Велел нашему директору сигнализацию установить — вот и все разбирательство.

— Так что, картину и искать не будут?

— А чего её искать-то, — опять махнула рукой смотрительница. — Она никакой ценности не представляет. Ее ж не Рафаэль нарисовал, а Бухалкин.

Мальчишки вышли из музея.

— Я знаю, кто украл картину, — сказал Димка.

— Кто? — спросил Федька

— Мухомор. Помнишь, он хотел «картинку стырить»?

Дураков пожал плечами:

— А зачем ее тырить, если она не представляет никакой ценности?

— Вот это нам и следует выяснить.

— Димыч, давай вначале с маньяком разберемся.

Молодцов отмахнулся:

— Ой, да то дело, считай, закончено. В четверг пойдем на болото и, когда Рябчиков попытается нас замочить, возьмём его на месте преступления.

— Он, между прочим, будет вооружен, — напомнил Федька.

— Фигня! — снова отмахнулся Димка. — Я же боксер. Я его в два счета вырублю. О-па!.. — Молодцов сделал боксерский выпад. — К тому же я еще и каратист. Й-а-а!.. — Молодцов врезал ногой по воображаемому противнику.

Дураков кисло усмехнулся:

— А если он выстрелит до того, как ты его «о-па» и «й-а-а»?..

— Да не дергайся ты, Федька. До четверга куча времени. Успеем еще придумать, как обезоружить этого психа. А сейчас давай займемся картиной.

— Ну давай. С чего начнем?

— С отца Афанасия. Он — единственная ниточка, ведущая к Мухомору. Заодно узнаем, зачем он бороду накладную носит.

— Так он тебе и скажет.

— Скажет. У нас же видеоматерьяльчик на него имеется. Короче, погнали в Хлевное.

…И вот ребята уже в Хлевном. В пустой церкви.

Потрескивают горящие свечи перед иконами. Пахнет ладаном… Впрочем, церковь не совсем пустая. На скамейке, у окна, дремлет старушка.

Молодцов тронул старушку за плечо:

— Бабуля…

— А! — испуганно вскинулась бабка. — Ой, как ты меня напугал, милок!

— Вы не скажете, где нам найти отца Афанасия?

— Батюшка в часовне.

Часовня представляла собой уменьшенную копию церкви. Все те же иконы, свечи… А посредине стоял стеклянный гроб с княжной Бухалкиной: ее перенесли сюда дожидаться дальних родственников с Сахалина.

При виде мертвой княжны Димку опять кольнуло — ну вылитая Катька Орешкина!

— Смотри, смотри, Димыч, — прыснул Дураков. — У святого Серафима один глаз стеклянный.

— Где? — закрутил головой Молодцов.

— Да вон. — Федька показал на икону, с которой сурово глядел бородатый святой. Правый глаз у него и впрямь был стеклянный.

Димка не знал, кто такой святой Серафим; зато он знал, почему глаз на иконе может быть стеклянным. Суперопер рассказывал сыну о подобных штучках.

— Федька, это же… — Молодцов не успел договорить.

Из глубины часовни появился отец Афанасий. Он возник столь внезапно, что мальчишки растерялись.

А священник спросил:

— Что вы хотите, дети мои?

— Исповедаться, — брякнул Дураков.

— Исповедуются по утрам, отрок, — строго заметил отец Афанасий. — Ну да уж ладно, исповедую. Следуйте за мной.

И священник повел ребят в церковь.

Глава 18

На исповеди

В церкви отец Афанасий взял большой крест. А на деревянную подставку положил толстенную Библию.

— Ну, кто первый?.. — спросил священник.

Мальчишки переглянулись. Все шло наперекосяк. Они-то собирались отцу Афанасию допрос устроить. А вместо этого должны ему исповедоваться.

Но так как Молодцов ни разу в жизни не исповедовался, ему даже интересно стало. Мало ли, пригодится в сыщицкой работе.

И Димка шагнул вперед:

— Я.

— Слушаю тебя, отрок, — сказал священник. — В чём грешен?

Молодцов задумался: в чем же он грешен? Вроде ни в чём.

Не дождавшись ответа, отец Афанасий задал наводящий вопрос:

— Почитаешь ли отца своего?

— Почитаю, — кивнул Димка. Еще бы ему не почитать папашу, если тот так классно стреляет, классно дерётся и классно водит тачку.

— Не куришь ли табак, столь вредный для здоровья отроков? — задал следующий вопрос священник.

— Было дело, — честно признался Молодцов. — Пару раз курил.

— Не тяготит ли еще что-нибудь твою совесть? — спросил отец Афанасий.

И тут Димке на ум пришла клёвая идея. И он уверенно произнес:

— Тяготит, батюшка.

— Ну давай, кайся в своих грехах. Молодцов покаялся:

— Чужой разговор подслушал. В бильярдной.

— В бильярдной? — насторожился священник.

— Ага. Уголовник по кличке Мухомор предлагал другому уголовнику по кличке Афоня одно дельце провернуть. А тот — ни в какую. «Я, — говорит, — завязал. И теперь служу попом в сельской церкви…» Отец Афанасий, — без всякого перехода спросил Димка, — зачем вы носите накладную бороду?

Священник оторопел. Но лишь на мгновение.

— Ну тебя-то, отрок, я знаю, — глянул он на Федьку и перевел взгляд на Димку, — А вот откуда ты такой шустрый взялся?

— Из Питера! — бойко ответил Молодцов.

— Ах, из Питера, — повторил отец Афанасий. — Ну и как там, в Питере? Александро-Невская лавра на прежнем месте?

— На прежнем.

— А тебе известно, отрок, что ее несколько лет назад ограбили?

— Известно.

— Моя работа, — вздохнул священник. — Каюсь в своем грехе… Но если б не Суперопер, ни за что б церковное добро не нашли…

— Кстати, Суперопер — мой папаша, — небрежно бросил Димка.

— Тогда все понятно, — сказал отец Афанасий. — Яблоко от яблони недалеко падает. Тоже небось оперативником хочешь стать?

— Частным детективом, — уточнил Молодцов.

— А сейчас, значит, расследуете дело о моей фальшивой бороде, — усмехнулся священник.

— Расследуем, — встрял в разговор Дураков. — Поэтому отвечайте: почему у вас борода фальшивая?

— Да потому что своя не растет, — просто ответил отец Афанасий. — А что это за священник без бороды? Прихожане уважать не будут.

— А в Старокозелъск вы зачем по четвергам ездите? — спросил Димка.

Отец Афанасий сокрушенно вздохнул:

— Да на бильярде играть, будь он неладен. Пить бросил, курить бросил, воровать бросил. А бильярд бросить не могу. Вот и езжу в город каждую неделю. У сестры переоденусь и бегу скорей в бильярдную.