Проснись, Рапунцель - Катти Карпо

class="p1">Внезапно перед ее глазами вновь возникло тело, облаченное в черную рубашку. Кстати, Глеб уже начал заметно дрожать. Странно, что вообще так долго продержался.

– Может, зайдем внутрь? – предложил он. – Холодновато стоять на ветру.

«Погодьте… Это он типа на продолжение беседы намекает?» – Даня с тоской глянула на стеклянный гостиничный вход. Она, в общем-то, туда и собиралась. Но ей вовсе не улыбалось вплывать в вестибюль в компании какого-то там представителя сферы развлечений.

Помощь пришла из ниоткуда. Даня заметила машущую ей Агафью и стала быстро скидывать безрукавку и халат.

Глеб присвистнул. И в его исполнении это, как ни странно, не прозвучало как грязный намек.

– А что, все уборщицы нынче с макияжем, прическами да в платьях работают? – полюбопытствовал он.

– Что вы, что вы. – Даня чинно оправила платье. – Только в элитных гостиницах. Как эта, например. Для элитной гостиницы элитная уборщица, которая и в луже умеет посиживать очень даже элитно. Приятно было поболтать, но работа не ждет.

Чтобы новый знакомый вновь не пресек отступление, пришлось изрядно увеличить скорость, по пути захватив с собой и растерянно хлопающую глазками Агафью. Сунув халат и безрукавку тете, Даня протащила женщину через весь вестибюль и втолкнула в подсобку. Перед тем, как зайти вслед за тетей, Даня стряхнула визитку в ближайшую урну.

– Данюша, что это был за мужчина? – испуганно пролепетала Агафья, комкая в руках безрукавку. – Постоялец? Он был чем-то недоволен? Жаловаться пойдет?

– Не пойдет, – уверила ее Даня, влажной салфеткой стирая с сапог грязевые разводы. – Просто поделился впечатлениями. Сказал, что ему нравится и обслуживание, и персонал.

– Правда? – просияла Агафья.

– Угу. Что там Леночка твоя сказала? Мне стоит волноваться?

– Нет, нет, милая, – заохала тетя. – Это ложная тревога. Опять я зря паникую.

– Точно? Смотри, рассказывай мне обо всем.

– Ой, не волнуйся за меня. Тебе и Кирочки с Лёлечкой да Герочкой хватит.

– Да уж. Парни вообще существа проблемные, – протянула Даня. – Ладно, я ушла.

– Спасибо, Данюша, спасибо, милая.

Дверь подсобки, открываясь, обо что-то ударилась. Вернее, о кого-то. Нынче куда ни плюнь, попадешь в гендиректора.

Даня, скрестив руки на груди, смерила Глеба, поглаживающего бок, на который и пришелся удар, раздраженным взглядом.

– И снова здравствуйте, – бодро отреагировал парень, успевший накинуть на плечи пиджак, и приятно улыбнулся Агафье, высунувшей нос наружу. Женщина, испуганно икнув, снова скрылась в подсобке.

– Не уделите мне время?

– Не уделю. – Даня принялась демонстративно запахиваться в плащ. Остановила ее лишь мысль о том, что работники просто так свое рабочее место покидать не могут. Хотя, может, у нее смена уже закончилась?

К величайшему сожалению Дани, гендиректор Левин пришел именно к такому выводу, в связи с чем и решил, что с этого момента имеет полное право занимать ее время.

– Вы уронили мою визитку в урну, – мило улыбаясь, заметил Глеб.

– Я ее выбросила, – без обиняков призналась Даня.

– Не страшно. – К девушке перекочевала новая карточка. – На обратной стороне я написал мой личный номер. На звонки по этому номеру я отвечаю в любое время дня и ночи.

Агафья все еще трусливо отсиживалась в подсобке. Цыкнув, Даня махнула рукой, призывая собеседника сменить место их общения, и направилась в сторону выхода. Сказать по правде, она надеялась отделаться от парня, как только они окажутся на улице. Даже если способом станет обычное бесславное бегство.

Но ее коварному плану не суждено было осуществиться. Глеб, проявив неожиданную ловкость, сменил направление их движения на полностью противоположное, осторожно коснувшись ладонью ее спины и мягко подтолкнув в сторону входа в длинный коридор в конце вестибюля. Пока Даня решала, какой уровень сопротивления следует оказать этой чрезвычайно напористой личности, Глеб вновь заговорил:

– «Агентство «СТАР ФАТУМ Интертеймент» просит вас о помощи.

Странное заявление. Даня тормознула и, вывернувшись из рук парня, прижалась спиной к стене у самого входа в залитый теплым светом коридор, показывая, что дальше она ни ногой.

– И что же нужно целому агентству от незамысловатой меня? – Даня поскребла ногтем по все еще зажатой в руке визитке. Не дожидаясь ответа и стремясь поделиться крайне противоречивыми эмоциями, она выпалила: – «Фатум»? Вы серьезно? В переводе «олицетворение неотвратимой судьбы»? Может, стоило подобрать для названия что-то менее скорбное? Объемы существующих латинских слов вполне позволяют это сделать. – Она подавилась смешком. – Но… кхем… «доля»? «Рок»? Ассоциации прямо-таки плачевные. Унылая доля, злой рок. Не слишком ли хмуро для организации, позиционирующей себя как фабрика, штампующая звездочек?

«И опять меня понесло», – опечалилась Даня.

– Вы видите в этом неудачный рекламный ход? – Глеб с интересом вглядывался в ее лицо, будто собираясь понять полет девичьей мысли по одному лишь взмаху ресниц. – С какой позиции вы оцениваете? Как потребитель?

«Ну-ну, что-то мне подсказывает, что я не отношусь к потенциальным потребителям вашей звездной продукции», – пробурчала про себя Даня.

– Ясное дело, с позиции потребителя.

– И как на потребителя это название производит на вас отталкивающее впечатление?

«Что за внеплановый опрос населения?» – Даня закатила глаза, но желание высказаться пересиливало. На каждом совещании Зотов непременно желал выслушать и мнение своего первого помощника, поэтому она привыкла с ходу оценивать информацию и быстро формулировать аргументы, отражающие ее позицию.

– Если брать во внимание сектор потребителей, не обладающих знаниями о значении эквивалентов перевода слов, то название непременно должно брать звучанием. «Стар» и «фатум» неплохо «потребляются» посредством устной речи благодаря стоящим в начале глухим согласным, неожиданно сменяющимся гласной, которая заставляет внушительно распахнуть челюсть, а движение воздуха при непосредственном озвучивании щекочет язык и серединную часть губ, что не слишком приятно. А каждый эпизод ощущения дискомфорта откладывается в кратковременную ячейку сиюминутной эмоции на подсознательном уровне, рано или поздно переходящую в долговременную память. В этом также присутствует определенная доля навязчивости, при которой во время мысленного воспроизведения подобное название вязнет в мозгу, как автомобильные колеса в густой грязи, а потому непроизвольно и весьма надолго остается в памяти. – Даня щелкнула пальцами левой руки – привычка, служащая неким предупреждением для слушателей о том, что она готова перейти к следующему аргументу. – Восприятие же потребителей, обладающих знаниями в языковой области, будет несколько отличаться. Оно сложнее и многограннее. «Фатум» так и будет восприниматься ими как «злой рок, бороться с которым невозможно»