Возмездие - Александр Прозоров

Внезапно в двухстах метрах левее того места, где прятался отряд Чайки, вспыхнуло яркое пламя, разлившись по стене. Это было похоже на мгновенный восход солнца, разорвавший тьму и осветивший эту часть гавани.

– Вовремя Урад сработал, – выдохнул Федор, за время вспышки отметивший все детали вокруг: четырех пехотинцев, поднимавшихся в его сторону слева, отряд бойцов сената на стене справа, человек десять у подножия лестницы и гавань внизу, запруженную кораблями. Веревки, свисавшие от амбара, были привязаны к корме «зерновоза».

Однако, не только Чайка заметил своих врагов, но и солдаты патрулей сената смогли увидеть чужаков на стене. Заметив их, они вскинули оружие и с криками устремились вверх.

– Похоже, – воскликнул Федор, закидывая горшок за спину, – становиться слишком людно. За мной, ребята.

И первым шагнул на край стены, схватившись за свисавшую веревку.

Глава шестая

«И снова Крым»

В Истре он оставался недолго, – с минуты на минуту могли появиться остатки греческого флота, а Ларин не горел желанием встречаться с ним еще раз. Грозный адмирал понимал, что, несмотря на давно ожидаемое нападение этой армады, которое могло сильно осложнить ситуацию в Малой Скифии, главное сражение сейчас происходило в Крыму и окрестных степях. А значит, надо было постараться довести туда как можно больше кораблей без потерь, поскольку сарматам помогали давние враги царя Иллура, – боспорские греки. А в Боспорском царстве, хоть и не так много, как в самой Греции, но корабли тоже имелись. И, судя по всему, эти корабли беспокоили сейчас своими нападениями все скифские порты и даже хорошо укрепленный Херсонес, из которого Иллур, выгнав греков, сделал одну из мощнейших военно-морских баз собственного флота в Крыму.

Предавшись ненадолго воспоминаниям, Леха лишний раз пожалел, что не удалось в том давнем походе полностью сломить Боспор. Тогда скифы пронеслись огненным смерчем по землям этого царства и выпустили немало греческой крови, но главные города устояли, оказавшись не по зубам конной армии, лишенной обоза и осадных машин. «Ну да ничего, – мысленно пригрозил Ларин боспорским грекам, вцепившись в ограждение палубы и вперив свой взгляд в исчезавшие берега, – скоро я вернусь, и второго шанса у вас не будет. Сотру все города к чертовой матери, а корабли сожгу. Пришла пора повывести всю греческую нечисть с наших крымских границ, а потом и сюда вернемся».

Ларин стоял на корме «Узунлара», наблюдая как его выросшая в размерах эскадра, покидает берега Малой Скифии. Он забрал с собой почти все корабли, которые нашел в Истре и еще несколько снял с патрулирования дельты, оставив там лишь биремы для переброски пехотинцев, разведки и организации сообщения между опорными пунктами. Своим приказом Иллур избавил его от необходимости беспокоиться об удержании дельты реки, эта задача теперь была возложена на Аргима. Ларин понимал, что без большого количества кораблей дельту не удержать, но выхода не было. Из Аргима адмирал никакой, он словно родился в седле, а Токсара Ларин забрал с собой. Вот и выходило, что на море командовать некому. Впрочем, адмирал был уверен, что поступил верно, – в случае чего конная армия Аргима даст бой на берегу, а если надо, то и втянется в маневренную войну вдоль всего побережья, но легко захватить грекам его не удастся. Правда, они какое-то время будут главенствовать на море, но с этим пока приходилось смириться.

– Дайте срок, – пообещал Ларин на удивление пустынному горизонту, словно греки, испугавшись гнева Посейдона, вообще решили оставить Ларина и его корабли в покое, удовольствовавшись возвратом испепеленного Одесса, – я сюда еще вернусь и поквитаюсь за все, что вы тут натворите.

А в том, что греки, дождавшись фиванцев и спартанцев, вскоре попытаются устроить тут «выжженную землю», навалившись всем миром, посуху и поморю, Ларин не сомневался. Просто сейчас они видимо зализывали раны и проводили разведку, прикидывая с чего начать. Так или иначе, эта задержка вышла Ларину на руку. Он успел сообщить последние новости Аргиму и настроить его на правильную войну, а сам собрать корабли и выйти в море, выполняя царский указ. Впрочем, насчет места пребывания остатков флотилии греков, были у Ларина и еще мысли. Одна из них, – крайне неприятная.

«Кто знает, – размышлял адмирал, рассматривая морские просторы и прохаживаясь вместе с Токсаром по палубе квинкеремы, что набрав ветер парусами, ходко шла по волнам, – может они вовсе не сюда плыли и случайно на меня нарвались. Может, они дальше по морю в сторону Крыма направились и уже давно обогнали меня, не тратя сил на захват побережья?».

Он поделился своими соображениями со спутником.

– Может и так, – кивнул, поразмыслив бородатый скиф, поглаживая висевший на поясе топорик, – хотя, мне думается, что они все же сначала попробуют отбить Томы и побережье. Крым далеко.

– Не дальше, чем отсюда до Греции плыть, – возразил адмирал, нахмурившись, – для них море родная стихия. Могли уже туда часть кораблей отправить, тем более, что вдоль берега плыть не надо. Можно и напрямки, в открытое море. Так мы их и просмотрели.

– Подождем, – рассудил Токсар, – скоро сами там будем. Все и узнаем.

– Подождем, – согласился адмирал, пересчитывая свои корабли, которых набралось чуть больше двадцати, из которых шесть были квинкеремами, а остальные триерами, – больше нам ничего не остается.

Было раннее утро, солнце еще вязло в мутной дымке, словно не решаясь подняться на небосвод повыше.

– Смотри в оба, – приказал адмирал, не спавший всю ночь, которую не пожелал терять на сон, потратив на сборы своей флотилии, – а я пойду, вздремну. Если появиться что на горизонте, буди.

Токсар молча, кивнул. А Ларин, обойдя баллисту и возившихся у нее артиллеристов, спустился по скрипучей лестнице к своему жесткому топчану. Едва отстегнув меч, он рухнул на него даже не сняв сапоги. «Хорошо, что я взял с собой Токсара, – похвалил он себя за находчивость, – есть на кого оставить командование». И мгновенно уснул, с наслаждением захрапев.

На палубу Ларин выбрался только к вечеру, – никто его не побеспокоил за это время. Там он нашел только капитана, Токсар был где-то внизу. На палубе царила привычная походная суета, но никаких особых приготовлений к бою Леха не заметил.

– Ну, как проходит плавание? – поинтересовался адмирал, проследив за взглядом капитана, взиравшего куда-то вдаль. Корабль окружало открытое море, края которого уже начинали сливаться на горизонте с водой в наступавших сумерках.

– Все спокойно, – отрапортовал Темир.

– Греков нет? – уточнил Леха, изучая лицо скифа.

– С тех пор, как мы удалились от берегов, я видел лишь два одиночных корабля, шедшие нам на встречу, – проговорил Темир, скрестив руки на груди, – куда-то в сторону Вифинии.

– Думаешь, это были греки из Боспора? – приближаясь к борту, осведомился Ларин, которому уже везде мерещились только враги.

– Не знаю, – покачал головой капитан, посмотрев на море, – суда были похожи на греческие, но, кто на них плыл и куда, трудно сказать.

– Что еще ты видел?

– Не так давно справа по борту показался и затем ушел в сторону небольшой караван торговцев. Примерно пять зерновозов.

– Куда они шли? – обернулся Ларин, оторвавшись от созерцания красивейшего заката, что разгорался над почти спокойным морем.

– Думаю, этот торговый караван плыл в сторону Колхиды.

– За золотым руном, что ли? – пошутил Ларин, вспомнивший вдруг греческие басни про аргонавтов.

Но Темир, похоже, не был знаком с этой историей и шутку не оценил. Он озадачено воззрился на своего адмирала, не зная, что и сказать.

– Ладно, не бери в голову, – махнул рукой Леха, – главное, что военных кораблей греков не попадалось. Скажи лучше, когда в Крыму будем?

– Если идти также как сейчас и погода не сменится, – прикинул Темир, посмотрев на быстро темнеющие облака, – то завтра утром можем уже оказаться неподалеку от берегов Херсонеса.

– Давай, давай, – похвалил его Ларин, – туда и держи. Нам как раз в Херсонес надо. Узнаем, где Иллур, там и решим куда дальше плыть.

Токсар все не появлялся и Леха решил в одиночестве пройтись по кораблю, чтобы хоть как-то развлечься и взбодрить команду флагмана, за которым в колонну по два вытянулись все остальные корабли. Увидев капитана морпехов, он приказал ему устроить внеочередные учения и погонять своих бойцов, среди которых, после встречи с последней греческой триерой, появилось много новобранцев. Посмотрев некоторое время на «избиение младенцев» старослужащими, адмирал остался давлен. Среди «молодых» было немало крепких ребят, да и «молодыми» они могли считаться весьма условно. Большинство солдат пополнило ряды морпехов, покинув седла боевых коней, так что им больше приходилось привыкать к морю и палубе корабля, нежели к мечу или топору. Теперь «Узунлар» был вновь полностью укомплектован морскими пехотинцами.